окончательно покинет их эмоции. Их сердца.
О том, что всё могло закончится именно так, Рейзи догадывался. Но подобных битв близнецов не было в истории. Все они умирали до этого. Ещё какое-то время Арабеска будет мучить вопрос: «Что произошло, что всё обернулось именно так?».
Первое время Золтан будет сам не свой. Его изнутри пожирает это чувство отчаяния, граничащее с желание умереть. И когда это чувство будет нарастать, как снежный ком, Золтан начнёт умолять память заглушить эту боль. Иначе он не выдержит.
Первое время Золтан будет с сумасшедший отчаянием записывать всё, что так или иначе его связывало с Диной. Но через месяц он впервые не вспомнит её фамилию. Начнёт в панике перелистывать дневник и даже после этого не вспомнит кто такая Даутцен.
Дэмители поблагодарит Дину. За её последнее желание, чтобы он никогда не привязался к ней. Для него её желание исполнится. Наверное, именно поэтому он отпустил её раньше, чтобы не мучать память о Дине и не мучатся самому. Она сама этого хотела. Последнее желание, чёрт его побери, закон!
Рейзи вернётся на Землю через месяц. Он погрузиться в проблемы своей планеты, старательно избегая вопросов о том, куда делась Тильдэ. Да и вопросы эти быстро сойдут на нет. Как и портрет в Резиденции, который через два земных месяца вдруг опустеет.
Золтан порывался вначале хотя бы могилу сделать на имя Дины, но Император запретил. Если все о ней забудут, то кто будет ухаживать за захоронением, в котором пусто?
Всё понемногу приходило в норму.
Золтан не вернул браслет Миа. И даже не понимал, почему ему уже не хочется воплощать этот договор в реальность, хотя пришло время назначенной свадьбы. Какая-то пустота внутри засела, да так и осталась там на целый год.
Так вот и наступил выпускной Дэмители. В мыслях которого уже давно нет девочки под именем Дины Чарской.
— Дорогой мой, как же мы с отцом тобой гордимся! — Императрица обнимала сына, радуясь, что он наконец-то окончил Академию и всеми силами рвётся в бой. На удивление Императора, младший сын не собирается уходить в Гвардию. Его что-то держит здесь, в Империи.
Что-то уже давно помогло ему понять, какая судьба его ждёт впереди. Эта судьба находится далеко. Жить ради Династии Дэми не будет. Он никогда этого и не хотел. И сейчас признаться в этом родителям стало как-то проще.
И если Император с Императрицей ещё пытались как-то вразумить Дэми не бросать семью, то заявившейся на выпускной Золтан лишь поддержал брата.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. — Признался Дэми, обнимая брата.
Они действительно давно не виделись, но это пошло на пользу обоим. Наконец-то, младший брат не гонится за старшим, чтобы получить похвалу, которая не так ему и нужна. А старший брат видит, насколько вырос младший, чтобы перестать учить его жить по своей указке.
— Чтобы ты не выбрал по жизни, это твоё право. Мне остаётся лишь сказать, — Золтан смотрел на брата грустным взглядом, но такой он у него уже давно, никто не удивляется, — если тебе потребуется какая-то помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Дэми улыбается и кивает.
— Лучше поздно, чем никогда? — Выдыхает младший брат.
* * *
Голова как чистый лист. Как абсолютный ноль. Уже два месяца никак не могу окончательно прийти в себя, постоянно пропадая в беспамятстве. Только дед Исайя, который нашёл меня у кромки воды, до сих пор надеется, что ко мне придут хоть какие-то воспоминания.
А как я могу что-то вспомнить, когда даже себя в зеркале не узнаю. Каштановые волосы вперемешку с белыми прядями, зелёные глаза и алебастровая кожа. Дед Исайя говорит, что в этих краях такая внешность не типична, хотя назвал меня очень красивой.
Дед Исайя называл меня именем своей внучки, которая училась в Академии, в Столице. Дианой. И хотя он настоятельно советовал выбрать имя мне самой, я как-то прониклась к Диане, что и менять ничего не хотела.
И пока дед пытался меня подлатать, он рассказывал об Академии, об Аспорум, где я собственно и находилась. Диана, внучка деда Исайи, училась на последнем курсе и в следующем году должна выпуститься. Все разговоре только об Академии!
Сначала мне было интересно это слушать. Я невольно представляла себя на месте внучки Дианы. Как обладаю невероятным способностями и могу получать знания в святая святых Аспорума. В Синергии!
Но когда я наконец-то очухалась, когда могла самостоятельно передвигаться, начала помогать деду Исайе по дому, эта мимолётная мечта поутихла, забылась. Он меня с того света вытащил, выходил, хоть и не обязан, а я живу тут на всём готовеньком, даже палец о палец не ударила! Бессовестная!
За полгода я так вжилась в роль Дианы, что не могла понять, а как жить дальше, когда настоящая внучка вернётся домой?
— Деда? — Позвала я, высунувшись из дома. — Ужин уже готов, идём за стол!
— Ммм, как вкусно пахнет! — Надо же, без памяти, а готовить умею. Даже удивительно!
— Деда, — протянула я, разглядывая браслет на запястье, который никак не могу снять, как бы ни старалась. Я даже пыталась его распилить! — а ты нашёл меня вместе с этим браслетом? — Держа ложку в пальцах, я задумчиво водила по браслету.
— С ним, конечно с ним. Ты ещё повторяла во сне, что помнишь.
— Что помню? — Уставилась на деда, нахмурившись.
— А вот этого я уж не знаю. — Дед Исайя пожал плечами и поплёлся за добавкой.
— Сиди, сейчас положу. — Отобрав тарелку, вернулась за плиту, чтобы положить пару ложек.
Я бы так и осталась у деда Исайи как внучка номер два, да вот один летний случай показал нам обоим, что я всё ж не так проста, как дверь.
Мы сидели у того моря, окунувшись в те воспоминания, что мне уже были подвластны. Прошёл год с тех пор, как я оказалась у деда Исайи, и мы праздновали мой второй день рождения. Увы, о первом я ничего не помню.
— Какие люди! — Противный гогот послышался за нашими спинами.
Сорвавшись с трухлявого дерева, что служил здесь в качестве лавки, я встала перед дедом Исайей.
— Вы что здесь забыли, ироды?! — Пробурчал мой любимый старикашка, угрожая палкой.
— Старик, ты бы не хамил, а то как бы мы твою внучку не обидели. — Один из бугаев клацнул зубами, будто это способно кого-то испугать.
— Смотри, как бы тебя никто не обидел. — Вырвалось у меня язвительно.
Подняла руку кверху, чтобы убрать болтающуюся прядь. Эта была та самая рука с браслетом. На неё-то и
