— Представьте, как Вы будете лежать подо мной, представьте наши переплетенные тела, — бормотал он, касаясь ее кожи. — Отошлите своих служанок нынче вечером. Я приду к Вам в вашу одинокую кровать и заставлю ваше тело петь.
— Я преданная и верная жена и таковой и останусь, монсеньор. — Ее голос был низок, и она вся будто подобралась, чтобы бороться с ним. — Освободите меня.
— Сначала всего лишь один поцелуй, чтобы показать Вам, как прекрасно это может быть.
Его губы накрыли ее, жадные и твердые, он пытался языком раздвинуть ее губы, пытаясь пробраться внутрь. Она замахнулась, готовая дать ему пощечину, будь он эмиссаром короля или нет.
Но прежде чем она успела что — либо предпринять, что — то резко кинулось с неба, кричащий вихрь перьев и когтей, которые пролетели в дюйме от них. Лорд Роберт резко отпрянул, разразившись проклятиями, когда его лошадь взбрыкнула в испуге. Освобожденная Жаворонок отскочила назад, Алейда судорожно схватилась за луку седла, пытаясь сохранить равновесие. Орел вновь пронесся мимо нее, чтобы кинуться на лорда Роберта подобно стреле. Роберт взвыл от боли, когда птица, расцарапав его лицо, отлетела в сторону. Кровь полилась из раны, заливая лицо.
Алейда сжала пятками бока лошади, чтобы ускакать прочь от раненного Роберта, пока он не очнулся и не схватил ее вновь. Увидев ее скачку, Эдрик и мужчины Олнвика мчались к ней вместе с людьми лорда Роберта. Ари скакал впереди всех.
— Лорд Роберт ранен. Езжайте к нему, — прокричала она, слегка запыхавшись. Ари быстро выкрикнул пару команд, и несколько мужчин окружили ее. Они пустили лошадей галопом по направлению к деревне, не останавливаясь, проскакав мимо домиков, пока Алейда не оказалась в безопасности в стенах Олнвика.
— Какая уродливая рана, — сказала Беата, когда вошла в комнаты госпожи, неся в руках баночки с бальзамами и травами. — Я очистила ее, так что она хорошо заживет, но вряд ли на ней вновь вырастут волосы.
— Как неудачно, — сказала Алейда, думая совершенно о противоположном. Она никому не рассказала о том, что он пытался ее соблазнить, даже Беате, решив, что будет лучше, если все решат, что она сбежала из — за орла. Если лорд Роберт не полный дурак, то тоже будет придерживаться этой лжи, по крайней мере, перед другими, а теперь кто — то обязательно будет постоянно рядом ней, Алейда поклялась себе в этом, даже если ей придется приказать всей деревне окружать ее. Даже сейчас рядом с ней находилось не меньше десяти ее служанок.
— Что за бес вселился в того орла, когда он нападал на лорда Роберта? — сказала Беата, зажигая свечи в комнате.
— И вовсе не бес, он просто увидел мех на его шапке, — ответила Алейда, благословляя и шапку, и мех, и орла одновременно, шепча по себя короткую молитву. — Бедное существо, вероятно, решило, что это легкая добыча на поле.
— Бедное существо? — произнесла с сомненьем Хадвиза.
— А что бы вы почувствовали, если бы ожидали на ужин вкусную и жирную белку, а получили лишь шерсть и волосы?
Они все рассмеялись, и Беата сказала:
— Да… пусть он наслаждается сегодня любой едой, что найдет, так как лорд Роберт клянется, что пронзит его стрелой завтра же.
— Он не может. Не имеет никакого права охотиться на землях Олнвика без специального разрешения.
— Но эта птица напала на него, миледи.
— Эта птица атаковала его шапку. Мы не будем убивать его за это.
— Я думала, что она испугала Вас, миледи, — сказала Роэзия, которая была рядом сегодня. — Эдрик утверждает, что Вы мчались так, будто сам сатана гнался за вами.
— Я была испугана внезапностью его нападения. И лишь этим, ну и кровью еще.
Последние слова заставили Беату повернуться в сторону Алейды и бросить на нее тяжелый взгляд. Алейда никогда не боялась крови, даже ребенком, и Беата это знала. Ее губы на мгновение сжались, но через минуту ее лицо разгладилось.
— Томас, пойди к лорду Роберту и скажи, что миледи не желает убийства птицы.
Том вскочил со своего табурета в углу и исчез. Он вернулся через несколько минут.
— Лорд Роберт сказал, что он желает из ваших уст узнать о причинах такого решения, миледи, и он сказал, что поужинает в ваших покоях с Вами, чтобы услышать их.
— Он не будет ужинать тут, — сказала Алейда настолько твердым голосом, что Беата снова странно на нее посмотрела. — Позовите ко мне сэра Ари.
— Он ушел, миледи, — сказал Том.
— Неужели уже так поздно?
— Да, уже накрывают столы к ужину. Джеффри зовет, чтобы Милдрит и все остальные пришли.
Женщины, у которых были в зале обязанности, поднялись, чтобы идти, но Алейда подняла руку, чтобы задержать их.
— Сегодня вечером Джеффри придется обойтись без вас. Томас, сколько из мужчин Олнвика сейчас в зале и сколько там людей лорда Роберта?
— Все рыцари лорда Роберта и их оруженосцы, плюс две его спутницы. Из наших: Освальд, Джеффри, Пенда, Дэймонд… — Он продолжал перечислять, загибая пальцы на руке. Когда он загнул все свои пальцы дважды, Алейда остановила его.
— Да, еще все нанятые мужчины, — добавил он, но на них она не могла рассчитывать.
— Беги и позови всех, кто есть во дворе и в конюшне к столу.
Беата вновь бросила не нее напряженный взгляд, когда Том выскочил из комнаты.
— Что с Вами, миледи?
— Хочу убедиться, что все накормлены. — Она дала Тому время, чтобы он все выполнил, а затем поднялась. — Беата, попроси Освальда и Пенду ждать меня на лестнице.
Она ждала на лестнице, пока эти двое не подошли, затем глубоко вздохнула и пошла на свое возвышение к столу. Чуть ниже за столами, шедшими по периметру зала вплоть до самих дверей, сидели люди Олнвика. Рыцари занимали столы на возвышении, а на самом верху сидел де Жён, он занял место лорда, как если бы это было его место, в то время как Невилл, согнувшись, что — то ему говорил на ухо. Невилл. Ее губы сжались, когда она заметила, что лорд Роберт что — то отвечает. Она должна была догадаться. Если бы сэр Бранд был здесь, то она бы попросила, чтобы он выпотрошил этого мерзкого маленького хорька.
Но его не было, как не было в зале и ее мужа. И она должна была приложить все усилия, чтобы справиться без них и не ударить в грязь лицом.
— О, лорд Роберт.
Ее голос был звонок и сладок, он разнесся по всему залу, призывая каждого к тишине. Де Жён поднялся на ноги.
— Миледи, я к вашим услугам.
— Я желаю говорить с Вами об этом орле, — сказала она самым приятным и мягким голосом.
Улыбнувшись, он шагнул к ней. Дурак, он уже решил, что смог выиграть и ее, и схватку и вообще все.
— Нет никакой необходимости подходить, монсеньор. Мне удобнее говорить с Вами там, — Она заметила, что Освальд и Пенда слегка поменяли положение, чтобы закрыть путь к лестнице, и улыбка де Жёна исчезла. — Я спустилась лишь для того, чтобы повторить то, что передала Вам со своим слугой. Орлу нельзя вредить.
