— Ты стала одержимой, — с затаённым страхом в глазах заметила Фло, видя моё усердие в названных предметах. — Уверена, что до поступления ты действительно слыла слабым магом?
И девушка робко улыбалась, глядя, как ловко я нарезаю корень дуболиста, кромсаю маслянистые листья чертосильника, чтобы получить в итоге зелье, дарящее смелость.
С некоторых пор ученье давалось мне довольно легко, силы, трехкратно возвеличенные алмазом, всё так же хранимым в ящике с нижним бельём, стабильно росли, но я понимала: всего этого недостаточно.
Госпожа Филес предоставила доступ к редким фолиантам зельеваров, сохранившимся до наших дней. Правда, не скрывала усмешки бессмертного, понимая, как тщетны усилия ищущих знания, потому что на его поиски требуется больше, чем одна жизнь. Даже самая долгая.
Словом, я почти лишилась сна и отдыха. С приходом Белой поры мне хватало пары часов, чтобы восстановить силы, и я злоупотребляла этим, как смертник, набивающий брюхо яствами накануне казни.
К шести часам вечера назначенного дня я без опозданий ждала в условленном месте. Всё вокруг, включая статую чёрного ворона с рубиновыми глазами, покрывал снег.
Мне это было на руку: никто не мог подкрасться незамеченным. Я надела шерстяную накидку, надвинула на глаза капюшон и нервно прохаживалась вокруг статуи, заламывая в нетерпении руки.
День выдался морозным. Начало Белой поры всегда обрушивалось холодами, заставляющими жителей Империи без особой надобности не высовывать из дома и носа.
Но на меня даже такой мороз не действовал, я лишь чувствовала бодрящую прохладу, а чистый воздух хорошо разносил звуки, так что посланник Надзорного отдела не мог подкрасться незамеченным.
Вскоре со стороны главной дороги раздались лёгкие торопливые шаги, и уже через минуту передо мной стояла, закутанная с ног до головы, старшая сестра.
Она оглянулась по сторонам и взмахнула рукой, обернувшись вокруг себя два раза. «Круг доверия», — подумалось мне. Круг, позволяющий на краткий миг общаться двоим без опаски быть застигнутыми врасплох.
— Элен? — спросила я на всякий случай, недоумевая, как это Лотаринж отправил ко мне сестру.
Неужели совсем не боится, что родственные узы дружбы, крепко связывающие нас до её замужества, могут взять верх хотя бы ненадолго?
— Это я, — кивнула фигура. Голос сестры звучал глухо, я видела только её глаза, остальное лицо было закрыто шарфом и капором, низко нависающим на лоб. — Иоланта, связь будем держать через меня. И вот ещё.
Элен высвободила руку из муфты и полезла в карман дорожного пальто.
— Возьми вот этот артефакт, — Элен сунула мне какой-то предмет, завёрнутый в плотную тёмную ткань. — Это красивая булавка, она не возбудит подозрений. Приколешь к платью, и она позволит мужу видеть и слышать всё, что с тобой происходит. Только не вздумай нас подвести, Иоланта!
Слова, до этого звучавшие нейтрально, теперь приобрели угрожающий оттенок. Элен строго посмотрела на меня, её взгляд чем-то напоминал мамин, когда та бранила нас за серьёзные повинности.
— С чего бы? — я попыталась изобразить испуг напополам с искренним удивлением. Видимо, это удалось, потому что Элен, смерив меня взглядом, кивнула. Мне показалось, что она улыбается.
Общаясь с эмпатом всегда надо быть настороже. Они улавливают настроение говорящего и соотносят его с теми словами, которые жертва произносит. Стоит расслабиться, и Элен поймёт, что я вру.
— У меня для тебя…для вас обоих кое-что есть, — произнесла я и достала из кармана письмо. — Мне дали первое поручение: передать вам это письмо. Я должна была отправить его с экстренной почтой в столицу, когда вы с грандом Лотаринжем пригласите меня в Гриам. Оно зашифровано. Шифр там, в этом письме.
— И ты отдаёшь его мне здесь, — протянула Элен, прищурив глаза.
— Да, не хочу, чтобы вы сердились на меня. Пойми, я не могу допустить, чтобы меня изгнали из Академии, но и ссориться с вами, с тобой, нет никакого желания.
Сестра продолжала держать письмо двумя пальцами, так, будто оно было пропитано отравой.
