— Не надо, — твердо заявила я, обменявшись с Брентом взглядами. — Лучше мы сделаем полностью живое выступление, выйдя на сцену с мелодинами.
— Вы хорошо подумали? — переспросила Карин.
— Абсолютно, — кивнула я. — Если мы выйдем без мелодинов, это будет откровенным, публичным и чистосердечным признанием в том, что мы считаем себя слабыми. Так что остается только больше работать и лучше подготовиться.
— Ну смотрите, вы сами решили так делать. Не пожалейте потом, — покачала головой кицунэ.
— Не беспокойся, не пожалеем, — бросил Брент, незаметно взяв меня за руку. И единственное, что мне осталось, это тепло ему улыбнуться, переплетая пальцы.
Этот город был небольшим, и большинство туристов, которые приезжали на Рейнеру ради полуфинала, уже разъехались, поэтому концерт планировался скромный. Но я все равно не могла дождаться нашего последнего выступления на ледяном небесном острове.
Переодевшись в костюм, я надела на голову обруч мелодина и двинулась к выходу из гримерки... как вдруг дверь открылась и я застыла, не в силах поверить своим глазам.
Он был в форме охраны клуба, а часть лица закрывал козырек, который мужчина сразу же снял, чтобы прямо посмотреть на меня жесткими и властными глазами хищного чудовища. Военная выправка, коротко постриженные черные волосы, сила и уверенность в каждом движении.
— Ну все, Канарейка, полетала и хватит, — холодно проговорил Алекс, закрывая дверь, и пошел прямо ко мне.
— Не подходи! — выдохнула я, чувствуя, как страх сдавливает грудь.
— Еще как подойду, — выпалил он. — Ты думала, я буду просто так сидеть и наблюдать, как ты изменяешь мне с кем попало, тупая ты стерва?! — прорычал черный дракон, до боли сжав пальцы на моем запястье. — Пускай ты хорошо пряталась и перестала ходить по улицам одна... неужели думала, что сможешь убежать от меня? То, что мне не удалось забрать тебя обратно сразу после того концерта, где ты, потаскуха, прямо на сцене сосалась с другим — просто досадное стечение обстоятельств из-за того, что все пошло не по плану. Но я умею строить новые планы. И умею ждать. Поэтому ты снимешь эти лохмотья, переоденешься и очень тихо пойдешь со мной... или мне придется прямо сейчас уколоть тебе снотворное и вынести отсюда — со стороны это будет выглядеть, будто охранник выводит из клуба феечку, которая набралась еще до начала концерта. У дверей гримерки никого нет, я позаботился об этом, поэтому никто даже не заподозрит, что эта «пьяная девка» — певица, которая должна сейчас выступать. Пока группа на разогреве доиграет и тебя хватятся, мы уже будем стоять у портала, соединенного с моим кораблем. И да, чтоб ты понимала, если мне придется прибегнуть ко второму варианту, тебе же потом будет хуже, когда наступит время твоего наказания за непослушание.
— Иди к черту! — закричала я и попыталась вырвать руку. На мгновение показалось, что это мне даже сейчас удастся... но Алекс усилил хватку.
— Только вместе с тобой, — прошипел он, сдавливая пальцами мои скулы. — Ни один настоящий мужчина никогда не отпустит женщину и не отдаст ее другом, что бы там ни было. Даже если она будет говорить, что хочет уйти, он все равно будет понимать: эта женщина лжет, просто набивает себе цену, и на самом деле желает лишь одного: чтобы мужчина был мужчиной и показал силу, от которой она просто сходит ума, — безумно прошептал Алекс и жестко поцеловал меня...
А в следующее мгновение я укусила его! Со всей силы сжала зубы и толкнула этого урода так сильно, как могла! Однако все равно не сумела вырваться.
— Ты это сейчас описал не мужчину, а конченного мудака и социопата, которому место в клетке на краю цивилизации! — выпалила я сквозь стиснутые зубы, чувствуя во рту металлический привкус драконьей крови.
— Ах ты дрянь! — закричал Алекс во все горло, наотмашь дав мне пощечину, от которой я отлетела назад и ударилась о стену.
Но главное, что он все-таки выпустил мою руку!
