более признателен. Хищник любит преследовать свою жертву.
Пролецкий подмигнул мне и перешагнул. Только вот выйти не успел, потому что я, резко вложив силу в руки, разорвала тонкие веревки, перевернулась на живот и чиркнула сухожилия мужчины ножичком, который он так и не забрал из моих рук. Не волк, а осел!
— Никогда не поворачивайся задом к врачу с ножичком в руках. Чревато неожиданными последствиями, — страх от всей этой ситуации я могла скрыть только за сарказмом, хотя он был неуместен сейчас.
Мужчина упал, а кровь захлестала из порезов. Он орал и матерился. Регенерация такие порезы вмиг не залечит, это я знала точно.
— Рина, — обескураженное лицо Макса было мне отрадой. — Ты драконица!
— Ага, она самая, — я согласилась с очевидным. Мои виски были покрыты чешуйками, а на руках красовались острые белоснежные когти. — Замри, я лучше перережу веревки.
Макс повиновался мне. И уже через миг я смогла перерезать толстую веревку, а дальше дракон уже справился сам.
— Ты как? В себе еще? — удостоверилась я.
— Пока что, да.
Макс ударил Пролецкого в живот, от чего тот согнулся пополам, а потом наклонился над искаженным лицом врага:
— Тебе конец.
— Это мы еще посмотрим, — выплюнул этот бессмертный, но Макс уже смотрел на меня.
— Рина, у меня не так много времени, но его выпускать нельзя. Позвони Ромычу, чтобы приехал, заодно вызови полицию, — сказал Макс и наматывал на руки Пролецкого веревку, при этом не забыв хорошенько съездить ему по морде. — Нужно успеть найти подвал. Закроешь меня там. Не хочу причинить тебе вред. Как сломать ему ноги, чтобы регенерация сразу не смогла их залечить? — резкая смена разговора заставила меня закашляться.
— О-о-о, — я сразу поняла, к чему ведет Макс.
В принципе, я не против, а очень даже за. В конце концов, Пролецкий, наверное, не знает, но он попал в очень умелые руки. Я обернулась и увидела на полу увесистую чугунную статуэтку вытянутой формы. Затем схватила ее и поднесла Максу.
— Держи. Пара ударов по голени и всё, считай, никакая регенерация не поможет. Даже если будет перекидываться, куча раздробленных кусочков кости просто не даст зажить как надо.
— Психи! — заорал Пролецкий, вмиг растеряв свою смелость.
— Приятно познакомиться, — сказала я, а дальше был крик такой, что прям уши заложило, сменившийся скулежом и потерей сознания.
— Рина, беги. Кажется, начинается оборот, — Макс отпрянул от Пролецкого и чешуйки начали покрывать его тело.
— На улицу живо! А то разнесешь здесь всё! — крикнула я.
— Уходи. Я не хочу, не могу… тебе навредить. Только не тебе, — он силился говорить внятно, боролся с обращением, сжимал кулаки и разжимал их, а потом согнулся пополам и оперся одной рукой о стену.
— Да ладно, одной «старой знакомой» меньше, — нервно пошутила я.
— Зато пара одна…
Я проглотила следующую шутку, стоило только услышать это.
— Ты… ты… — я потеряла дар речи.
— Я не чувствовал, не знал, но догадался. До сих пор не чувствую, — отрывисто сказал Макс и раскрошил дверной косяк на пути к выходу. Его когти впились в крепкую древесину, словно в кусок масла.
— Прости… меня… уходи… — Макс вывалился на патио, а я услышала, как он снес столик с ужином, приборы зазвенели, тарелки и стекло разбилось.
Я стояла, как громом пораженная, затем перевела взгляд на свои окровавленные руки и приняла решение: помочь во что бы то ни стало. Да и во мне горела уверенность, что наш дракон нас не тронет. И никакая дрянь, вызывающая агрессию, ему не позволит тронуть пару.
Я раскрыла полностью свою суть драконицы и смело вышла на лужайку, на которой конвульсивно дергался Макс и вспахивал руками-лапами землю.
Я быстро перевернула дракона на спину, смотря в его дикие глаза. Затем залезла на него, прижимая своим телом, и стиснула его голову, чтобы он смотрел только на меня.
— Оборачивайся, слышишь? Не мучь себя. Твой дракон знает, что я его пара, и не тронет меня.
— Рина, — мучительно прохрипел Макс.
— Да, да, я не говорила тебе. Не хотела. Но отношения мы сможем выяснить потом. А еще я тебя отхлестаю как следует, потому что ты меня укусил, пометил, не подозревая, что я твоя пара, — я смотрела в его глаза и передавала все тепло своим взглядом, а моя драконица пыталась успокоить черного дракона, царапавшегося в человеческой клетке тела. Пришлось применить свой дар и удерживать дракона в уме, не позволив ему впасть в пучину безумия и сумасшествия, — Давно ты догадался?
— После того, как увидел… тебя в душе с меткой, которая… совершенно не заживала... Да и реакция… на меня, которую ты хотела, но… не могла скрыть, — он запинался, стискивал зубы, но говорил со мной, закатывая глаза.
Я тут же усилила волны дара, влияя на разум ящера, и дракон возвращал свое рассеянное, но все же внимание ко мне. — Не выйдет… отвлечь меня… разговорами, Рина. Уходи.
— И не подумаю. Желание «охоты» может перебить лишь другой инстинкт. И если ты умчишь после этого в закат, то, так и знай, я больше твою чешуйчатую задницу никогда не прощу, — прошипела я и еще крепче сжала его скулы.
У меня самой уже сил становилось все меньше. Мелкие бисеринки пота выступили на висках, покрытых белыми чешуйками.
— Значит, ты меня… прощаешь? Примешь… меня? — хрипя, говорил Макс.
— Посмотрим на твое поведение. А пока сделаю то, что давно хотела, — я оскалилась и выпустила клыки.
Слюна наполнила рот в желании поскорее вонзить их в тело моего дракона. Я не стала себе отказывать. Макс замер на мгновение и откинул свою голову в сторону, открывая вид на беззащитную мощную шею, а у меня просто сорвались все тормоза. Я вцепилась в основание шеи и ключицы, запустила клыки как можно глубже, разрывая толстую кожу. Рукой вцепилась в его плечо, вгоняя свои когти. В ответ дракон утробно зарычал, но вырываться не посмел. По его телу пробежала судорога, я почувствовала, как
