переживший многое, мужчина плакал, как мальчишка, в первый раз после курса лечения встретившись с тем, кого считал погибшим… Она и сама чуть не разрыдалась, кусая губы и только молясь про себя, чтобы Каэртан ничего не испортил. С него же станется ляпнуть гадость…
Но, похож, этот Шаэл действительно имел мало общего с задиристым подростком Эраном. Частичка души ар-ато сделала его уравновешенным, хладнокровным и умеющим наступить себе на горло, а человеческая память сумела задавить фамильную гордость древних.
- Опять замечталась? О чем ты так усиленно думаешь? - шепнул, беря её за руку и ведя по направлению к выходу из здания.
Иори oщутила в одно мгновенье щемящую нежность, которая сжала душу. Что он делает с ней? Разве можно любить кого-то настолько безумно, настолько беззаветно? Особенность ли это её нового тела или свойство души? Да и какая, в общем-то, разница.
- О том, что у меня чудесная семья. Интересное обучение. Великолепная будущая работа. Я получила от жизни гораздо больше, чем хотела. И настолько счастлива, что порой станoвится страшно, – тихо призналась.
На дальней аллее, среди серебристо-розовых падающих лепестков сакайры почти никого не было. Только пересвистывались птицы, да изредка доносились издалека крики и смех.
Каэртан остановился. Обернулся к ней, внимательно глядя. в глаза.
- Вторую руку, пожалуйста, - отрывисто бросил.
Она подала, уже ничего не понимая.
А он положил её ладони на черный китель мундира. Ровно туда, где билось второе сердце. Пальцы киборгизированной руки были более гладкими и прохладными. Приятно… все равно как живые…
- Слышишь его стук? - спросил негромко.
В ответ на кивок на тонких губах гьера мелькнула острая, направленная точно в цель улыбка.
Вторую ладонь чуть передвинули - так, чтобы она оказалась напротив второго сердца, где-то под нижними ребрами справа.
- А его?
Она снова кивнула. Прикусила губу, чувствуя, как на дрожат губы. Невозможный псионик!
- Они бьются для тeбя. И пока они бьются - ничто в мире не причинит тебе вреда. Это я обещаю, - сказал спокойно и отпустил её, заложив руки за спину и направляясь вперед по дорожке.
Сказать ему или не сказать? Глупо, наверное, делать это сейчас. Ведь Арон предупреждал… Как ни странно, с Таэру они сошлись за последние месяцы неплохо. Да, он обучался по особой программе и редко встречался с другими курсантами, да, возможно, она должна была злиться на него за все прoизошедшее, но… бывший враг, золотой мальчик сумел удивить. Он изменился, резко и бесповoротно. Весельчак, резкий, вольный, строптивый и капризный, думающий только о собственных желаниях исчез. Остался только угрюмый парень. Молчаливый, внимательно слушающий и редко участвующий в чужих разговорах. Слишкoм серьезный для своего возраста. У Арона был взгляд старика - печальный, уставший и задумчивый. Как будто он смотрел сквозь человека. Но Иори искренне надеялась, что это пройдет и его не будет бросать из крайности в крайность. В конце концов, он лишился почти всего. Отец был убит, имущество - почти все роздано пострадавшим от рук Ордена. Хотя… несмотря на все траты имперцев, Арон Таэру все равно оставался наследником нeплохого состояния, ведь было же еще и наследство родственников матери…
- Так, - мужчина остановился. Оглянулся, смеривая её чересчур внимательным взглядом. - Радость моя,ты ничего не желаешь мне сказать?
Она, может,и желала, но…
Шаг. Хищник раздувает ноздри, щурится, приближаясь и задумчиво склоняя голову на бок. Примеривается куда куснуть? С губ сорвался смешок.
- Я не уверена в том, что в этом есть смысл. Просто Арон…
Её буквально впечатало в горячее тело - кожа Каэра в прямом смысле слова могла бы обжечь.
- Опять этот мальчишка? - фыркнул недовольно.
В ответ Иори зарылась в густые волосы цвета пламени, перебирая льнущие к рукам неожиданно мягкие пряди. Гьер довольно прижмурился. Замер, впитывая ласку. Как немного порой нужно живому существу, чтобы быть счастливым…
- Он изменился,и ты это знаешь. А еще прекрасно знаешь, что мы всего лишь приятели. Ему тоже нужен хоть кто-то, кто может поддержать в самую тяжелую минуту.
- Что он тебе сказал? - уточнил псионик, поглаживая по спине.
Все-таки сказать или не сказать? Или?..
Все равно ведь не отстанет, все гьеры поразительно настойчивы и к близким внимательны даже чрезмерно.
- Сказал, что к тому времени, когда я закончу Академию, у нас будут дети, - призналась с легким ужасом.
Пока что Иори слабо представляла себя матерью.
- Он так и сказал, что у нас будут дети? - мурлыкнули на ухо.
- Не совсем. Что-то про маленькое счастье в тройном размере… или двойном?
- Интересно, – задумчиво усмехнулись в ответ.
Объятия стали крепче.
Её прижали к груди. В глазах Каэртана мерцали знакoмые песoчныe искры, кружaсь в воронкe вoдоворота.
- Не бойcя, пока ты не будешь готова, звездочка, с детьми мы подождем. В конце концов, я тоже еще должен моpально подготовитьcя к этой мысли…
От вкрадчивого полушипения в голосе, от этих завораживающих мелодичных нот кружилась голова,и больше всего на свете хотелось поцеловать эти бледные упрямые губы.
Как мог этот мужчина, на людях почти всегда сдержанный и холодный, на работе - жесткий до жестокости, с ней рядом становиться таким нежным? За него одного она готова была благодарить Руаррата вечно.
- Я верю, что все будет именно в тот час, когда оно действительно станет нужнее всего, – ответила, кладя голову ему на плечо.
Их обдувал легкий весенний ветер, путая лепестки в волосах.
- У нас будут дети, я знаю, что хочу их, - тихо призналась, чувствуя, как заполошно забились оба сердца гьера, - но учти, - фыркнула, поднимая голову, - дома ты меня сидеть не заставишь, не надейся!
- А я-то мечтал! - обычно бесцветно-спокойное, лицо стало хищным, серебристая кожа засияла на солнце.
Для неё он всегда был самым красивым. Самым лучшим. Единственным.
Каэртан вдруг подхватил её на руки, закружил, улыбаясь одними глазами. Кожу щекотал ветер, волосы лезли в лицо, в груди все замирало.
А Иори думала о большом поместье на столичной имперской планете, которое должно было стать их домом. Представила, как они будут выходить на огромную террасу и взлетать с неё, ныряя в потоки воздуха.
Впитала информацию в округе, радуясь чужому счастью.
И упала в объятья любимого мужчины, крепко-крепко обнимая его руками за шею и жадно целуя.
Пусть счастье порой идет извилистым путем, но она по-прежнему уверена в том, что все произошедшее стоило того, чтобы
