Но мне опять попытались помешать! На сей раз советник.
— Моя леди, что вы…
— Тихо! — не оборачиваясь, бросила я, лихорадочно пытаясь найти изъяны, отыскать место, ниточку, за которую можно потянуть, чтобы снять этот серебристый энергетический покров. Обнажить то, что за ним.
Вот! Вот оно… сковырнуть, дернуть, и серебристый свет тает, уступая место невероятно сильной ауре, светящейся всеми оттенками стихийной радуги. Пятно на ней было лишь одно. Руна справедливости.
Все еще касаясь висков Люциана дрожащими пальцами, пристально глядя ему в глаза, я рассмеялась:
— А я тебя нашла…
— Палач! — охнул Кейран за моей спиной.
— Мой Палач, — поправила я его. — Только мой, так ведь?
— Слуга Стихий, — поправил Серебряный. — Но вы меня нашли… и да, теперь я ваш.
Убийца, которого можно послать куда угодно и к кому угодно. Который может выполнить задание на главной площади в разгар праздника, и никто не скажет ни слова против. Потому что раб справедливости никогда не делает чего-то неугодного своему богу.
Но да, отказать он может даже мне.
Убрать меня, если ему это прикажут Стихии.
Но… это козырь! Это такой козырь, которого никогда не было у моего отца! Это джокер в моей колоде.
— Как понимаете, клятва уже не нужна, моя госпожа, — улыбнулся Люциан и, мягко отстранившись, встал и поклонился. — Палач к вашим услугам, Проводник.
— Нужна клятва, — покачала я головой. — Вы приносите мне клятву вассалитета, Люциан Туманный. И это не обсуждается.
— Маленькая, но уже такая властная девочка. Советник вам очень нужен? А то вы так неосмотрительно раскрыли меня перед ним.
— Нужен. — Я вернулась обратно в кресло и повторила: — Жду.
— Чего? — Палач повел бровью.
— У меня мало времени. — Я развела руками. — Весьма мало, так как завтра я отправляюсь в поездку, а нужно еще очень много сделать. С вас клятва, Туманный.
Он не ответил. Просто чуть слышно рыкнул, материализовал клинок стихий и, порезав ладонь, произнес ритуальную фразу:
— Я, Люциан Туманный, Палач стихий, отныне на службе кронпринцессы Александры. Обязуюсь повиноваться ей в рамках договора. Кровь в свидетели, сталь в вершители, честь на стражу слову моему.
Кровь до пола так и не долетела, сгорев в радужном пламени.
— Замечательно, — улыбнулась я и поднялась. — Всего доброго, Люциан.
— И никаких распоряжений? — иронично донеслось из-за спины.
— Ну почему же? Найди убийцу родных Императора. Найди мне кукловода, из-за которого я оказалась на троне.
— Уверены? — хмыкнул Туманный.
— Аля… — начал было Кейран, но закончить не успел, потому что я твердо сказала:
— Да!
— Принято! — полыхнули серебром глаза Палача, и я, кивнув на прощанье, повернула к выходу.
— До свидания, госпожа, — эхом донеслось до меня, когда за нами уже захлопывалась дверь кабинета.
Коридор, ступени, стены, замкнутое пространство. Слуга, моя одежда. Скрип входных дверей, и вот меня обнял поток холодного вечернего воздуха, а по глазам бритвой резанул закатный луч.
Я одеревеневшими пальцами сжимала завязки плаща и ощущала, ощущала, как что-то рвется внутри.
Что-то происходило, и я не могла дать этому названия.
Мне просто было очень плохо.
— Уходи, — повернулась к советнику, который хоть и молчал, но с тревогой наблюдал за мной.
— Нет. — Кейран решительно покачал головой. — Не сейчас.
— Приказ, — отрывисто бросила я и повернула в сторону темного парка.
— Александра!
— Приказ! — уже открыто рявкнула я и ускорила шаг. — Оставь меня! Повинуйся, советник.
Краем глаза отметила сияние телепорта, понимая, что он был вынужден подчиниться.
Да, так верно. Я сейчас хочу побыть одна.
Создатель, во что же я превращаюсь?! В кого?!
Прошло так мало времени, но я… я очень изменилась.
На душе было так плохо, что горячие соленые капли покатились по щекам, а я их почувствовала только тогда, когда облизнула мокрые губы.
Я бежала. Бежала вглубь парка, пытаясь скрыться, уйти или хотя бы потерять в этом беге от себя боль и страх. Не получалось. Они догоняли, обнимали за плечи, нашептывали, звали… смеялись. Да, от себя не убежать. Слезы перешли в рыдания, я обняла первое попавшееся на пути дерево и медленно сползла вниз, пока не упала на колени.
Рыж, хороший мой, как же ты мне сейчас нужен. Свет мой, якорь мой, то, что сейчас вытащит. Рыж. Надо к нему. И я попыталась построить портал, невзирая на то что это было опасно: в истеричном состоянии такое творить нельзя. Но он был мне нужен! Почти как дыхание.
Без воды я смогла жить. Но без воздуха — невозможно.
Но не получалось! Нити стихий выскальзывали из рук, я не могла даже открыть пространственную воронку, не говоря уже о том, чтобы направить ее.
Не выходило. Потому просто сидела на земле в обнимку с шершавым влажным стволом и ревела.
Девочка. Внучка генерала. Я ее рассматривала только как способ давления. Там я стояла, смотрела на охваченного горем пожилого мужчину и была довольна. Потому что он сделал так, как я хотела. И я специально спрашивала его о том, что ему дороже. Спрашивала в шаге от постели с умирающим ребенком! Какая же я… отвратительная!
И потом… подкупы, шантаж, распоряжения о задержании, подставные обвинения. Чтобы прижать к ногтю нужные мне Кланы.
Я отдавала замуж своих фрейлин ради расположения влиятельных особ. Я рассматривала этих девочек как… разменную монету.
Кем же я стала?! Императрицей.
Одновременно с этой мыслью меня обняли за плечи, и я испуганно дернулась, но стоило развернуться, как узнала в полутьме знакомые черты.
— Лир…
— Нельзя быть одной, — сказал Хранитель, помогая мне подняться, прижимая к себе. — Не сейчас.
— Коршун нажаловался?
— Нет, — покачал головой Водник, гладя меня по волосам. — Я же тебя чувствую, забыла?
Я повисла на его руках, ощущая опустошенность, чувствуя, как ноет душа, как… Ничего не хотелось, и не было торжества от успеха в моих… достижениях. Если их можно так назвать.
— Лир, — пробормотала, поднимая руки, перебирая его волосы. Прохладные! Не те… не тот. Ладони безвольно упали вниз. — Верни меня в резиденцию.
— Хорошо, — шепнул блондин и подхватил на руки мое безвольное тело. Все, на что меня хватило, — это прислониться головой к его груди и закрыть глаза, из которых все так же беззвучно лились слезы.
Вокруг вспыхнули невероятной красоты переливы перехода, но мне было все равно. Мне было все равно, даже когда он принес меня в комнату. Посадил на постель и раздел до нижней сорочки. Было все равно, даже когда теплые руки скользили по телу, невесомо лаская под предлогом раздевания, а губы снимали соленую влагу с щек, касались рта, пытаясь вызвать ответную реакцию.
