на меня.
— Эй, мы с Неро не знали, что твой сумасшедший братец спрятал в этом хранилище целый клад бессмертных артефактов! — запротестовала я.
— Но вы же сломали печать, — возразил он. — Потому что вы не следовали правилам.
— Твои правила означали бы мою смерть, — парировала я. — Ты действительно этого хотел?
— Нет, — Фарис потёр подбородок. — Тем не менее, из-за вашего нарушения правил мы оказались в неприятной ситуации. В очередной раз, — его взгляд метнулся к Парисе. — А что делают артефакты Реджина?
— Много чего, — ответила она. — Их очень много.
— Что насчёт этих? — он показал ей браслеты, которые забрал у неё. — Для чего они нужны?
— Это оружие против богов и демонов, — она с тоской посмотрела на браслеты в его руке. — Они способны убить и тех, и других, в зависимости от того, как их использовать.
— В зависимости от того, как их использовать? — переспросила я.
— Видишь эти символы?
Я присмотрелась к браслетам повнимательнее.
— Это символ Бури Дракона?
Она кивнула.
— Буря Дракона, Прикосновение Фейри, Чары телекинетика… все они там есть. Всё это активные магические способности. И можно переключаться между светлой и тёмной магией.
— Значит, эти браслеты обладают такой силой?
— Да, и, если их активировать Нектаром или Ядом, ими сможет воспользоваться даже человек, — добавила она.
— Воспользоваться, чтобы убить божество, — я поднесла руку к браслетам, и они засветились.
— Хм, похоже, им нравится твоя магия, Леда Пандора, — Париса облизнула губы.
Я проигнорировала её.
— Эти браслеты, — сказала я Фарису, — они были встроены в дубинки, которые мы забрали у людей, захвативших твоих солдат.
— Да, — медленно кивнул он. — Я узнаю их.
— Сколько всего этих артефактов у Реджина? — спросила я Парису.
— Тысячи, — её глаза заблестели от восторга. — Достаточно, чтобы снарядить армию, способную соперничать с армией богов. И демонов тоже.
— Они собираются использовать людей, вооруженных бессмертными артефактами, активируемыми Нектаром и Ядом, чтобы те уничтожили богов и демонов, — сказала я Фарису.
— Это никогда не сработает, — ответил он.
— Эти артефакты так же стары, как и сами древние Бессмертные, — с гордостью сказала Париса. — Бессмертные поручили легендарному Санфайру изготовить их на тот случай, если боги и демоны когда-нибудь выйдут из-под контроля и бросят вызов их власти.
Дамиэль и Каденс переглянулись.
— Чтобы боги и демоны захотели власти и вышли из-под контроля? Да, как будто такое когда-нибудь могло случиться, — сказал Дамиэль с нескрываемым сарказмом.
— А теперь Бессмертные исчезли, — продолжила Париса.
— Не все мы исчезли, — сказала ей Каденс, и это умерило улыбку на губах богини.
Но эта ухмылка быстро вернулась.
— Однако мой отец нашёл этот древний склад оружия. И теперь, спустя столько времени, он использует его, чтобы уничтожить вас всех, — заключила Париса со злобным восторгом.
— Это оружие, — произнесла я, — вы давали его не только своим солдатам-людям, не так ли?
— Да, — подтвердила она. — Не только.
— Вы отдали один из бессмертных артефактов Аве, и она каким-то образом передала Белле убивающую богов силу артефакта.
Вероятно, потому, что магия Беллы была тёмной. Как и Яд, активирующее вещество.
— И ещё один бессмертный артефакт вы отдали Зариону, который использовал его, чтобы проклясть Стэша, наделив его способностью убивать демонов, — я потёрла виски.
— У тебя болит голова? — спросил Фарис, и в его голосе действительно звучало беспокойство.
— Не особо.
— Значит, наша магическая связь для тебя не слишком мощна?
— Нет.
— Хорошо, — он кивнул. — Я не хочу прерывать этот допрос, пока мы не выясним у неё всё.
Вот и всё беспокойство обо мне.
— Ты снова это делаешь, — сказал Фарис, когда я потёрла виски.
— Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы.
Он моргнул.
— Магия так не работает.
— Это не магия, — сказала я. — Это просто небольшое движение, чтобы освободить мои мысли. Знаешь, это как выжимать сок из апельсина.
— Значит, твоя голова — апельсин, — спокойно заявил он.
Тесса фыркнула.
— Да, я апельсин, — ответила я ему.
Он, не мигая, встретил мой взгляд. Затем, наконец, сказал:
— Я создавал тебя чем-то большим, а не каким-то фруктом.
На этот раз фыркнули и Тесса, и Джин.
Я пожалела, что у меня при себе нет фруктов, которыми можно было бы швырнуть в моих глупых сестричек.
— Думаю, нам нужно сосредоточиться на допросе, — сказала я Фарису.
— Согласен, — он повернулся к Парисе. — Ты сказала, что когда печать на хранилище в Городе Праха была сломана, бессмертные артефакты телепортировались к Реджину.
— Да, — подтвердила она.
— Значит, Реджин воспользовался ими, чтобы сбежать из тюрьмы?
— Да. И нет. Без демоницы Авы артефакты принесли бы ему мало пользы.
— Объясни.
— Много лет назад Ава искала информацию о том, как заставить её сестру зачать ребёнка от бога, — Париса сморщила нос. — Поэтому она навестила моего отца, чтобы узнать, как ему удалось обратить законы магии в свою пользу и произвести на свет десятерых детей. В обмен на эту информацию демоница дала ему две порции Нектара. Одну он выпил сразу же. Вторую оставил на потом.
— На потом? — повторила я, обдумывая это слово. — Ты имеешь в виду, на тот момент, когда артефакты телепортируются к нему?
Она кивнула.
— Эта вторая порция Нектара в сочетании с мощью артефактов дала ему силу призвать тех немногих верных последователей, которые остались верны ему. Он рассказал им, где совет богов спрятал нас. А потом они пришли, чтобы освободить нас из наших тюрем.
Мы с Неро сломали печать на склепе пять лет назад. Реджин и его потомство были на свободе несколько лет.
— Когда ты узнал? — спросила я Фариса. — Что Реджин сбежал?
— Когда вы вернулись с моими солдатами и упомянули имя Солариана, — напряжённо произнёс он. Признание в невежестве, должно быть, причиняло ему боль.
— Солариан, — Париса закатила глаза, услышав имя своего брата. — Отец учил нас быть осторожными в наших действиях, но Солариан никогда не был силён в этом.
— Тебя тоже нельзя назвать деликатным краснеющим персиком, милая, — сказал ей Харкер. — Твоё имя было высечено большими буквами на фасаде огромного обелиска.
— Но я не убивала и не похищала солдат армии богов, — подчеркнула она, как будто это означало, что она проявляла огромную сдержанность.
Но тут я была на стороне Харкера. В понимании Парисы быть деликатной — это остановиться на самом пороге кровопролития. Не то чтобы я удивлялась. Ну то есть, посмотрите, кем был её отец. Реджин убил тысячи людей, принеся ритуальные жертвы, только чтобы иметь возможность делать детей. Безумие у них явно семейное.
— Каков план Реджина? — спросил Фарис Парису.
— Я думала, это очевидно. Мой отец собирается править вселенной, — она одарила его кровавой улыбкой. — И он убьёт любого — человека, сверхъестественное существо, ангела,
