Татьяна Корсакова - Не буди ведьму

Ознакомительная версия.

– Старосты курса? – переспросила Арина с сомнением. – Это такое хлебное место?

– Он честолюбив. – Серый Волк пожал плечами. – Было еще несколько случаев домашнего насилия. Бывшая жена Дементьева часто обращалась за медицинской помощью. С поразительной регулярностью она совершенно случайно падала с лестниц, натыкалась на мебель, ломала то руки, то ребра. Можно сказать, жене повезло больше остальных. Когда она надоела Дементьеву, он просто сплавил ее за границу, в тихий итальянский городок, где она постепенно спилась и деградировала. Были еще случаи, не хочу тебя утомлять их перечислением. С каждым разом он становился все опаснее и все осторожнее, почти не оставлял следов.

– Так же как и с Верой Федоровной…

– Нет, в этом случае он прокололся, оставил в живых свидетельницу – тебя.

– Я не видела его лица. Я не представляла для него никакой угрозы, – возразила Арина.

– Да, но ты забрала то, что он считал своим.

– Библия никогда ему не принадлежала.

– Значит, это Библия. Надо думать, дорогая?

– Очень. Вера Федоровна завещала ее институту, в котором работала.

– Кстати, о завещании: его так и не нашли. Никто и представить себе не мог, какая ценная вещь пропала той ночью. И если бы спустя какое-то время в руках у одного из известных коллекционеров вдруг оказалась очень редкая и очень ценная книга, никому бы и в голову не пришло связать ее с убийством одинокой старой леди. Да и с убийством все сложилось весьма удачно, ты наследила везде, где только могла. Твои отпечатки на орудии убийства, ты кинулась в бега…

– Я испугалась.

– Думаю, это и спасло твою жизнь. Останься ты в Москве, сдайся в полицию – и Дементьев нашел бы способ добраться до тебя.

– Он до меня все-таки добрался. – Теперь уже Арина всматривалась в лицо своего собеседника, искала подтверждение или опровержение его словам, а в душе набирало силу тяжелое, болезненное чувство, принять которое не было никаких сил.

– Не добрался. Ты ведь все еще здесь. Но он пытался. Дверной колокольчик услыхал не только я.

А она слышала странный шум в зале кафе. Был ли это звук борьбы?..

– Хорошо ты мне тогда врезала. – Он улыбнулся. – Еще и баллончик… не ожидал.

– Ты его задержал, да?

– Попытался.

– А в джипе, – спросила она, – в большом черном джипе, который за мной гнался, был ты?

– В большом черном джипе был я. – Серый Волк поморщился, словно от дурных воспоминаний. – И я за тобой не гнался, если уж на то пошло. Я пытался тебя защитить.

Он пытался ее защитить, а она его убила…

С тихим всхлипом Арина сползла на землю, сжала голову руками. Если бы можно было умереть прямо здесь, она бы умерла, так тошно, так больно ей стало.

– В вашем городке очень глубокие овраги, – сквозь мешанину мыслей пробился к ней голос Серого Волка. – Джипу каюк, голова до сих пор трещит. И, самое главное, гоняться за тобой пришлось уже по болоту, а это, я тебе скажу, не слишком приятное занятие. Одно неоспоримо – спряталась ты хорошо. Только зачем притащила с собой бабусек?

– Это они меня с собой притащили. – Арина снизу вверх посмотрела на человека, который по ее вине стал призраком.

– Ясно. Местные в таких вещах разбираются лучше приезжих. Спрятаться на болоте – неплохая идея, но рано или поздно он все равно тебя найдет. И мне кажется, здесь небезопасно. Не знаю, газ это или другая какая-то дрянь, но крыша от всего этого едет даже у меня. Что уже говорить о тебе и твоих престарелых подружках!

– Как ты меня нашел?

– Нашел. – Серый Волк пожал плечами. – Я поисковик, это моя работа.

Он не помнит, он появляется, и все. В этом мире для него существует только «здесь» и «сейчас». Нити оборваны. Все, кроме одной. Каким-то образом она привязала его к себе. Или он привязался сам…

– Ты называешь меня Серым Волком, – заговорил между тем он.

– Да.

– Почему?

– Я думала, это ты был тогда в маске волка. И Сказочник сказал, что Волк взял след.

– Меня зовут Андрей. Серый Волк – это мой ник-нейм, или рабочий псевдоним, если так тебе будет понятнее.

– Почему Волк?

– Потому что моя фамилия Волков. Это прозвище прицепилось ко мне еще в школьные годы, и, знаешь, мне было бы приятнее, если бы ты обращалась ко мне по имени или, на худой конец, по фамилии. Серый Волк – это слишком… официально.

Андрей Волков. Хорошее имя, хорошая фамилия. И сам он, оказывается, хороший. Был…

– Твоя очередь, – сказал Андрей Волков. – Ты обещала рассказать мне кое-что интересное.

Он шагнул к Арине, уселся рядом, опершись спиной о ствол поваленного дерева.

Да, она обещала, но это случилось до того, как ей стала известна правда. Это было во времена жгучей ненависти, когда его боль стала бы ее утешением. А что сейчас? Что она скажет хорошему парню Андрею Волкову, который пытался спасти ее никчемную жизнь? Извини, я тебя случайно убила?..

Не сейчас. Ей нужно время, чтобы собраться с силами. Такие страшные новости нельзя сообщать вот так…

– Я хотела рассказать тебе, где Библия. – Как бы Арина ни старалась, а голос ее дрогнул.

– Ты взяла ее с собой?

– Нет, я спрятала рюкзак с книгой на дне оврага, возле дома Сказочника.

– И какой смысл в этой информации? – усмехнулся Волков, глядя ей прямо в глаза. – Мы здесь, овраг – в городе.

– Не знаю, – сказала она растерянно. – Считай это проявлением доверия.

– Слишком запоздалое проявление, надо отметить.

– Раньше у меня не было такой возможности. И… раньше я думала, что ты хочешь меня убить.

– А сейчас?

– А сейчас я уже не знаю, что мне думать. Кое-что случилось, кое-что очень важное.

– Для кого важное? – не понял он.

– Для тебя. Для меня. Я расскажу, честное слово. Мне просто нужно немного времени.

– Тебе нужно пойти со мной. – Волков мотнул головой. – Забрать своих бабулек-проводниц, забрать псину, – он коснулся головы дремлющего Блэка, – и уходить. И дело даже не в Дементьеве, дело в этом чертовом месте. У меня такое чувство, словно я обожрался мухоморами, все вокруг кажется таким ирреальным, кроме…

– Кроме?.. – Арина тоже погладила Блэка.

Всего на мгновение их пальцы соприкоснулись. Этого мужчину, еще недавно бывшего ее самым страшным кошмаром, она чувствовала как самое себя. Плоть, кровь, человеческое тепло. Живое тепло, исходящее от мертвеца… Захотелось заорать в голос, забиться в истерике, таким вот глупым бабьим способом стряхнуть с плеч непосильный груз собственных ошибок. Непоправимых ошибок.

Ознакомительная версия.