шажок, и мы оказались совсем близко. – Я знаю это, я помню это. Вы же поцеловали меня тогда!
– Аллиона, послушай, – он говорил со мной так мягко, будто я была ребенком, которого не взяли на ярмарку. За один этот тон хотелось его убить. – Ты ведь сама попросила меня об этом. Ты думала, что скоро умрешь. Я не мог сказать тебе правду. Кто бы мог отказать тебе в этой невинной просьбе?
Никогда не думала, что слова могут хлестать так больно. Я сделала шаг назад и покачнулась, испугалась, что не устою на ногах – таким болезненным был этот удар.
Не знаю, откуда взялись силы, но я смогла распрямить плечи и высоко поднять голову. И когда я заговорила, мой голос почти не дрожал.
– Я поняла вас, магистр Линард. Проститемое поведение. Это была чудовищная ошибка. Я ее больше не повторю.
– Погоди, Аллиона, – он сделал шаг ко мне, но я остановила его жестом. Оставаться с ним наедине было невыносимо. Острая боль, которая пронзила все мое тело, когда Виолана начала меня убивать, не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас.
– Обещаю, что буду вести себя благоразумно, – повторила я и вышла из кабинета.
Я не помню, как брела по коридорам, как вышла из академии и вернулась в общежитие. Казалось, вся тяжесть мира упала мне на плечи.
Пришла в себя я только возле своей комнаты. И поняла, что меньше всего на свете хочу сейчас переступать ее порог. Вредный призрак сразу же начнет ворчать, сыпать шуточками или выяснять у меня, где бродила и почему вернулась белее мела.
Иногда это было даже забавно, но сейчас у меня не было сил что-то отвечать или делать вид, что все в порядке. Последние я растратила на то, чтобы уйти от ректора, окончательно не потеряв лицо.
Глупая, какая же я глупая! Как вообще я могла поверить, что нравлюсь ему. Поделом мне.
С минуту постояв у двери, я двинулась дальше по коридору.
Я знала, куда иду. К единственному человеку кроме ректора, который уже догадался о моей тайне. И который при этом не станет обижать и отталкивать меня, ведь он мой, похоже, мой родственник. Брат, которого у меня никогда раньше не было.
Рилан сидел за столом и что-то сосредоточенно писал в пухлую тетрадь. При виде меня он тут же все отложил.
– Аллиона! – Он встал из-за стола и подошёл ко мне. – Ты снова куда-то пропала.
Я уже хотела начать рассказывать ему обо всем, что случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз. А потом поняла, что рассказывать придётся слишком много. Странно, как может столько событий уложиться в такой короткий промежуток времени.
– Тут столько всего произошло! – продолжал Рилан. – Оказалось, что расследователь не зря ел свои пироги с малиной. Он вычислил преступницу. Салерия! Ты можешь себе представить? Я на нее вообще бы не подумал… А Виолана оказалась втянута в какую-то жуткую историю…
Он вдруг замолчал и посмотрел на меня очень внимательно и серьезно.
– Эй, с тобой все в порядке?
Конечно нет. Конечно, со мной было далеко не все в порядке. Но почему-то рядом с Риланом боль, которая только что разрывала мне сердце, терзала душу и казалась невыносимой, стала понемногу отступать.
Может, потому что я видела, с каким теплом и с какой заботой он на меня смотрит?
– Ты ведь обо всем догадался? – спросила я. – Еще тогда, когда приходил спрашивать о книге про призраков. Поэтому так странно на меня смотрел…
– Догадался о чем? – Рилан не слишком умело изобразил непонимание.
– Брось, призрак мне все рассказал.
Лицо Рилана тут же посуровело.
– Тогда тем более ты должна понимать, почему важно сохранить все в тайне.
Я понимала, наверное. Да, умом понимала. Но всерьез принять то, что существуют люди, которые готовы убить меня просто за то, что я – дочь своих родителей. И что эти люди – вовсе не бандиты из подворотни, а приближенные императора, было трудно. Да и вообще было непросто представить, что моя персона может интересовать императорскую семью.
Слишком уж резкими были перемены. Еще летом я драила полы в доме тетки, а теперь… Наследница престола. И кто бы мог так просто это принять?
– Мне страшно, – честно призналась я.
– Понимаю. Могу лишь пообещать, что я буду рядом.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Иначе и быть не могло, я ведь, как выяснилось, твой брат.
– Кузен, – поправила я.
– Да какая разница!
Рилан порывисто заключил меня в объятья. Я замерла от неожиданности. Меня давно уже никто не обнимал так – тепло и по-родственному. С тех самых пор, как когда умерла моя мама, которая, как выяснилось, и не мама вовсе. Ждать нежности от Гресильды было бы глупо, а больше у меня никого и не было…
Об объятиях ректора и тут и вспоминать неуместно, это другое.
– Все будет хорошо, – пообещал Рилан.
Я прижалась щекой к широкому плечу и на мгновение мне показалось, что и правда все ещё может закончиться хорошо. А в следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату Рилана влетела взволнованная Филая.
– Ты слышал новости… – начала она и остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду.
Демоны… Только сейчас до меня дошло, как это все выглядело со стороны – для того, кто не знал, кем мы с Риланом друг другу приходимся. А Филая не знала.
Я отпрянула от Рилана – но было уже поздно. Филая переменилась в лице, отступила на шаг назад, еще на один, а потом развернулась и выбежала прочь из комнаты.
– Погоди, я все объясню!
Я рванулась за нею следом, но Рилан остановил меня, схватив за руку. Легкое движение пальцами – и дверь захлопнулась.
– Пусти! – я смотрела на него удивленно. – Сейчас я ее догоню и все ей расскажу. Это ведь недоразумение, она все поймет и…
– Нет, – твердо сказал Рилан. Его лицо выражало мрачную уверенность. – Ты ничего ей не скажешь. Никому не скажешь, сделаешь все, чтобы сохранить это в тайне.
– Погоди, но Филая…
– Филая – это еще один человек. И чем больше будет посвященных, тем больше ты в опасности.
Я смотрела на него с недоумением и, честно говоря, ожидала, что в эту минуту он рассмеется и скажет: «Боги, ты купилась! Мы, конечно же, можем рассказать все Филае. Это же Филая». Но Рилан оставался серьезным. Я не могла в это поверить.
– Но ведь она тебе нравится!
– Нравится, очень, – не стал увиливать он. – И она для меня очень важна.
– Ну
