- Почему?! – поднял бровь Зенекис.
- Почему?! – изумилась Люка, - ты же убила Плайтона несколько часов назад!
- Нет, не убила, - Зирайна закинула голову, не сдерживая слёз, - прости, что наврала. Я хотела, но тоже не смогла. Он остался валяться на полу без чувств и с кашей в голове.
- Ты ни на что не годишься, - презрительно бросил Зенекис, - не можешь довести начатое до конца. Из тебя не получится королевы, Зирайна.
- Мне плевать, - жестко ответила она, отступая на шаг, - тебя будут судить за убийство моего отца. Так ведь, Долгард?
- Так, Ваше Высочество, - спокойно ответил Мар, смотря на Люку, - отныне вы в безопасности, принцесса.
Глава 21. Синее платье
- Как тебе это платье, мама?
Зирайна отошла от зеркала на шаг и повернулась к матери. Королева Мирцалия сидела в кресле рядом, держа идеальную осанку. Прошедший год оставил негативный отпечаток на внешности королевы, но только не на её умении держать себя. Она сильно похудела, её щеки впали и этим придали лицу изможденный вид. Худые лодыжки, выглядывающие из-под юбки, впору было назвать костлявыми, если бы, конечно, кто-то посмел сказать такое королеве.
- Не так хорошо, как то, красное с белыми камнями, - и Зирайна послушно переоделась.
Голос королевы ласкал слух. Люка уже давно заметила, что Её Величество обращается к своим собеседникам таким тоном, словно к собственному младенцу – тепло и заботливо. Но в случае с Зирайной это, конечно, было оправдано.
Люка удостоилась приглашения на королевское празднование в честь возвращения принцессы. Она сидела на диванчике рядом с королевой, и все её умственные ресурсы были направлены на то, чтобы вспомнить, какие по этикету правильные темы для разговора, и какой рукой брать чашку с чаем.
Мирцалия словно услышала её мысли. Она повернулась к Люке, легко коснулась рукой плеча гостьи.
- Полно тебе, дорогая, - слабо улыбнулась королева, - твоё смущение мне понятно, но оно совершенно излишне. Не думай обо всех этих правилах и опостылевшем официозе. Сейчас, в этой комнате ты – подруга моей дочери, спасшая её, вернувшая домой. Я бесконечно тебе благодарна, Люка. Ты можешь рассчитывать на мою благосклонность.
- Благодарю, Ваше Величество, - смутилась Люка, - была рада помочь.
Как назло, слова подбирались самые глупые и неуместные, но было удивительно, что она вообще могла что-то сказать – настолько сильно она волновалась. Королева ответила ей ещё одной улыбкой и повернулась к дочери.
- Почему ты не объяснила подруге, что ей нечего меня бояться?
- Я говорила! – шутливо возмутилась принцесса, - Люка, разве нет?
- Зирайна говорила, - послушно подтвердила Люка, - извините, что веду себя так. Я правда очень волнуюсь! Не каждый день приглашают гонять чаи с королевой.
Принцесса закрыла лицо руками и беззвучно затряслась от смеха. Королева Мирцалия деликатно прикрыла рот пальчиками и позволила себе несколько сдержанных смешков.
- А ты быстро соображаешь! – Зирайна успокоилась и выпрямилась перед зеркалом, - поможешь мне с прической?
Волосы принцессы, остриженные Плайтоном неровными кусками, успели немного отрасти за два прошедших месяца. Правда, до роскошной длинны, которую Зирайна носила до этого, было ещё далеко. Но разве могла принцесса позволить себе выйти в люди с постыдным ёжиком на голове? Без помощи опытного иллюзиониста было не обойтись.
Люка с удовольствием и без особых усилий сотворила для подруги высокую прическу, оставив шею открытой – лишь две игривые прядки ниспадали по обе стороны лица Зирайны.
- Ты настоящая мастерица, Люка, - королева похвалила проделанную работу, - какая тонкая иллюзия! Поставить рядом иллюзию твоего отца, и будет не отличить где чья!
- Большего комплимента вы мне и сделать не могли, Ваше Величество, - потупила взгляд Люка. Она и сама знала, что её иллюзии хороши, но бахвалиться перед королевой ей даже в голову не могло прийти.
- Хотела бы и я научить своих детей чему-то столь полезному, - вздохнула королева.