Бежать. Надо бежать, не дать снова схватить себя и уколоть снотворное. Вырваться в коридор и найти охрану, которую он не успел подкупить, чтобы убрались восвояси. Сейчас он пробрался к моей гримерке и ударил меня — если быстро вызвать стражу, составить протокол, снять побои и записать показания менеджеров и работников клуба, которые соберутся на шум, возможно, удастся привлечь его хоть в какой-нибудь ответственности, несмотря на высокое военное звание.
Пытаясь двигаться как можно шустрее, я попыталась обогнуть его дугой и прорваться к двери... когда почувствовала, как сильная пятерня схватила мои волосы и резко дернула, таща на себя!
— Что ты себе позволяешь, отребье?! — закричал Алекс, схватив меня за горло...
Как вдруг отлетел в сторону от мощного удара в челюсть! Испуганно отступив на шаг, я схватилась за шею, которая пульсировала болью, и пыталась как можно глубже дышать, глядя на Брента, бросившегося бить Алекс не дожидаясь, пока тот поймет, что к чему. Удар за ударом, бешено, и даже не собираясь останавливаться.
— Какого... — выдохнул Майк, забежав в гримерку вслед за Карин.
— Зовите охрану, на меня напали! — что есть силы крикнула я растерянным менеджерам, в то время как Алекс, опомнившись, начал бить в ответ. Что хуже всего… на его коже начали проступать черные чешуйки. И похоже, лишь усиленные атаки Брента не давали ему сейчас обратиться, разнеся эту гримерку… весь этот клуб к чертовой матери!
Дернувшись на мой голос, менеджеры заколебались на считанные секунды. Но прежде чем оцепенение прошло, через шум гитар группы, который играл на разогреве, раздался жуткий звук, в котором смешались вместе скрип железа и чваканье слизи.
Все это скорее напоминало причудливый замедленный сон в тумане. С каждым ударом пульса в висках, что эхом отражался в голове, реальность вокруг меня медленно разрушалась, кусочек за кусочком — как старая краска, которая, потрескавшись, облетала маленькими хлопьями.
То, что Алекс держал в руке, было чем-то непонятным, неестественным. Длинный, толстый, покрытый вязкой слизью зеленый штырь, пульсировавший и извивавшийся, словно был живым организмом из глубин старого болота. Мгновенно выросший из рукояти, напоминавшей обычную металлическую трубку, он проткнул живот Брента насквозь, и теперь окровавленный кончик медленно извивался за его спиной.
Перед глазами все ходило ходуном, а ноги просто не чувствовали пола. В сердце словно застряли тысячи раскаленных игл, и острая боль от них становилась невыносимой с каждым вялым ударом. Прошло несколько секунд, прежде чем я начала дрожать...
И закричала.
Так громко и отчаянно, что казалось, мое горло просто разорвется, лопнет, словно воздушный шарик. В каждом сосуде, в малейшем капилляре, кровь взрывалась миллиардами маленьких эфирных бомб. Эти взрывы летели вокруг меня разрушительной волной, сметая все на своем пути!
...И именно в тот момент рукоять жуткой оружия в руках Алекса взорвалось! Острые обломки разрезали руки, а один из них влетел ему прямо в грудь.
— Неужели... — долетел до меня шокированный голос Майка. Который двинулся на меня с неожиданно холодным выражением лица, доставая из кармана маленькую трубку, единственным взмахом руки развернул лезвие длинного энергетического ножа! Двигаясь быстро и ловко, мужчина замахнулся... И упал замертво со сквозной раной в груди!
Всхлипывая, я начала панически оглядываться вокруг, и уже через мгновение взгляд остановился на Карин, державшей вытянутой к нам руку, у которой, вместо запястья, было дуло магострела.
Карин, чей взгляд был безэмоциональным, равнодушным, механическим.
Переведя этот взгляд на Алекса, который валялся у стены, истекая кровью, она направила на него руку и выстрелила в голову.
— А теперь давай поговорим... Сирин, — спокойно сказала она, медленно приблизившись ко мне. И бросив взгляд на бессознательного Брента, продолжила: — Его ранили калиарским оружием ближнего боя, оно смертельно для всех форм жизни вашего типа. Поэтому примерно через десять минут он умрет в агонии... если, конечно, не получит противоядия.
