— А Сабина не будет против? — спрашивает Майлз осторожно, хотя и с надеждой.
— Все нормально, если только вам не помешает, что Муньос может зайти, — кривлюсь я.
— Муньос? В смысле, наш историк?!
Оба разевают рты. Мои лучшие друзья так же ошарашены, как я сама, когда впервые узнала об этом.
— Они встречаются.
Как ни противно, мешать им я уж точно не должна.
Хейвен отбрасывает со лба ярко-синюю челку и наклоняется ко мне.
— Постой, я правильно поняла — твоя тетя Сабина встречается с нашим неотразимым историком?
— На учителя запала! — хохочет Майлз, подталкивая ее локтем.
Хейвен только отмахивается.
— Да ну тебя! Скажи еще, что ты ничего не замечал. Для старого дядьки, да еще и в очках, он просто очаровашка!
— Пожалуйста, не называй его очаровашкой! — смеюсь я, не удержавшись. — К твоему сведению, по вечерам он снимает очки и вместо брюк цвета хаки надевает шикарные дизайнерские джинсы.
Хейвен, улыбаясь, встает.
— Значит, решено. Вечеринку устраиваем у тебя. Я должна на это видеть!
— А Деймен придет? — спрашивает Майлз, сунув мобильник в карман.
— Н-не знаю. Может быть.
Я пожимаю плечами, крепко стискиваю губы и яростно растираю локти. С таким же успехом могла бы повесить плакатик: «Осторожно! Вранье!»
— Ну, то есть он в последнее время очень занят, присматривает за двойняшками и прочее…
— Он поэтому всю неделю не появляется в школе? — спрашивает Хейвен.
Я киваю и мямлю какую-то чушь насчет того, что Деймен собирается досрочно сдавать экзамены. Вру я без огонька, и это заметно. Друзья кивают в ответ, лишь бы я успокоилась, а глаза и ауры говорят совсем другое: они ни одному слову не верят.
— Главное, чтобы Джуд пришел, — говорит Майлз, а у меня от одного этого имени внутри все сжимается.
— Да-да, мне нужен запасной вариант на случай, если мой парень вдруг не явится, — усмехается Хейвен.
— У тебя новый парень? — ахаем мы с Майлзом в один голос.
Я спрашиваю:
— Кто?
А Майлз в ту же секунду выпаливает:
— Быстро ты!
Хейвен только улыбается и машет нам рукой, направляясь на следующий урок. Через плечо бросает:
— А вот увидите!
Я сдержала слово, данное Муньосу — пришла на урок истории (и чувствовала себя ужасно неловко, а ему хоть бы что). А поскольку другим учителям я такого слова не давала, то остальные уроки решаю прогулять и отправляюсь в магазин.
Выехав на Прибрежное шоссе, невольно снова начинаю думать о Деймене. Представляю себе его так отчетливо, что он материализуется на сиденье рядом со мной. Приоткрыв губы, смотрит на меня темными глазами, в глубине которых пылает огонь, и кладет мне на колени охапку алых тюльпанов. От этого становится больно, и я развеиваю его, не дожидаясь, пока он сам растает. Не надо мне поддельного Деймена! Тем более что где-то есть настоящий… Ждет, пока пройдут эти три месяца.
А я не могу ждать. Не желаю! Единственный способ избавиться от ужасной пустоты внутри — вернуть Деймена. А для этого необходимо разгадать загадку Романа. Добыть наконец противоядие, и тогда все мои проблемы будут решены.
Только ехать вновь к нему домой не хочется, а где еще найдешь? Он, как и Деймен, в последнюю неделю учебного года не показывался в школе.
Я сворачиваю в переулок, оставляю машину на маленькой автостоянке и врываюсь в магазин, словно буря. Под изумленным взглядом Джуда подхожу к прилавку и хватаю журнал записи посетителей.
— Если бы я знал, что ты будешь прогуливать школу, записал бы тебе несколько человек на утро, а так — никого.
— Я не прогуливаю, — бурчу я, хотя мы оба знаем, что это неправда. — Ну ладно, допустим, прогуливаю. Все равно последняя неделя учебного года, ничего страшного. Ты ведь никому не скажешь?
Он отмахивается.
— Просто лучше знать заранее. Я бы доску для серфинга прихватил.
— Так съезди за ней. — Я начинаю переставлять книги на полках, только бы от него подальше. Рядом с Джудом на меня накатывает такое затягивающее, умиротворяющее спокойствие… — Нет, серьезно, — прибавляю я, поскольку он не двигается с места. — Я за магазином присмотрю.
Джуд смотрит на меня очень пристально.
— Эвер…
Я уже чувствую, к чему дело идет, и спешу заранее рассеять его опасения.
— Отдельной платы не требуется, — говорю я, набрав охапку книг. — Я здесь не ради сверхурочных. Зарплата меня вообще не волнует.
Джуд прищуривается. Один удар сердца, другой. Наклоняет голову к плечу.
— Правда не волнует?
Я возвращаю книги на полку и принимаюсь их выравнивать.
— Да, правда.
Приятно развеять хоть один маленький обман.
— А ради чего ты сюда ходишь? — Я невольно чаю, как срывается его голос. — Ради книги?
Я оборачиваюсь. Мне вдруг становится ужасно не по себе.
— Это так заметно? — заставляю себя засмеяться.
Джуд улыбается, и мне сразу становится легче.
— Давай развлекайся! Я Деймену не скажу.
Мрачно смотрю на него. Шуточки насчет Деймена мне уже здорово надоели. И тут я вижу, что Джуд совершенно серьезен.
— Извини, просто он явно этих вещей не одобряет.
Я пожимаю плечами — не подтверждаю его слова и не возражаю. Я вообще не собираюсь обсуждать с ним Деймена. Ухожу в заднюю комнату, усаживаюсь за стол и уже собираюсь мысленно отпереть ящик, как вдруг замечаю, что Джуд пришел следом за мной.
— Ой, я и забыла, что тут заперто, — бормочу я, чувствуя себя жалкой врушкой.
Знаю ведь, что я самая бездарная актриса в мире, и все-таки притворяюсь.
Джуд прислоняется к притолоке, и по его взгляду ясно — на минуту не поверил.
— В прошлый раз тебя это не остановило, — говорит он негромко. — Ив тот, первый раз, когда я застал тебя магазине.
Судорожно сглатываю, не зная, что сказать. Признаться еще и в этой способности — значит, нарушить главное правило Деймена. Чувствуя, как на меня давит взгляд Джуда, я мямлю:
— Я не могу…Я…
Он выгибает бровь, отлично понимая, что очень даже могу.
— Я не могу сделать это при тебе, — заканчиваю я, поскольку дальше придуриваться просто глупо.
— А так? — Он закрывает руками глаза, ухмыляясь во весь рот.
Несколько секунд я наблюдаю за ним, надеясь, что он не подглядывает сквозь пальцы, потом делаю глубокий вдох и тоже закрываю глаза. Вижу, как отскакивает пружина замка. Достаю книгу из ящика и кладу ее на стол.
Джуд садится, наклонив голову набок, и пристраивает щиколотку одной ноги на колене другой.
— Знаешь, Эвер, ты совершенно особенная.
