Школа перестала быть каторгой, она даже стала спасением! Уроки и домашнее задание здорово отвлекали от душевных терзаний, позволяя не окунаться в омут с воспоминаниями.
В общем, так продолжалось день за днем…
Пока на улице не потеплело, деревья не покрылись огромными зелеными листьями, и солнце не продолжило беспощадно согревать землю…
Лето, долгожданный июнь, только мне было все равно, и всему виной апатичное состояние!
Я неуклюже откинула рюкзак, лежавший под ногами, и медленно подошла к компьютеру. Плюхнувшись в кресло, я грустно посмотрела на пустой лист, высветившийся на экране, и тяжело вздохнула.
Кстати про банальные занятия, у меня появилось новое увлечение, печатать. Папа не одобрял мое пристрастие к компьютеру, он считал это временем, потраченным на ветер, но всё же, чтобы не ссориться он старался не заводить об этом разговор.
Сегодня слова не клеились и предложения в голове не складывались в одну цепочку. Бессмысленные фразы и отрывки крутились в моей голове, и сбивали меня с толку, не давая сосредоточиться.
Сев поудобней в кресле, я вытянула руки над клавиатурой и, собравшись с мыслями, начала печатать:
«Как жаль, что мы начинаем пользоваться уроками, которые нам дает жизнь, уже слишком поздно…Оскар Уайльд».
Начать новую главу именно с этой фразы меня сподвиг личный опыт, ведь если бы я раньше одумалась, смогла бы избежать всего того, что со мной случилось сейчас.
Неожиданный стук в дверь, заставил меня оторваться от компьютера.
— Элизабет, — тихо сказал Браин и прошел в комнату, легонько прикрыв за собой дверь. — Всё печатаешь, — словно спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
Я молча смотрела на него, не понимая, к чему он клонит.
— Я с Мишель и Робертом сегодня хотели съездить в город. Может, поедешь с нами?
Я облегченно вздохнула.
— Нет, спасибо. У меня много дел, — ответила я, указывая на компьютер.
Браин тяжело вздохнул.
— Мы ведь прекрасно понимаем, что дело не в компьютере…
— В каком смысле?
— Ну, — замялся он, — ты целыми днями сидишь дома. Почти ничего не ешь, не гуляешь, даже вниз спускаешься редко…
— Браин, я просто занята, и у меня мало времени, — попыталась оправдать себя я, но недовольный взгляд брата заставил прервать моё объяснение.
— Элизабет, — серьёзно выдохнул он, — сейчас же каникулы! О каких делах может идти речь?
— Браин, я…
— Хватит сидеть здесь, словно в клетке! Жизнь продолжается, и…, — он запнулся, — и я думаю Майкл, — не по боясь произнести его имя, подчеркнул он, — хотел бы, чтобы ты была счастлива!
— Я и так счастлива! — соврала я.
— Кого ты обманываешь? — с вызовом спросил он.
— Никого…
— Элизабет, перестань себя мучить! Поехали с нами! Отдохнем, повеселимся!
— Нет, Браин. Я не могу, — обреченно ответила я и поморщилась, представляя, как веселюсь после смерти Майкла.
— Но почему?!
— Потому что не хочу! — настояла я.
Браин тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.
— Я не хотел этого говорить, но ты мне не оставляешь выхода…
Я настороженно на него посмотрела и обреченно вздохнула, понимая, что ничего хорошего он говорить не собирается.
— Майкл умер! И ты ничего не исправишь…
— Не говори так, — робко попросила я.
— Но это правда, и ты прекрасно это знаешь, — настаивал он. — Так зачем же себя мучаешь? Прошел почти месяц, а ты вечно мрачная, молчаливая, безразличная ко всему, что тебя окружает!
Хотелось с ним поспорить, и я уже открыла рот, но вдруг затихла. Он ведь прав. Какой смысл выяснять, кто прав, если спор бессмысленен?
— Одумайся же ты, наконец! — потребовал он и его тон плавно пополз вниз, — Рано или поздно ты проснешься из этого жуткого сна, но будет уже поздно…
Я обреченно развела руки в стороны.
— Ладно, хочешь, я переступлю через себя! Давай, поедем, повеселимся! — передразнила его я, — но мне от этого лучше не станет!
Я робко опустила глаза в пол.
— Ты думаешь, мне нравиться ходить, как зомби по квартире? Или вечно занимать себя бестолковыми занятиями, лишь бы не думать о…, — я запнулась и набрала в легкие побольше воздуха, — лишь бы не думать о Майкле?
Браин виновато сконфузился.
— Но что я могу поделать, если мой разум отключился? — рассеянно спросила я и тоскливо на него посмотрела.
— Продолжай жить дальше!
Я рассержено на него посмотрела.
— Я хочу! — искренне воскликнула я, — но не могу…
— Так, ладно, — обреченно сказал он, и грустно вздохнул. — Когда твоей апатии придет конец, скажи мне, — съязвил он, и развернулся к двери.
Я недовольно нахмурилась и, не выдержав, кинула в него рядом лежащую книгу.
Браин резко развернулся и схватил учебник по тригонометрии.
— Никогда её не любил! — усмехнулся он и бросил книжку на кровать.
Браин вышел из комнаты, и закрыл за собой дверь, специально сильно захлопнув её, выражая своё недовольство.
Возвращаться к книге расхотелось, и я нервно выключила компьютер.
Стало жутко тихо, и я грустно выдохнула, вновь оставшись дома одна.
С улицы послышались голоса Роберта и Мишель, затем скрип шин, и громкий вой новой машины Роберта.
Ездить на кабриолете он не захотел, но и продать не решился. Так что накопил немного денег и купил себе простую колымагу.
— Зато не дорого! — всегда говорил он, успокаивая скорей себя, чем нас.
Спустившись по лестнице, я пошла на кухню и по пути захватила газету, лежащую на столике в зале.
Грустно оглядев кухню, я включила свет и кинула газету на стол.
Достав из холодильника вчерашнее рагу, я разогрела его в мигкроволновке и плюхнулась на стул, развернув газету.
Наколов на вилку небольшой кусочек мяса, я поднесла её к своим губам, но внезапно моя рука задрожала и выронила вилку. Не утруждаясь поднять её, я всё пристально разглядывала одну из статей в газете:
«Троих школьников Ист — Провиденской школы постигла ужасная учесть.
…20 мая труп Лоры Стивенс обнаружил Фил Корки, гулявший утром с собакой. По словам Фила тело Лоры было полностью измазано в крови, и она уже не дышала…
…Так же объявлены в розыск, двоя учеников: Лейла Хоук и Майкл Тернор. Если вы увидите этих людей, просьба обратиться по телефону, написанному ниже…»
Опустив свои глаза, я с трепетом рассмотрела фотографии Лейлы и Майкла. Дрожащими руками я закрыла газету и откинула её подальше от себя.
Резко встав из — за стола, я нервно протерла руками лицо и с ужасом посмотрела на лежащую, на другом конце стола газету. Главное ровно дышать и тогда приступ пройдет, но как бы я не старалась глубоко вдыхать воздух, сердце бешено колотилось в груди и не желало приходить в норму.
