веника.
Шаман лишь продолжил прыгать на месте, теребя в руках веник.
— Сумасшедший старик! — пробубнила она, хватаясь за сердце.
Тут она обнаружила, что ожерелья с зубом хищника на её шее уже не было. Анахита подняла голову и обратилась к шаману.
— Ты украл ожерелье!
Снова молчание.
— Я ведь утонула в болоте. Где мой конь? Ты позволил ему утонуть? Что это за место? Это твоя хижина, чтобы наносить порчу?
Шаман не разговаривал с ней и молча напевал песни, продолжая бить её по спине. Со злости Анахита вскочила с места, отобрала у него веник и теперь сама стала бить его. От изумления шаман стал подпрыгивать и уворачиваться от веника, словно он его обжигал. Он стал кричать и сыпать в нее странный порошок. Анахита поморгала глазами, что помутнели от эффекта странного порошка. Но размахивать веником она все еще не перестала.
— Уймись, девчонка! Я все скажу.
Протерев глаза, она выпучила их на него, проверяя, стало ли зрение отчетливее.
— Это мое ожерелье. Откуда оно у тебя?
— Его мне дал Дэвид. Я знала, что вы появитесь передо мной. Дэвид сказал, что вы поймете все. А вы оказались тупой как пробка. Даже не разговариваете толком.
— Оставь свои оскорбления при себе. Я — молодец. А кто ты такая и откуда явилась, мне знать незачем. Иди куда шла.
— Вы спасли меня? Как вы встретились у меня на пути? Где моя лошадь?
— Твоя лошадь утонула в болоте.
Анахита удивленно раскрыла рот и от ужаса прикрыла лицо.
— Успокойся, я пошутил. Твоя лошадь во дворе. Слопала все мои заготовки. Скажи, ты ее совсем не кормишь?
— Вы нас спасли? Как вы нас вытащили? Я видела, как вы стояли у дерева и смотрели, как мы тонем.
— Это было не настоящее болото. Я создал иллюзию, чтобы заманить вас в ловушку. Вам казалось, что вы тонете, но на самом деле это было не так.
— Ты мог бы просто поговорить со мной, а не устраивать весь этот спектакль!
— Если бы я не сделал это, то ты бы просила меня о помощи прежде чем вернуть ожерелье. А у меня нет времени возиться с кем-то. По правде говоря, я почувствовал, что кто-то взял мое ожерелье. Его ведь украли у меня много лет назад. Кажется, это был темненький мальчишка, который жил у меня. Вот негодник! Я его приютил, а как он со мной поступил?
— Что значит приютил? Дэвид жил у вас?
— Это долгая история. Он тоже бежал откуда-то, прямо как ты, но только своими ножками. Он все бежал и бежал, а затем забежал в мой домик. Объяснил, что его украли и заставляют работать. Я говорю, что работать это хорошо, а он говорит, нет. Мальчик жил у меня несколько дней, а затем исчез вместе с ожерельем. А оно было мне так дорого, так дорого! Оно пропадало каждый раз, после того как он навещал меня. Он часто меня навещал и все время возвращал ожерелье обратно.
— А что это за ожерелье? Чей зуб на этом ожерелье?
— Это не зуб, глупая! Это камень! Очень важный камень! И он должен быть только со мной! Его нельзя показывать злым лицам! Его нужно тщательно охранять и скрывать. Иначе, будет большая беда, — шептал он, прямо перед её носом.
Анахита оттолкнула его от себя.
— Ладно, ладно. Я поняла, пусть он останется у тебя, — пробубнила она, — Я отдам тебе его, но с условием, что я переночую здесь два дня. Ты обязан мне помочь.
— Оставайся сколько хочешь.
— Кстати, а по форме он действительно похож на зуб.
— Это форма сердца, глупая. Ты не знаешь, как выглядит настоящее сердце?
Анахита оскалила зубы и отвернулась.
— Не буду больше с тобой разговаривать. Твои слова словно иглы. Лучше бы ты молчал. Зачем я пыталась тебя разговорить? — проворчала она, уткнувшись лицом в подушку.
— Ну и сиди. Я все равно уже все о тебе знаю, — пробубнил он под нос, поглаживая в руках камень.
Но она ничего не услышала.
Два дня спустя Анахита вернулась в назначенное Дэвидом место. Гвардейцы императрицы образовали вокруг себя сферу, чтобы оставаться невидимыми. Два дня вместе с принцем Тристаном они ожидали появления Дэвида и Анахиты. Время близилось к рассвету. Сонные, но стойкие гвардейцы караулили это место и ожидали. Тристан разговаривал с командиром, когда один из гвардейцев заметил девушку у берега моря.
— Ожидайте, — приказал принц, — С минуты на минуту прибудут еще двое. Не наделайте шуму.
Как оказалось, спустя некоторое время прискакали еще двое, как и говорил Тристан. Это был Дэвид и Николас. Как только они слезли с коней, Анахита сразу же бросилась в объятия Николаса, но Дэвид поторопил её и она мигом отстранилась. Затем она побежала к своему коню. Увидев это зрелище, Тристан приказал во всеобщее услышание:
— Вперед!
В этот же момент сфера рассеялась, показывая принца и гвардейцев всему миру. Гвардейцы с невообразимой скоростью двинулись к ним. Пол сотни гвардейцев имели своей целью перехватить хранителей. Пара гвардейцев оказалась возле Анахиты и резким движением сковала её золотистыми прутьями, что блокировали способности хранителей. То же самое произошло с Дэвидом. Он пытался разогреть кулаки, но это было тщетно. Его шею опутала веревка. Сильные мышцы напряглись, а кнуты опутали ноги и руки, сжимая конечности до боли. Боль была невыносима и отнимала всю энергию. Николас, как простой человек, не поспевал за событиями. Его никто не трогал. Они пытались сопротивляться, но гвардейцы были сильнее. Вокруг них стала образовываться сфера, в которую все они погрузились с головой. Однако сфера вытеснила лишь Николаса. В глазах Анахиты темнело, ноги ослабли. Становилось всё труднее удерживаться на ногах, тело потеряло равновесие. Раз — удар. Два — чьи-то сильные руки поймали её. Три — золотистые глаза переливались серебром. Блондинистый принц. Последнее, что было перед ее глазами — его лицо. Тристан. Веки опустились вниз, и она погрузилась в яркий свет. Перед глазами стоял большой космический корабль, излучающий яркие спектры света. Гвардейцы несли ее и Дэвида на борт космического корабля, а Николас не смог войти в сферу, где находилось космическое судно. Корабль взмыл в воздух, направляясь в открытое пространство космоса. Весь путь, что они преодолевали, давался ей с трудом. Она не понимала, что происходило вокруг нее. Голова кружилась, подступала слабость, а что еще хуже — её тошнило. Хуже состояния она еще не испытывала. Она сидела в клетке со сверкающими прутьями, которые выпускали лучи света. Это можно было объяснить магией. Ей казалось, что
