«Ты превратилась в вампира», — шепнул внутренний голос, но Джеки замотала головой. Нет. Невозможно.
«Нет», — более решительно подумала она. Если бы она стала вампиром, то была бы стройной и красивой, как Маргарет, а она все та же, и у нее по-прежнему есть пятнадцать, а то и двадцать лишних фунтов веса. Лишних по стандартам Голливуда.
При мысли о весе Джеки поняла, что хочет есть. И не просто хочет есть, а умирает от голода и жажды. Открыв кран, она склонилась над раковиной, набрала полные ладошки холодной воды и торопливо выпила. И еще раз, и еще, но никак не могла утолить мучительную жажду. Отказавшись от попытки напиться из-под крана, Джеки ополоснула водой лицо, затем пригладила влажными руками волосы и закрыла кран. Выпрямившись, она побрела обратно.
«Винсент все еще спит в кресле», — с облегчением отметила она. Как-то не хочется, чтобы он видел ее такую… неприбранную. Пить хотелось все сильнее, поэтому Джеки решила не тратить времени на одевание. Большая широкая футболка вполне сойдет, для того чтобы спуститься вниз и раздобыть стакан воды… или десять стаканов. Во рту совсем пересохло, губы казались распухшими и покрытыми пушком.
На дрожащих ногах она пересекла комнату и открыла дверь. К ее огромному облегчению, в коридоре было пусто. Джеки медленно добрела до лестницы и решительно начала спускаться вниз. Впрочем, на полпути силы ее оставили, и Джеки, цепляясь слабыми пальцами за перила, пожалела о том, что не разбудила Винсента.
Немного отдохнув, она заставила себя пойти дальше. Добравшись наконец до твердых половиц холла, Джеки очень обрадовалась. Если ноги и подведут, то падать уже не так высоко.
— Джеки! Ты зачем встала? — Из кухни выскочил Тайни, и девушка с облегчением улыбнулась.
— Пить хочу, — призналась она.
— И есть, конечно, — пророкотал Тайни, поддерживая ее за плечи.
Джеки открыла рот, собираясь ответить, но вместо этого втянула носом воздух, принюхиваясь.
— От тебя так хорошо пахнет, — удивленно пробормотала она.
Тайни резко взглянул на нее. Очевидно, ее слова удивили его так же сильно, как и саму Джеки. Он нахмурился:
— Как ты себя чувствуешь? У тебя зрачки расширены.
Джеки потянулась к нему, принюхиваясь еще сильнее. Он него так здорово пахло! Просто-таки вкусно. Хоть кусай.
Испугавшись этой мысли, Джеки резко отпрянула и едва не упала. Тайни поспешно подхватил ее и помог выпрямиться, но тут они оба замерли — кухонная дверь распахнулась и оттуда вышел громадный, как слон, мужчина. Перепугавшись, Джеки прижалась к Тайни.
— Все в порядке. — Тайни похлопал ее по руке. — Это Данте, один из людей Кристиана.
— Кристиана? — недоуменно переспросила Джеки и тут же забыла про свой вопрос, остановив взгляд на горле Тайни. Он повернул голову, глядя на выходящего из кухни громилу, а на шее у него пульсировала жилка. Джеки буквально видела, как по ней течет теплая, дарующая жизнь кровь…
— Кристиан — кузен Стефано и Нейла. Он приехал, чтобы помочь, и привез своих людей — они тоже приглядывают и помогают, — объяснил Тайни.
Все это прозвучало для нее как «ля-ля-ля-ля-кровь».
«Тайни действительно сказал что-то про кровь? Или это мои собственные мысли?» — рассеянно думала Джеки, вдыхая все глубже аромат друга.
Очень, очень странно. От аромата Тайни рот ее наполнялся слюной, как от запаха свежеиспеченной пиццы. Она не отрываясь смотрела на жилку, бьющуюся у основания шеи, и тут в ее верхней челюсти возникло странное щекочущее ощущение и давление.
— Плохо!
Джеки повернула голову и увидела стоящего рядом с ней громадного темноволосого Данте. Он сгреб ее в охапку и понес на кухню. Джеки испуганно пискнула.
— Не кусаться! — твердо произнес Данте.
— Но я голодна, — пожаловалась Джеки и заморгала, сообразив, что она только что ляпнула. Да, она в самом деле голодна, и ее мучит жажда, но какое отношение к этому имеет Тайни? Может, дело в том, что он постоянно готовит?
— Кровь, Томазо, — скомандовал Данте, занося Джеки в кухню.
Следом шел Тайни.
Джеки изумленно уставилась на второго мужчину, быстро поднявшегося и направившегося к холодильнику. Он выглядел точной копией того, который только что принес ее сюда. Высокий, мускулистый и красивый на итальянский манер — темноглазый и темноволосый.
— Вы двое?..
— Близнецы, — пояснил Данте, усадив ее за стол. Джеки внимательно посмотрела на его лицо и заглянула в глаза. Они были не серебристо-синими, как у Маргарет и Винсента, а черными с серебристыми прожилками.
«Наверняка вампиры», — решила девушка.
— Открой рот.
Джеки повернула голову и обнаружила рядом с собой второго мужчину, по имени Томазо. Он терпеливо ждал, держа в каждой руке по пакету крови.
— Что вы собираетесь с этим делать? — настороженно спросила Джеки.
— Открывай, — повторил он, положив один пакет на стол.
Джеки поколебалась, но рот открыла.
— Клыки наружу!
— Она еще не умеет ими управлять, Томазо, — заметил Данте и, к огромному удивлению Джеки, вытащил перочинный нож и проколол им подушечку собственного пальца. Ужаснувшись, Джеки тем не менее завороженно смотрела, как на пальце выступил шарик крови. Затем Данте поднес палец к ее носу и поводил им из стороны в сторону. Джеки отшатнулась… и замерла. Резкий запах крови ударил ей в ноздри, и девушка сразу принюхалась.
— О! — выдохнула Джеки, пораженная тем, насколько приятным был этот аромат. Потом удивленно заморгала и прижала руку к закрытому рту — в верхней челюсти опять возникло то странное давление и шевеление.
— Открывай! — снова скомандовал Томазо.
Джеки нахмурилась и открыла рот, чтобы спросить «зачем», но увидела, что он подносит пакет с кровью к ее губам. Хуже того, этот пакет уже каким-то образом оказался прикрепленным к зубам.
— Расслабься, тебе это необходимо, — сказал Томазо. Джеки попыталась строго посмотреть на него поверх пакета, но отвлеклась. Вдруг выяснилось, что содержимое пакета куда-то исчезает, а боль в животе и колики заметно уменьшаются. Пакет опустел через несколько секунд. Томазо ловко заменил его другим. Когда опустел и этот пакет, Томазо забрал его и выжидательно посмотрел на Джеки:
— Еще?
Джеки в замешательстве уставилась на него, опасливо проводя языком по зубам. Что-то острое укололо язык. Она подскочила к единственному предмету в кухне, который хоть как-то мог заменить зеркало. Это был тостер.
Джеки всматривалась в гладкую отражающую поверхность, откуда на нее уставились серебристо-зеленые глаза. Она поморгала, не понимая, как могла не заметить этого, когда смотрелась в зеркало наверху, и со страхом приоткрыла губы, обнажая зубы. Они… ее зубы… были на месте, только иначе выглядели. Рядом с резцами теперь торчали острые клыки.
