Стражник только покачал головой.
— Феи не любят общаться с людьми. Больше пугают, требуют выкупы за какие-то мнимые услуги, шутят. Очень жестоко временами. Но неизменно держат слово. Не всегда, правда, так как мы его понимаем, но с пугающей непреклонностью. Судя по всему, миледи не в первый раз с ним увиделась, раз он снизошел до объяснения. Или им на самом деле было не справиться с этим злыднем без посторонней помощи. Но, думаю, бояться не стоит. Если сказал, что доставит домой, так и будет.
— Я этого и не боюсь. Показалось, что этот представитель народа фейри на самом деле озабочен благополучием миледи.
— Скорее всего. Мир на нашей земле им тоже выгоден, хотя они стараются сильно не лезть в дела людей. Но иногда вон как выходит.
— Думаю, нам стоит выдвигаться, — нашу мирную беседу, которую, кажется, слушали все вокруг, прервал Лерах, хмуро глядя на небо. — По дороге обсудите, насколько хороши местные духи.
— Не думаю, что стоит торопиться, — фыркнул Хазет, все же поднимаясь с земли. — Леран, отправь кого в ту сторону, шагов на тридцать от камней. Там парниша связанный, из деревенских. Нужно с собой забрать.
— Сходи, — я махнул рукой хару, думая, насколько стоит верить словам фея. Подобных существ я знал только по сказкам, и было сложно воспринимать их иначе, даже после личной встречи.
Вода лилась ручьем, затекая в глаза, заливая холодными потоками все, куда могла добраться. Размокшая земля хлюпала под ногами, затрудняя ходьбу, с чваканьем ловя ноги липкой грязью и не позволяя их свободно переставлять. Бредя из последних сил и чистого упрямства, не отрывая глаз от тропы, я уже даже не ругался, мечтая только о том, чтобы выйти из этого треклятого леса.
Сперва, первые часа три, было смешно. Я со смехом показывал Лерану один и тот же куст, с характерными кривыми ветками, которые просто невозможно было спутать ни с чем другим. Хар хмурил брови, не особо разделяя моего настроения. Смех пропал тогда, когда исчез Хазет, вместе с остальными местными. Минуту назад мы разговаривали, а через мгновение, повернув голову, я не увидел стражника, вмиг покрывшись гусиной кожей.
— Они пропали? — тихо, нагнувшись к Лерану, спросил для уверенности. Мне показалось, что глаза подводят.
— Как видишь, лард. Не знаю, есть ли смысл вообще куда-то идти, если дорога водит нас кругами.
— Нас не дорога водит, — отозвался, не в состоянии больше игнорировать происходящее. — Это тот фейри, «злобный фей», как говорит Вирана. Думаю, нас наказывают за упрямство.
— И ты не сердишься? — прислонившись к ближайшему дереву, устало потягивая мышцы, уточнил хар.
— А в этом есть смысл? Если бы я верил, что мы можем как-то повлиять на ситуацию… Сколько у нас раненых?
— Трое без людей миледи. У остальных царапины.
— Хоть бы этих домой выпустил, — покачал я головой, вновь двигаясь по узкой, но такой явной тропе, что сомневаться не приходилось. Сделав два шага, остановился, — А ну, подождите тут. Попробуем иначе.
Резко свернув в густые заросли, я, как лось, двинулся прямиком через бурелом. Куда-то меня вывести было должно. Даже сейчас, заплутав, я хорошо чувствовал, в какой стороне поместье. Продираясь через кусты минут десять, я неожиданно выскочил на новую тропинку. Довольно озираясь, уже собираясь громко позвать Лерана и своих людей, наткнулся на хмурый взгляд хара.
— Быстро ты, — выплюнув веточку изо рта, зло произнес мужчина.
Мы брели еще с час, пока на голову, резко и внезапно не хлынул поток воды такой силы, что в первое мгновения я даже опешил. Видно не было ничего абсолютно. Вода заливала глаза, за мгновение промочив одежду насквозь. Испытывая жгучее желание начистить фейри морду, я был готов уже биться лбом о ствол ближайшего дерева.
— Лард, наши раненые пропали, — добил новостью хар, подходя ближе, такой же мокрый и злой, как и я.
— Надеюсь, он все же их возвращает в поместье, а не топит в болотах, — ответил, срываясь на рычание.