- Ты меня и так многому научила, мама.
Как и раньше, Зирайна абсолютно пропустила мимо ушей то, что она больше не является единственным ребёнком Мирцалии. Зирайна сама выглядела в своём красном платье как королева и была неотразима, но на словах о детях её лицо изменилось. Из расслабленного и приветливого превратилось в подозрительное, отстранённое. Губы сжались в нитку, глаза под нахмуренными бровями смотрели зло.
- Есть смысл кое-что тебе открыть, - вздохнула королева и величественно поднялась с кресла, - Люка, не обидишься, если я попрошу тебя подождать нас здесь?
- Я никуда не пойду без Люки! – торопливо ответила принцесса, и в её тоне скользнул… испуг?
- Тогда берём её с собой, - легко согласилась Мирцалия, - но попрошу тебя, Люка придержать язык о том, что ты увидишь. Я ещё сама пока не решила, что мне делать дальше.
- Х-хорошо, - почему-то начала заикаться Люка. Она не боялась королевы и не боялась Зирайны, но насторожилась, когда изменился тон голоса Мирцалии. Это должно быть что-то важное, и Люка, не понимая, как её угораздило быть втянутой в тайны королевской семьи, лишь безмолвно вопияла в душе и немного паниковала.
Они прошли несколько этажей, миновали пару коридоров. На каждом шагу приходилось приседать в книксенах и приветствовать гостей, уже собирающихся на празднество. Люка держалась позади и старалась не выделятся, что у неё, впрочем, получалось: она ещё не успела подготовиться к балу и выглядела весьма заурядно.
Втроём они вошли в детскую, залитую вечерним солнечным светом. В колыбели умильно агукал младенец, у окна за станком вышивала няня. Подчиняясь кивку королевы, она вышла из комнаты, оставив их вчетвером.
- Я… я не хочу его видеть, - призналась Зирайна, отворачиваясь, - прости меня, мама. Слишком много боли причинил его отец. Я не смогу его признать.
- У малыша есть имя, - в голосе королевы почудилось подобие строгости.
- Я знаю! – вспыхнула Зирайна, - его зовут Альм! Словно это может вернуть папу! Словно мне от этого станет легче!
- Может и станет, - развела руками Мирцалия, - подойди ближе. Люка, ты тоже.
Лицо Зирайны выражало абсолютную непокорность, но она не смогла воспротивиться прямому приказу матери. Принцессе пришлось подчиниться. Они вместе с Люкой подошли к кроватке, где резвился очаровательный малыш в полосатых ползунках и белой распашонке. Увидев маму, он улыбнулся, радостно демонстрируя миру свои четыре зуба.
- И что? – Зирайна едва не проскрежетала зубами.
- На нём иллюзия, - отозвалась Люка на её вопрос.
Молча королева приподняла сына и сняла с него распашонку. Любознательный малыш молчал, лишь разглядывал присутствующих огромными бирюзовыми глазами… Хотя нет, едва королева сняла с маленького Альма распашонку, его глаза утратили бирюзовый оттенок и стали обычными серыми.
- Но у тебя глаза зелёные, - медленно доходило до Зирайны то, что Люка поняла практически сразу, - а серые… не может быть!
Зирайна снова склонилась над братом, придирчиво изучая его лицо. И почти тут же выпрямилась со счастливым изумлением в глазах.
- Он папин!
- Да, - смеясь, ответила дочери королева, - не иначе как святые избавили меня от участи носить дитя Зенекиса. Я подозревала, что ребёнок может быть от Альма… Но как было знать наверняка? – взгляд Мирцалии стал острым, - да и более того, узнай Зенекис, что сын не его, кто знает, как бы он поступил с малышом… и со мной.
- Прости меня, мама! – Зирайна бросилась в объятия матери, - тебе нужно было сказать мне об этом раньше! Я бы… Да я бы! Я уже его очень люблю, мама!
- Простите, Ваше Величество, но иллюзия была очень слабой, - Люка неловко переминалась с ноги на ногу, - как Зенекис её не заметил?
- Очень легко, - ответила Люке королева, - он пришел к сыну лишь раз, в день его рождения, и с тех пор больше не проявлял к нему интереса.
Через несколько минут девушки покинули детскую комнату, и Люка не помнила, видела ли она до этого Зирайну настолько счастливой.
