Я запнулась, прежде чем ответить:
– Это не мое решение. Но в связи с тем, что так получилось… Так вы решитесь?
Некоторое время мужчина раздумывал над моим предложением, а потом покачал головой.
– Я не могу. Моя дочь замужем за главой небольшого рода, и мне хотелось бы находиться рядом с ней.
Я с пониманием кивнула.
– Тогда у меня к вам есть еще одна просьба. Вы можете проследить наши кровные связи? Я официально передам вам все исторические сведения, которыми владею, а вы выполните мою просьбу.
Ученый хмыкнул:
– Хорошо. Но я не совсем понимаю, зачем вам это?
– Я буду собирать свою семью.
Саша застонал, а я улыбнулась. Да, именно так и сделаю!
* * *
Когда мы вылетели с научной станции, Саша попросил предоставить ему право встретиться с последним человеком из его списка.
Я мгновенно насторожилась:
– А почему ты? Почему не я?
– Я же вижу, как тебе это тяжело, – муж сказал правду… но явно не всю.
– Нет, – покачала я головой, во мне взыграло фамильное упрямство.
Алекс обреченно вздохнул и крепче прижал меня к себе.
Нет, тут определенно что-то неладно. Едва мы приземлились на нужный астероид и прошли внутрь железного громоздкого строения, я поняла, почему Саша не хотел, чтобы я встречалась с последним родственником. Тот сидел под надзором.
– Он совершил какое-то серьезное правонарушение? – спросила я сдавленным голосом.
– Муся, не надо так переживать. Он сидит здесь по той же причине, что и ты, когда попалась из-за ляга. Он нанес крупное членовредительство… и не однократное.
– Трудный подросток. А родители?
Саша молчал.
– Уотерстоун!
– Нет у него родителей. И никогда не было.
– Я возьму его к себе.
Супруг застонал:
– Так я и знал! Ты всегда за сирых и убогих.
Я зло посмотрела на мужа.
– Хорошо, хорошо. Но что ты собираешься с ним делать? Он не комнатная собачка. Не хочешь поставить его в известность относительно своих планов?
– А ты можешь устроить разговор? – с надеждой спросила я.
– В принципе, это возможно, но я советую тебе серьезно подумать, что ты ему скажешь.
С этими словами Саша отправился улаживать формальности, связанные с выполнением моей просьбы.
Рассматривая угловатого вихрастого парня на экране, я думала, что из него вырастет очень красивый мужчина. Как можно найти к нему подход?
Ведь второго шанса у меня не будет…
* * *
Александр Уотерстоун
Я со стороны наблюдал за тем, как Муся вошла в комнату для переговоров и оказалась наедине с совершенно неизвестным парнем. Не нравилась мне эта идея, вот знал же, что будет именно так. Из-за душевных ран у жены слабость к таким людям и их историям.
Сейчас Муся держалась спокойно и даже несколько высокомерно. Я смотрел на нее и поражался. Чего она хочет добиться?
Акар Ресси смотрел на мою жену настороженно, даже немного враждебно. Досталось парню по жизни крепко. Можно ли еще выровнять его жизненный путь?
Раньше бы я засомневался, но с Мусей… С ней все возможно. Ее время – время риска и скрытых возможностей.
Вот она, спокойно расположившись напротив, сообщает о своем предложении парню. Она не предоставила ему выбора жизненного занятия, а лишь дала право согласиться или отвергнуть ее предложение.
– Почему именно я? – хмуро спросил юноша.
– Ты сейчас в трудном положении. Без перспектив, без возможностей. А я предлагаю тебе обучение, карьеру, возможности. Если сможешь справиться.
Это она так его к сотрудничеству склоняет?
– Что взамен? – Акар вскинул на Мусю затравленный взгляд.
– Преданность и продвижение интересов рода, в который ты вступишь постоянным членом. Ну и, само собой, обещание, что не будешь позорить меня такими вот выходками.
Для него моя землянка выбрала военную стезю, мол, что армия и не таких обламывала. При чем тут это, я так и не понял, но смысл был ясен.
– И все? – настороженно спросил парень.
– Что, мало? С этим сначала справься, – хмыкнула Муся.
Жесткая, резкая, беспринципная… Интересная маска.
– Не боитесь принимать в свой род такого, как я? – с вызовом фыркнул Акар.
– Какого такого? Судя по твоим анализам, ничем вроде не болен, без психических отклонений. Что не так? – Маша пожала плечами.
– За мной не одно правонарушение.
Жена широко улыбнулась:
– Сама недавно слегка нарушила закон…
Я уже не критиковал ее методы, просто наслаждался. Парень от такого признания немного завис, во все глаза уставившись на Машу. Похоже, теперь он думает, куда это его угораздило влипнуть и стоит ли туда влезать еще больше.
– Ну, так что? Мое время – деньги. Согласен или здесь останешься?
Правильно она сделала или нет, покажет время, но, увидев, как парень понуро кивнул, я подумал: может, и выгорит. Видимо, для Маши совершенно естественно находить подход к трудным личностям нашего времени.
Тем не менее жена вышла обратно чем-то недовольная.
– Что случилось? С парнем будут проблемы?
– А? Нет, с ним нет. Сейчас перепоручу его Тарку. У него у самого в жизни не все гладко было, он ему поможет. А в военном училище парень адаптируется, успокоится, и тогда можно будет попробовать наладить с ним дальнейший контакт.
– Как у тебя все легко получается…
– Просто проблемы надо решать по мере их поступления.
– Если дело не в Акаре, тогда в чем?
– Литвинов перевел аванс.
Настроение резко упало, внутри что-то неприятно кольнуло.
– Нам пора возвращаться на станцию.
– Да, и как можно скорее, – мрачно подтвердила супруга.
* * *
Мария Уотерстоун
Просыпалась я неохотно, а открыв глаза, обнаружила себя в объятиях мужа.
– М-м… – я довольно прижала к себе Сашу.
Он тут же принялся целовать меня, но я высвободилась.
– Саша! Мне с утра нужно на процедуру.
– Давай не пойдем? – мурлыкнул муж.
– Хочешь, чтобы вся «Пятерка» завалилась к нам в спальню?
– Пусть только попробуют!
– Ох, не будем проверять. К тому же это важно и для меня. Пойдем.
Встав, я тут же включила плокстор, чтобы проверить, перевели ли деньги.
– Не думал, что ты добровольно меня возьмешь, – хмыкнул Саша.
– Почему нет? И у меня такое ощущение, что работа будет тяжелой.
– Насколько?
– Не знаю…
Для проведения процедуры нас проводили в конец станции, практически в самый дальний закуток.
– Саш, почему мы здесь, а не в стандартной комнате для допроса? – нервно озираясь, спросила я.
– Он – преступник не того класса, которых разрешается выводить из камеры.
– То есть я буду проводить процедуру в камере? – занервничала я.
– Нет. Здесь есть специальное помещение.
