— Прекрасный выбор!
— Я знал, что не прав, но не мог ничего изменить. Легче было бы перестать дышать, чем отпустить тебя. В тот день, когда судьба свела тебя со мной, твоя жизнь была предопределена.
— Жаль, я этого не знала. Я так ревновала тебя, так боялась надеяться на взаимность, что это заставляло меня осторожничать во всем. Возможно, даже слепой.
— А вот меня мучили сомнения, что ты испытываешь ко мне хоть какие-то чувства. Ты хорошо их скрывала, всегда была сдержанна. Отдельные твои действия можно было трактовать по-разному. Тогда, у амазонок, ты сказала, что я твой и только ты сможешь иметь от меня потомство, собиралась драться за меня. У меня тогда чуть сердце не остановилось от этих слов. А твой вид…
— По твоему виду было не заметно, что он тебя поразил.
— Конечно, поразил! Я несколько часов провел в агонии после того, как очнулся и увидел тебя, практически обнаженную, на камнях. Я еле сдержал себя, чтобы не наброситься, не заняться с тобой любовью. Посетила даже малодушная мысль, что, может, ты и не узнаешь. Наверное, она меня и отрезвила.
— Бедный…
Слова Калеба сейчас лились живительным бальзамом на мое сердце.
— Все, что ты говорила, все, что делала… Ты нравилась мне все больше и больше, каждое слово, каждое движение влюбляло меня все сильнее, если такое только возможно. Я искал в тебе недостатки и не находил их. А после задания у амазонок ты мне снилась в совершенно непотребном виде и то, что я делал тогда с тобой во сне, обязательно сделаю теперь и наяву.
От таких слов в животе вновь разлилось томление.
— Как ты смогла сделать глаза зелеными без применения силы?
— Сияние вызывает не только наш дар, но и сильные чувства. Я просто представила, что они могут сделать с тобой, если отберут, и у меня все внутри вспыхнуло от ревности. Удивительно, что я не разорвала их голыми руками.
Рука Родригеса скользнула по моему телу, губы жарко накрыли мои.
— Потом начался период, когда ты учила меня ухаживать за Каталиной. Вера, может, я и не знаю всех секретов, но я умею это делать. А в то время все мои усилия уходили на то, чтобы не облапить тебя и не выдать силу своих чувств и желания. Тогда это испугало бы тебя.
— Нет.
— Нет?
— Спустя часов двенадцать после нашего знакомства твои чувства меня бы точно не испугали.
Родригес прикрыл глаза и выругался по-испански.
— А кто-то прилагал усилия, чтобы не показать мне этого! Я упивался радостью, что могу прикасаться к тебе, и терзался болью из-за того, что не нужен. И боролся с собой. Все мои силы уходили на эту борьбу. Каким, наверное, я казался тебе неумехой и дураком! Ты объясняла мне прописные истины, а я думал только… Впрочем, неважно.
— Не выглядел, ибо я таяла от твоих прикосновений, и мне было все равно, что послужило их причиной. Я чувствовала твое желания и твои эмоции, но думала, что они направлены на Каталину. Как я ее не убила за то время, не знаю.
— Я согласился на это сводничество, чтобы отвлечь тебя от идеи найти себе парня, а заодно и приучить к моим прикосновениям, приручить. А потом… потом я бы что-нибудь придумал.
— Да, впечатлений у нас — хоть отбавляй.
— Это был самый мучительный и сладкий период в моей жизни. Я после встреч с тобой по несколько часов проводил под холодным душем и не только, но ничего не помогало. В последнее время уже подумывал даже о специальных препаратах для снятия напряжения.
— Теперь тебе это не нужно, — улыбнулась я, целуя Калеба, и наш обмен воспоминаниями на этом прервался.
Еще через некоторое время я задала вопрос, что волновал меня больше всего.
— Что мы будем делать дальше?
— В каком смысле? — склонился надо мной Калеб.
— Ты же знаешь, как только мы завершим нашу миссию, мне придется вернуться в свою корпорацию и оставить тебя здесь.
Сердце стиснули тиски боли при одной только мысли об этом.
— Не оставляй.
Я пристально посмотрела на Родригеса, ожидая пояснения.
— Почему мы должны выбирать? Просто оба оставим корпорацию, поселимся где-нибудь на берегу океана и будем жить.
— А мы сможем?
— Почему нет? Доведем дело до конца и уйдем на покой. В корпорации со временем появятся и другие творцы. Конечно, я буду скучать по работе, но ты и наша семья для меня гораздо важнее. Ты ведь выйдешь за меня?
— Какое романтичное предложение! — радостно улыбнулась я. — Выйду, конечно. И ты прав, возможность быть вместе стоит того, чтобы ради нее пожертвовать любимым делом.
— Вот и отлично! Но пока придется молчать о нашем решении. Пусть считают, что это временный роман.
— Думаешь, нас отпустят? — с тревогой спросила я.
— А куда они денутся? — уверенно ответил Калеб.
И, наклонившись, крепко поцеловал меня.
* * *
Я парила, сидя на подушке, что зависла в воздухе на удобной для меня высоте, и любовалась пейзажем. Ледниковые долины и отвесные скалы, чистейшие горные озера, красивые водопады и морские заливы со скалистыми берегами, прибрежные низменности, горные плато — все это национальный парк Грос-Морн.
И сейчас, восседая над одним из высоких плато, я могла любоваться открывающимися мне видами парка.
Но прибыли мы сюда не ради развлечений или туризма. Прошло несколько дней после того, как мы пленили творца Южной корпорации и теперь каждый день ждали ответной реакции, а она должна была последовать, это несомненно.
Когда Западная и Восточная части корпорации объединились, они выделили часть творцов для борьбы с Южным филиалом, но остальные творцы продолжали выполнять плановые задания Лемнискату, не позволяя делам пойти вниз. Юг был лишен такой возможности, ведь только творцы первой степени создают и кроят историю, остальные лишь поддерживают.
А значит, расчет был на наше уничтожение в короткие сроки, теперь же процесс затянулся и Южному филиалу придется идти на риск. Поэтому они будут искать шанс убить нас, несмотря на наличие охраны и опасность для самих исполнителей.
И вот мы сидим на плато, все такие как на ладони — приходи и бери.
— Волнуешься? — шепнул на ушко, присаживаясь рядом, Калеб.
— Да, мне не по себе и вся эта ситуация сильно раздражает. Мы уже побывали во всех парках Северной и Южной Америки. Какой шанс, что они отправятся из Австралии в Канаду?
— Большой, и именно потому, что мы меньше всего этого ожидаем. Потерпи, ты же знаешь: нам есть ради чего стараться.
Улыбнувшись, я поцеловала Калеба.
— И как я раньше жила без тебя?
— Мучилась и страдала!
Я рассмеялась и ткнула Калеба в бок, а тот встал и, взяв меня за руку, повлек за собой.
