немедленно.
– А то что? Хейз… это одобрил старостат, на который ты отправил вместо себя Прето. Ты когда в последний раз занимался своими обязанностями? – Бэли щебечет так ласково, что хочется ей врезать. – Кстати… Тебя можно поздравить с помолвкой?
Рейв не отвечает.
– Или можно сочувствовать Блан, что женишок таскается с сиренами?
– Одно слово, и…
– И я догадываюсь, что будет, но, Хейз… – Она делает шаг назад. – Ты и так пал ниже некуда. Я достаточно получала за нее от тебя, мне не трудно догадаться, что это не просто по доброте душевной. Хейз… сын основателя Ордена и сирена? – Она насмешливо поднимает брови. – Как убого… какой скандал… Ты же знаешь, что тебе за это будет? М? А ей?
– Закрой. Рот.
– Даже не отрицаешь. – Она становится все более веселой.
– Зачем? Кто ты такая, чтобы я перед тобой оправдывался? То, что ты говоришь, смешно. Иди и распусти слухи, посмотрим, поверят ли тебе. И правда: сын Хейза, основателя Ордена, и сирена? Ты в своем уме? Теран, у меня есть невеста и самоуважение. – В груди появляется жгучая-жгучая противная боль, и хочется обернуться. Лицо Теран становится торжествующим.
– Рада слышать. – Она протягивает руку и легонько хлопает Рейва по плечу. – Так что насчет певицы?
– Убрать. Это пошло и неприятно.
– Ну-у…
– Я сказал. Убрать. Ссылайся на меня.
– Я заплатила ей кучу денег! – Бэли становится истеричной, громкой.
– Уб-рать. Или это сделаю я.
Бэли пихает Рейва плечом, прежде чем уйти, а потом шипит: «Пшла вон», и Рейв точно знает, кому это сказано. Он оборачивается, только когда шаги Теран стихают и повисает нервная тишина. Брайт смотрит на него остекленевшими глазами, в груди отчаянно печет.
– Масон…
– Я все понимаю, – торопливо перебивает она.
Как и положено, Брайт в черном. На ней платье в пол из легчайшего шелка. Тонкие бретельки словно порвутся в любой момент. Ткань облепляет каждый изгиб, разрез на юбке вдоль ноги до середины бедра. Ее волосы красивыми блестящими волнами струятся по спине, она что‐то с ними сделала, и это вовсе не выглядит небрежно. Кожа светится, ресницы стали еще длиннее, губы будто зацелованы кем‐то, и трудно верить, что это помада, хоть так оно и есть.
– Если я задержусь… Теран уверится, что между нами что‐то…
– Я поняла! – Она звучит неприятно, потому что очень горько.
– Будь моя воля…
– О, Хейз, это такая глупость, я не маленькая. – Она дергается, разворачивается, готовая убегать. В тишине коридора слишком громко звучит стук ее каблуков, словно удары по крышке гроба. Хейз делает шаг следом и все‐таки сжимает ее руку повыше локтя.
– Стой. – Его шепот скользит по ее шее, его нос зарывается в ее непривычно мягкие волосы. Она умопомрачительно пахнет, и она невозможно теплая. Пальцы жжет от невозможности прикоснуться более интимно, к шее или талии, у Рейва даже кружится голова, и это пугает, как первое опьянение. Он никогда так себя не чувствовал. Никогда, ни при каких обстоятельствах.
– Не надо, – шепчет она. – Зачем?
– Черт… – Он не знает зачем. – Тебе нужна моя помощь?
– Нет.
– Ты…
– Хорошо выгляжу? – самодовольно интересуется она.
Рейв молчит, потом рычит.
– Я…
– Ревнуешь.
– Безумно.
– Понятно.
– Ты же поним…
– Я же сказала. Понимаю.
– Брайт. – Она жмурится, ее живот напрягается, и Рейв это видит, хочет его коснуться, но сдерживается.
– Меня ждут.
Рейв разжимает пальцы, Брайт ускользает от него и стремительно убегает. В конце коридора появляется ее кавалер, тут же подставляет ей локоть, и они вдвоем уходят в зал. Рейв снова рычит. И опять. И опять. Волосы растрепались, прядь мешает, падает на лицо, пальцы побелели от напряжения, сжимаясь в кулаки.
– Рейв? – Его не оставят в покое.
Это Шеннен Блан. Она касается прохладными пальцами его руки и улыбается.
– Идем? Меня попросили тебя найти…
– Да, Шен… Да, прости. Нужно было…
– Я все понимаю. – Она говорит это быстро и четко. Те же слова, что произнесла минутой ранее Брайт, но от них становится и правда легче. Потому что Брайт это говорила из гордости, и хотелось, чтобы забрала обратно, накричала и во всех грехах потом обвинила. А Шеннен и правда понимает.
– Шен.
– Я не буду задавать тебе вопросы. – Она не выглядит оскорбленной. – С кем бы ты ни был… я надеюсь, что ты будешь меня уважать. – Она говорит так спокойно и просто, что хочется ее поблагодарить и как минимум поцеловать в щеку.
– Я буду.
– Спасибо. – Она выдыхает, будто с облегчением. – Знаешь, я верю, что у нас может что‐то получиться. И я со своей стороны постараюсь… Правда.
Рейв кивает. Он не верит совсем.
– А еще я… – ее щеки пунцовеют, – не прошу от тебя верности. Сейчас. Но прошу, чтобы никто не… сплетничал, если можно. Я, конечно, невеста, а любая другая в твоей постели – любовница, но мараться мне тоже не хочется.
Шеннен сжимает руку Рейва и тянет в сторону зала. Рейв хочет ее сбросить, но не делает этого. После слова «любовница» его взгляд ощутимо меняется, но Шеннен предпочитает делать вид, что это не так.
– Бэли и Масон проходили мимо меня… Какието проблемы? Они снова ссорились?
– Бэли и Масон? – Рейв пожимает плечами.
– Ну, вернее, Бэли, а потом Масон и ее кавалер. – Шеннен хихикает. – Так необычно… Но они такая красивая пара, верно? Я даже не ожидала. Если честно, про Масон так много болтали, и, кажется, все думали, что ее пригласит Энграм, но…
– Тебе правда интересно обсуждать Брайт Масон? – спокойно интересуется Рейв.
– Нет. – Она пожимает плечами. – Я думала, ты ею интересуешься? Создалось впечатление… что она под твоей опекой. – Задумчивый голос Шеннен вводит Рейва в ступор. – Ну, раз ее отец у твоего отца… Конечно, девчонки выдумывают разное! Особенно Теран, но все знают, что это у нее от обиды. Но я прекрасно понимаю, что ты просто приглядываешь за заложницей. – Шеннен закатывает глаза и улыбается. – Я права?
– Конечно.
– Я не ревную, если ты мог так подумать. Я на твоей стороне. Если хочешь, я тоже могу приглядывать за ней.
Она широко улыбается.
– Пойдем танцевать? Обещаю спасти тебя от разговоров с родителями еще на полтора часа!
В зале уже не протолкнуться, он переполнен запахами парфюма, свечей и средств для укладки волос. Мелькают неузнаваемые из‐за макияжа лица девушек, то и дело кто‐то тянется, чтобы поздороваться, и загораживает обзор, но Рейву не приходится долго вглядываться в толпу, потому что он за долю секунды находит Брайт Масон, будто где‐то в груди установлен компас. Она танцует. На талии – рука чертового Якобина Блауэра! Сына Ордена. Друга Рейва. Старосты.
