Он вдруг выпрямился в кресле и как-то по-новому, с сияющими глазами обвел взглядом зал. – Просто превосходно! Такое чувство, будто я сбросил лет двадцать. Милая юная ведьма, нам нужно непременно с вами пообщаться после этого сборища. Непременно!
– Обязательно! – я облегченно улыбнулась. Один есть! Надеюсь, он пользуется авторитетом. В конце концов, возраст почтенный и все такое… вряд ли я успею обойти многих.
…А ведь он назвал меня ведьмой. Понял, что я не прислуга и не должна находиться здесь. И не стал привлекать ничьего внимания.
Ладно. Об этом я подумаю позже. А пока…
Я снова окинула зал ищущим взглядом. Вон там – маг с перевязанной рукой. Кажется, я видела его над разрывом. Но тогда он не был в числе раненых. Наверное, пострадал уже позже, хотя и не настолько тяжело, чтобы остаться в госпитале.
К нему надо подойти обязательно.
И вон там – целая группа магов на соседних диванчиках. Эти даже почти не разговаривают. Плечи у всех опущены, а взгляды абсолютно потухшие… я на такие уже насмотрелась. Например, у Вейнара, когда он приходит вечером с полностью истощенным резервом. А тогда, над разрывом, такими были практически все.
Наверное, только вернулись с очередного рейда.
Определенно, сегодня я лишусь всего своего запаса амулетов последней разработки. Что ж, будем считать это не только кампанией по спасению ведьм, но и рекламной акцией.
Честно говоря, меньше всего это было похоже на суд. Ну, как я его представляла. Когда за столом на помосте наконец появились люди, это оказался уже знакомый мне магистр Зоер и… тот самый старичок с газетой, которого я угощала своими зельями. И как я не заметила, когда он переместился? Может, и Зоер с самого начала был где-то в зале, просто общался с другими магами, а то и читал газету? Все может быть.
Так или иначе, сейчас старичок молча сидел на возвышении. Казалось даже, что он слегка дремлет – впрочем, меня его безмятежный вид уже не обманывал. Я почему-то была уверена, что слушает он очень внимательно.
Третье место за столом пустовало.
Говорил пока Зоер. Для начала – огласил тему заседания: полученные новые сведения о природе разрывов пространства, которые многоуважаемым господам магам следует обсудить, и суд над ведьмами, которые, согласно результатам расследования, в этом разрыве виновны. Кроме того, предстояло решить, что делать в связи с открывшимися данными.
Наверное, презумпцию невиновности в этом мире еще не придумали. Интересно, а адвокат обвиняемым полагается?
В любом случае, сегодня я буду за него. Но пока послушаю. Благо делать это можно из любого конца зала.
Как оказалось, кресла и диваны не просто так развернуты в разные стороны – и это ничуть не мешает всем присутствующим и видеть, и слышать все происходящее на возвышении. Над каждым из столиков горели сейчас шары света, в которых было хорошо видно проекцию лица выступающего. Да и голос его разносился над всем залом.
Интересно… неужели тоже артефакты?
Впрочем, кажется, нет – вон, по периметру зала с сосредоточенными лицами стоят молодые маги. Видимо, поддерживают эти проекции на своей чистой силе. Ну и… что я могу сказать? Ну и дураки! Резервы тратят. А ведь могли бы просто попросить ведьм создать такие проекторы.
Между тем Зоер сухо, без всяких эмоций излагал факты – о масштабах разрыва, о том, как он закрывался, о последовавшем расследовании.
…Я была права. Маги методично собрали сведения о нескольких последних разрывах пространства по всей стране, о том, чем в это время занимались ближайшие ведьмы… И совпадений оказалось слишком много. В каждом из случаев неподалеку оказывалась ведьма, проводившая какой-то масштабный и экспериментальный ритуал. А иногда и не одна. В итоге удалось вывести закономерность и с высокой долей вероятности утверждать, что именно действия ведьм приводили к таким последствиям.
А еще в числе подсудимых – точнее, как говорил Зоер, “женщин, чью судьбу предстоит решить” – сегодня оказались не только те, кто участвовал в ту самую ночь в шабаше на Рагиде. Оказывается, за время расследования под стражу заключили еще нескольких ведьм с разных концов страны.
И сейчас множество владетельных магов в этом зале осознавали, что могут лишиться ведьм, живущих в их собственных городах. Ведьм, немало облегчающих им жизнь. С другой стороны – и осложняющих ее, если все обвинения – правда…
Более того – и об этом я узнала только сейчас – решался вопрос и о заключении под стражу меня самой. Потому что еще один разрыв, пусть и не такой масштабный, открылся под Соммиром в ночь, когда Магира умерла… а я появилась в этом мире. И кто из нас двоих виновен в этом – вопрос… неоднозначный. Учитывая, что жива-то именно я.
Меня отстоял Вейнар. В своем докладе Зоер сухо упомянул, что “опекающий маг поручился”. Ух ты, меня уже и опекают?
А за остальных, выходит, никто ручаться не стал…
Я слушала все это, пристроившись у стенки – так, чтобы не привлекать лишнего внимания, но хорошо слышать и видеть все происходящее хотя бы через один из “экранов” над столами. Ходить по залу уже не стоило – слуги перестали сновать кругом, да и маги теперь сидели, почти не шевелясь. Так что тут мой слабенький браслетик никак бы не помог – не обратить внимания на бродящую девицу, которой тут вообще не место, в такой обстановке было бы невозможно.
Мне, конечно, и надо привлечь к себе внимание… только выбрать для этого самый подходящий момент. Сначала я хотела посмотреть на суд в естественных, так сказать, условиях.
– Чего телишься-то, я от этой болтологии усну скоро! Сколько можно под юбкой-то у тебя сидеть! – прошипело где-то… собственно, у меня под юбкой
Я закатила глаза. Не напоминать же бабе Тоне, что, во-первых, она в своем нынешнем виде не спит – это бестактно, в конце концов! А во-вторых, никто ее лично сюда и вовсе не звал.
Меня, конечно, тоже не звали. Но у меня-то есть миссия! А бабе Тоне, по-моему, просто скучно. Выяснив, что может перемещаться в предметах из дома, она решила оторваться по полной. Так что теперь по всему Соммиру рассказывали то о метле, то о коврике, заглядывающем в окна и шныряющем повсюду. Я, конечно, пыталась ругаться – мою же репутацию портит! – но с бабой Тоней разве поспоришь?
Потом, вечерами, она приносила мне все городские слухи и сплетни. Ну… почти все. О людях, ушибленных призрачной сковородкой, мне восторженно
