— Вы с Риджаром, наверное, придумали какую-нибудь глупость вроде того чтобы отправиться с ним по бабам?
Его молчание ответило ей само за себя.
— Уверена, это не сработает.
Лорджин взъерошил себе волосы:
— Неужели? Много ты в этом понимаешь!
— Не такая уж я наивная. Это неправильный подход к такому человеку.
— Хочешь поспорить? На что? Он ведь мужчина. Это сработает.
— Нет.
Лорджин искоса посмотрел на нее:
— На что споришь?
У нее не было ничего особенного для заклада. Она указала на подаренную им заколку, лежавшую на столике у кровати.
— Что я буду с ней делать… когда выиграю? У меня идея получше.
— Какая?
Он перекатился поближе и прошептал ей что-то на ухо. Она широко открыла глаза и захихикала:
— Это невозможно проделать таким образом!
Он только поднял бровь.
— Неужели можно? Ладно, договорились. Но что получу я, если выиграю?
Его низкий хрипловатый смех раскатился над ней, отдаваясь во всем ее теле, когда, склонив к ней голову, он пророкотал:
— То же самое.
Она решила, что это вполне справедливо.
На следующий вечер братья чуть не силком потащили Трэда с собой на прогулку. Дина не сомневалась, что Лорджин попытается осуществить свой гениальный план. Она улыбнулась про себя. Задуманное никак не могло получиться. Трэд был слишком напряжен, слишком закрыт ото всех, наконец, чертовски сообразителен. Она ухмыльнулась: «Ладно. Сами узнают».
Сев посреди большой гостиной, она бережно развернула тряпочку, в которой хранилась глина. Ранее днем она сообщила Лорджину, что хочет кое-что купить на сакри. Он просто ответил:
— Разумеется, зайра, — и насыпал ей в ладонь пригоршню драгоценных камней.
Сначала женщина на сакри отнеслась к ней настороженно. Однако, когда увидела, что Дина настоящий покупатель, сделка быстро совершилась. Так что теперь надо было решить, что сделать из этой глины. Ей в голову пришла хулиганская мысль. Нет, только не это! Кроме того, память подсказала ей, что у нее не хватит глины, чтобы достойно отобразить этот предмет. Она ухмыльнулась, но решила, что лучше ограничиться горшочками, вроде тех, что предлагали женщины.
Лорджин, Риджар и Трэд молча прогуливались по поместью. Если Трэда и удивляла странная настойчивость спутников, так жаждавших его общества, то он этого вслух не высказывал. Лорджин толкнул Риджара в плечо, чтобы тот начинал. Риджар откашлялся:
— Трэд, а как ты здесь развлекаешься?
— Что ты имеешь ь виду?
Риджар бросил отчаянный взгляд на Лорджина, сопроводив мысленным комментарием:
«Говорил я тебе: чтo безнадежно».
Лорджин так не считал, он незаметно подал знак брату, чтобы тот продолжал. Риджар обреченно снова повернулся к Трэду:
— Ну знаешь ли… Есть разные развлечения.
Трэд отлично понял, что имел в виду Риджар. Скрестив руки на груди, он покачался на каблуках.
— Ты что, не можешь сам найти, чем позабавиться? — В его голосе звучала явная подозрительность.
Риджар поскреб подбородок и, бросив злобный взгляд на брата, продолжал:
— Да, конечно, Трэд. Я просто подумал…
— Что же ты подумал? — Трэд прищурился.
— Я подумал, что, может быть, ты захочешь пойти сегодня вечером со мной за компанию… Ну, мы могли бы выпить кирана, и возможно… жар начал заниматься под сверкающими пронзительной зеленью глазами Трэда. — Может, мы могли бы удариться в воспоминания, а потом, кто знает? Невдалеке раскинулся караван. Там много очаровательных…
— Ты что-то не то придумал, домашний дух. — Трэд повернулся и решительно зашагал к дому.
Братья в молчании наблюдали за его поспешным уходом, затем Лорджин дал брату подзатыльник:
— У тебя, Риджар, совсем нет фантазии! Такому, как он, не объявляют без обиняков о своих намерениях. Ты был слишком прямолинеен!
Глаза Риджара сердито сверкнули. Он начинал злиться.
«А как, по-твоему, я должен был с ним говорить? Все намеками и намеками?»
— Я не должен был даже слушать эту твою глупую идею. Теперь мне придется придумывать что-нибудь еще.
— Мою идею! Что ты хочешь этим сказать? Ведь это была твоя идея! Если помнишь, я вовсе не хотел в ней участвовать.
Лорджин бросил на него уничтожающий взгляд, повернулся и направился в дом. Риджар следовал за ним по пятам, готовый отстаивать свою правоту.
Все еще споря, они дошли до большой гостиной, причем их громкие голоса предшествовали их появлению. Лорджин первый вошел в дверь. Дина, по локти перемазанная глиной, с мазком глины на лбу, смотрела на них со своего рабочего места на полу.
Лорджин остолбенел. Риджар, не ждавший этого, налетел на него. Оба с ужасом уставились на нее.
Первым заговорил Лорджин:
— Адианн? Разве ты не знаешь, что это такое? — Он указал на покрывавшую ее глину.
Дина, вытянув свои грязные руки перед собой, пожала плечами.
— Это же пратауский… — Он многозначительно не договорил фразу, позволяя ей сделать собственные выводы, которые не заставили себя долго ждать.
Она с воплем вскочила на ноги:
— Фу! Ты хочешь сказать, что это навоз пратау?
Лорджин и Риджар молча смотрели с явным отвращением на то, что покрывало ее руки. Затем все трое с изумлением обернулись к двери. Трэд стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки, и… хохотал. Звучный и красивый смех разносился по всей комнате, рассекая мрак, словно распахнутая солнцу дверь.
Глаза Лорджина засияли. Это был тот самый Трэд, которого он помнил!
Он присоединился к другу в его веселье, вновь вспоминая выражение лица Адианн, когда та поняла, из чего она лепила. Вскоре Риджар тоже заливался вместе с ними.
Дина уставилась на мужчин. Она не видела в этом ничего смешного и молилась только об одном: чтобы эту дрянь можно было легко смыть.
Почти час и две полные ванны потребовались ей, чтобы как следует отмыться. Когда она потом забралась в постель, Лорджин принялся демонстративно ее обнюхивать.
— Все отмылось! — Она вызывающе выпятила нижнюю губку, словно говорила «Ну-ка, попробуй с этим поспорить». Лорджин нагнул голову и нежно втянул эту очаровательную мякоть в свой рот.
— Неужели ты не заметила странного запаха, Огонечек? — улыбнулся он, целуя ее.
— Я думала, что это… ну, такая вонючая глина. — Несмотря на все усилия, на глазах у нее выступили слезы. Он их сразу заметил.
— Это что такое? Не будь глупенькой. — Лорджин стер покатившуюся по щеке слезу.
— Я поверить не могу, что поступила так глупо! Мне ужасно неловко.
Он притянул ее к себе, давая уткнуться в его грудь.