— Хорошо, если так, Иола, — грустно произнесла она, наконец. — Ближе нас у тебя никого нет. Даже родители не смогут защитить так, как Зелвин. Драконам скажешь, что я принесла тебе весть из дома. Мол, матушка нехорошо себя чувствует. Возможно, потребуется твой визит домой. Письмовыводитель всё ещё у тебя? Береги его, он даст знать, когда мы встретимся снова. Тогда и отправишь письмо. До свидания, Иола!
Элен обняла меня, сухо поцеловав в щёку, и, оглядываясь по сторонам, пошла в сторону главной дороги.
***
Я хотела окрикнуть Элен. Подбежать, заглянуть в глаза и напомнить. Что мы знали и поддерживали друг друга, когда одной из нас доставалось от родителей, когда Элен объявили, что она выйдет замуж за влиятельного господина, которого никогда не видела. И которому плевать на неё и её вероятные достоинства.
А теперь отчего-то всё забылось, и моя сестра стала рьяной прислужницей мужа-надзорника, для которого все мы лишь средство достижения карьерных целей. Он отпустил супругу в Академию одну.
Конечно, никто не посмеет причинить ей вреда, но ведь она одна на территории, как полагает Лотаринж, хитрого и опасного врага!
— О чём задумалась, Иола? — прошипела рядом Дарина.
Я вздрогнула и посмотрела на неё, недоумевая, как она здесь оказалось. Впрочем, недоумение быстро сменила догадка: декан послала Дарину, ставшую её правой рукой, чтобы та проследила, старательно ли я выполняю возложенную на меня миссию.
— Это была моя сестра, — спокойно пояснила я, радуясь, что Эванса поблизости не видно. Вероятно, о нашей связи наверху уже известно, и ни к чему злить гранду Моррисон ещё больше.
— Была. Верное слово, — Дарина посмотрела в глаза, и мне почудилось, что я знаю, что она имеет в виду. — Теперь ты для них летающий монстр. Почти не человек. Ты ведь знаешь, откуда пошли драконы? Отчасти, те, кто нас гонит, правы. Мы больше монстры, таящиеся во тьме, чем люди. Даже самые сильные Маги опасаются драконьей силы.
Дарина задрала нос и закатила глаза. Видно было, что она наслаждается собственным величием, считая себя одной из избранных.
— Слышала, гранда Моррисон каждый год избирает себе заместителя из числа новеньких адепток, — протянула я, выудив из памяти то, что рассказывал мне Эванс. — И тем не менее после окончания учёбы они все уезжают. Становятся жёнами высокопоставленных господ. И всё. Ты ведь мечтаешь не об этом?
Дарина, одетая так же, как и моя сестра, закутанная с ног до головы, поёжилась, будто от холода. Я попала в самую точку, но не преследовала цели уязвить девушку. Кому как не мне знать, каково это: быть сосватанной против воли.
В памяти всплыл образ затянутого в чёрный сюртук Дракона, восседавшего в кресле для посетителей и смотрящего на меня так, будто я лакомый кусок мяса. Стоило подумать о Жаке Есаденском, как Дарина тут же произнесла:
— Послезавтра нас с тобой приглашают на чаепитие в столицу. Разрешение у меня уже есть. Мы отправляемся на рассвете. Только оденься понаряднее.
— Только нас вдвоём? — удивилась я, почувствовав тревогу. Какое ещё чаепитие?!
— Вернее, тебя, но гранда Моррисон не может позволить тебе наведаться в дом к жениху в одиночестве. Официальная причина визита — приглашение Кимберли Есаденской.
И Дарина улыбнулась, я видела это по её глазам, чувствовала улыбку, прячущуюся под шарфом, и, не выдержав, побежала домой.
По пути меня кто-то окликал, вероятно, это мог быть Эванс, но я не обращала внимания на встреченных адептов и работников, обслуживающих Академию.
Хотелось побыть в одиночестве. Подумать, прийти в себя и понять, как жить дальше, за что бороться и против кого.
— Да что же такого ещё приключилось?! — всплеснула руками Велизия, увидев моё заплаканное лицо. — С какими Богами нам на этот раз придётся сражаться?!
Я села на постель, закрыв лицо руками, но слова горничной заставили меня посмотреть на храбрую служанку и улыбнуться. Милая Велизия, она за меня готова пойти в пасть самому суровому огнедышащему Дракону, а я устроила тут плач по несбывшимся ожиданиям!