Из-за дождя стемнело очень быстро. В какой-то момент мы просто оказались в сырой, хлюпающей, практически непроглядной тьме. Мокрые, злые, готовые поминать все известные проклятия в адрес местных духов. Не в состоянии больше найти дорогу, мы просто спрятались под деревьями, надеясь хоть немного ограничить к себе доступ воды, хлюпающей по самый край в сапогах.
Дождь перестал только к середине ночи, измотав нас куда сильнее, чем события у защитных камней.
— Идемте, — хмуро приказал своим людям, выходя на тропу, — думается мне, что нам не выбраться отсюда никогда, если мы перестанем шевелить ногами.
С одной стороны дороги, довольно далеко, но от этого не менее впечатляюще, завыл какой-то зверь. Высоко и холодящее, не как простой волк. Через десяток шагов с другой стороны послышался скрип, заставивший передернуть плечами. В верхушках деревьев взвыл ветер, сбросив на нас, и так мокрых и замерзших, целые кадки воды.
Тихо ругаясь сквозь зубы, с трудом разбирая дорогу в темноте, я упрямо брел среди высоких темных деревьев, надеясь, что это мучение когда-нибудь все же кончится.
— Леран, глянь, там огонек или меня глаза подводят? — указывая рукой в нужном направлении, обратился к хару. Но вокруг стояла такая тишина, и не было никакого ответа, что внутри все замерло от осознания. Оглянувшись, убедившись, что догадка верна, я только прикрыл глаза. Хватит. Мне не бодаться против местных сил. — Ну и чего ты от меня хочешь? Я уже понял, что не могу решать дела, без присутствия баронессы.
— Долго до тебя доходило, твоя милость, — насмешливый голос раздался уже ожидаемо. Открыв глаза, в десятке шагов перед собой, увидел того фейри, что унес Вирану днем. Вокруг него присутствовало слабое сияние, позволяя хорошо видеть насмешливое выражение лица.
— Я просто хотел ее защитить.
— Спрятать от ветра? — надо мной смеялись, словно я несмышленый ребенок. — Ты не можешь ее защитить, не ставя в известность, не советуясь. Если бы миледи не прибежала сегодня? Чем бы все завершилось?
— Мы бы все умерли, — тихо отозвался я, признавая свою неправоту.
— Нет, — протянул фейри, — ты не понял. Погибли бы все люди, живущие в этой долине. Если бы убили тебя, ее милость впала бы в тоску. Она только очнулась от этой серости, только смогла переложить часть обязанностей на твои плечи и просто не вынесла бы удара. А теперь вообрази, что миледи больна, а наш общий знакомец, Бринадасиальм, все же вызвал этих черных духов, чьи злобные, проклятые сущности обитают в трясине. Но остановить его некому. Ты, как полагается славному рыцарю, мертв. Ее милость больна. И эти земли, за каких-то пару часов, вновь станут свободны для нас.
— И что мне было делать? Брать ее с собой? Это ли верно, подвергать Вирану такой опасности?
— Для начала было бы неплохо с ней поговорить, — голос фейри вдруг стал серьезным, почти злым. — Если бы она была готова и ей не пришлось выдумывать на ходу, как спасать ваши шкуры, возможно, опасность была бы меньше!
— Ладно, я уже понял, что мне самому не справиться, — примирительно поднял руки я.
— Да. Тебе не справиться. Но не забывай, что она-то справлялась. И не один год. Не смей проявлять неуважения к ее милости. Она его заслужила каждым днем своей жизни в этих местах.
Не услышав ответа, фейри, став в одно мгновение маленькой точкой, исчез. А с левой стороны, прямо среди деревьев и кустов, появилась узкая, чуть освещенная огоньками тропинка. Она так разительно отличалась от той, на которой я стоял сейчас, что сомнений не оставалось. Шагнув на новую дорогу, через два шага я вышел к ограде поместья, неверяще протерев лицо. Во дворе горели костры, доносились голоса людей, несмотря на поздний час.
Обойдя ограду, с трудом переставляя ноги, я ввалился в лагерь, почти тут же наткнувшись на Кастана.
— О, вернулся. Живой. И мокрый, как Леран и обещал. Только мы тебя раньше ждали. Идем, — болтая, как сорока, загалдел хар, поддерживая. Кажется, у меня в одно мгновение все силы из тела вытянуло. — Мы тебе ванну приготовили, горячую. И ужин. Так что сейчас отогреешься. О, тут новость такая пришла. Говорят, ты теперь барон. Когда успел? А Анна — вовсе и не Анна. Это ты случайно так угадал? Или просто мне не сказал?
