верила и была в растерянности, словно толком не знала, что делает у моей двери.
Тем более что дверь-то была не моя, если уж совсем начистоту.
– Проходи, - я отошел в сторону, освобождая проход, пока она не передумала и не сбежала. - Я, правда, не одет… Просто не ждал гостей. Но я быстро.
Оставил входную дверь открытой и ретировался в гoстиную, где валялась моя одежда.
По звуку я понял, что дверь закрылась. Высунул голову, чтобы убедиться, что не с той стороны. Полина вoшла и теперь оглядывалась. Я на мгновение представил квартиру Алёны её глазами. Всё, наверное, было приличнo, кроме главного – это было место жительства женщины.
– Это квартира моей знакомой, Αлёны Ковалёвой. Она работает вместе с Александрой. Той блондинкой, которая с каблуком… – тут до меня дошло, что, наверное, Поля понятия не имеет, кто такая Александра. И при чём тут каблук, потому что ни каблука,и Александры в её жизни еще не случилось. - Она выходит замуж за моего друга и уехала к нему, – я перевёл тему и стремительно натягивал под тряпицей штаны, прячась за спинкой дивана. - Я временно здесь проживаю.
Полина молчала.
Я натянул рубаху и решил, что в таком виде уже дозволено появиться перед дамой, которая с утра пораньше заявилась в гости одинокому мужчине. Очень хотелось спросить, как она до этого дошла. В хорошем смысле этого слова. Но не хотелось ставить гостью в неловкое положение.
– Будешь завтракать? - щедро предложил я Алёнины припасы.
Поля всё так же стояла возле двери, будто никак не могла решить: остаться или уйти. На мой вопрос она неуверенно пожала плечами, но всё же наклонилась, чтобы снять обувь, висящей на плече сумкой роняя что-то с трюмо у дверей. Полина подняла виноватый взгляд. Я пожал плечами. Даже если бы разбилось, какая разница? Посмотрел на свои сапоги, брошенные в углу комнаты. И всё же решил не надевать.
– Ты даже не спросишь, зачем я тут? – поинтересовалась Поля, проходя в сторону кухни.
– Если честно, вопрос, почему ты тут,интересует меня сильнее. Но в любом случае я очень рад тебя видеть. Здесь не очень большой выбор еды. Но есть хлеб с маслом, сыром и колбасой. Хoчешь? - я жестом пригласил её присаживаться.
– Тебе действительно по силам стереть день и начать его с нуля? – спросила она, глядя мне в глаза.
Вопрос застал меня врасплох.
– К сожалению, нет. Мне – не по силам. Это по силам кому-то другому. Однако, да. Мой день снова и снова повторяется с самого начала. Ты помнишь вчерашнее сегодня? – говорить об этом открыто с кем-то, кроме Алёны, было странно.
– Безумие какое-то, – Полина села за кухонный стол и прикрыла лицо козырьком ладони от линии бровей.
– Первые два раза я тоже так думал, - признался я, вынимая из холодильника продукты и выставляя тарелки и нож. – Очень жаль, но я не могу предложить тебе напитки. Не знаю, как здесь нагреть воду.
Гостья молча коснулась пальцем кувшина, который стоял на столе,и тот зашумел.
– Ты правда не знаешь, как пользоваться чайником? - она приподняла руку, открывая взгляд.
– Я даже не знал, что это называется «чайник», - и сел напротив. – И что это значит.
– Так не бывает, - упорно твердила Полина.
– Тогда почему ты здесь?
Она замолчала. Кувшин-чайник шумел всё громче, но Поля никак на это не реагировала. Я тоже решил его игнорировать.
– Я помню вчерашний день. Ты… каждый день?.. - она не договорила и подняла на меня взгляд, полный боли.
– Нет, - я помотал головой. От чайника пошел пар, он громко щёлкнул и замолчал. - Позавчерашним – ты. Все остальные разы до этого умирала Саша, если это тебя утешит.
– Не уверена.
Я поднялся и поставил на стол две кружки. Полина открыла коробку на столе, достала бумажный пакетик, бросила его в свою кружку и залила кипятком.
– Тебе налить? - обратилась она ко мне.
Я кивнул.
– И давно ты так? - снова заговорила Полина.
– Сегодня я буду проживать этот день в шестой раз.
– Почему я?
– В смысле?
От пакетика по воде расходилось коричневое облако.
– Можно с сахаром? - вместо ответа спросила Поля.
– Наверное, можно, я не знаю.
Она встала, подошла к столу, на котором в подставке стояли столовые приборы.
– О! – удивлённо воскликнула она. - Я считала, что она существует в единственном экземпляре, - Полина вытянула из подставки резную деревянную ложку, которая смотрелась чужeродно на фоне других – металлических – приборов,и чуть не опрокинула всю подставку.
– Можно посмотреть? - я протянул руку.
Она вручила ложку мне. На ручке были вырезаны листики. Случайно или нет, но по форме они в точности совпадали с символом Матери леса – листьями Священного дерева.
– Интересно, откуда у неё? - я мотнул головой от удивления.
– У меня такая от бабушки на память. Точнее, oна мне прабабушка, хотя это неважно. - Полина вернулась к столу с обычной ложкой, открыла крышку сосуда на столе и уверенно отмерила себе две ложечки.
В голове начало проясняться, складываясь в общую картину.
– Почему неважно? А прабабка была ведьма? - уточнил я. - Дерėвенская?
– А ты откуда знаешь? Будешь? – она показала ложкой на сосуд с сероватыми кристалликами.
Пожал плечами. Я бы остерёгся класть себе в напиток непонятные кристаллы в незнакомом доме. Но здесь, видимо, яды не в чести.
– Одну ложку? Или две? – настаивала Поля, и я кивнул. Пусть сама решает, что бы это значило.
Она положила две, как себе, потом помешала напиток в своей кружке. Я повторил ее действия деревянной ложкой и осторожно отпил горячий напиток. Оказалось неплохо. И сладко.
– Родственницу твою звали случайно не Αграфена Никитична? - спросил я, уже практически уверенный в ответе.
Ведь всё было на поверхности. С самого начала всё было на поверхности. Для полноты картины не хватало только ложки, которая прятала резную ручку среди товарок.
