с ними пока мы им на радость вгрызаемся друг-другу в глотки!
Эвандоэле сжал кулаки и, напустившись на орка, казалось вот-вот готов был выйти из себя.
– Все это блажь и бред умалишенной! Никаких круглоухих нет от восточного и до западного предела. Это все байки и страшилки для детей от старой сумасшедшей аданы!
– Видно не такая уж та ведьма, как ее… Маонис… Маонис и сумасшедшая. Скажу еще раз, раз ты не услышал меня в первый раз – богини примирились и создавая союзы меж нашими племенами, являют нам свою волю, которую ты не в праве больше игнорировать…
– Ты предлагаешь нам объединиться? – оборвал его король, со злым весельем в голосе, – Эльфам с орками?! Ты сумасшедший, если считаешь что после веков кровавой вражды хоть один эльф подаст вам руку!
Вместо ответа Аргур сосредоточенно посмотрел в глаза королю и слегка отступил в сторону, предоставив эльфу обзор на Ульда, до того стоявшего за его спиной.
– Это не в счет. – Огрызнулся Эвандоэле.
– А моя мать, о мудрейший, тоже не в счет? – в тон ему спросил Ульд.
Ледяная сталь во взгляде короля, казалось могла теперь разить наповал. Надменно вздернув подбородок, король перевел взгляд на Аргура и холодно сказал:
– Закончим на этом.
– Отдай нам его остроухую, поклянись, что не станешь преследовать их и мы оставим тебя с миром. Пока он еще возможен на этой земле. – тут же сказал старый орк.
Но внезапно, не Эвандоэле, а Ульд возмутился его словам.
– Нет, не оставим! – прорычал он, уверенно выйдя вперёд и яростно прорычал, указав пальцем королю прямо в грудь, будто тот был даже меньше, чем равным ему, – Моя мать до последних дней молилась богине, от благословения которой ты ее отлучил! Молилась за тебя, хоть ты и отвернулся от нее тогда, когда больше всего был ей нужен! Из-за тебя она умерла не прожив и десятой доли от отпущенных ей дней!
Эльфы вокруг словно одновременно вдохнули, забыв сделать выдох. Шепот, похожий на шелест листвы разнёсся над толпой, а Нере в следующее же мгновение показалось, что она оглохла от слов Ульда и вот вот упадет в обморок. К счастью Эмендиль, заметив это, подхватил ее под локоть и прижал к себе, словно желая поделиться с девушкой силами.
Это правда? То, что она только что услышала? Но как такое может быть, что матерью Ульда была эльфийка… родная сестра Эвандоэле Мудрого…
В отличии от орка, эльф внезапно остался холоден и спокойно ответил ему:
– Это она отвернулась от меня и от всего нашего рода, когда ушла с твоим отцом. Я отпустил их с миром, вместо того чтобы убить твоего папашу на месте! Это была позорная слабость и я до сих пор раскаиваюсь в ней. Я оплакал ее, как бы мне не было больно. Я отпустил ее, а теперь ты, плод моей ошибки, смеешь взывать ко мне из прошлого, которое я пытаюсь забыть? Ты существуешь лишь моей милостью… ты… грязный полукровка, отвратительный продукт кровосмешения, которого никогда не должно было случиться!
Все произошло мгновенно – Ульд просто бросился к королю, а ему навстречу бросились его эльфы-телохранители. Но, не успел мужчина даже скрестить меч с одним из них, как Эвандоэле резко взмахнул, взрывной силой откинув своих же воинов от нападавшего.
Ульд замер напротив него, то ли в нерешительности, то ли давая врагу время позаботиться об оружии. Но Эвандоэле только скрестил на груди руки, выступив ему навстречу. Зло прокричав что-то на орочьем, от чего его соплеменники отозвались единым ревом и застучали мечами по щитам, Ульд бросился на короля.
В этот момент Нера снова забыла как дышать и до боли впилась оледеневшими пальцами в плечо барда. Тот только скрипнул зубами, но руки не отнял, будучи сам не в силах даже пошевелиться от увиденного.
Этот бой больше походил на игру кота с обезумевшей мышью. Как бы метко не разил противника орк, с какой бы силой не наносил удары, тому удавалось отбиваться, даже не имея оружия. Движения Эвандоэле были больше похожи на танец. Он будто предугадывал каждый выпад соперника, уходя в сторону почти от каждого удара, а те, которые пропускал, отражал голыми руками, создавая вокруг них что-то вроде защитного барьера.
Сталь звенела, встречаясь с магией и высекала при каждом ударе разноцветные искры, но все это нисколько не изматывали эльфа. Казалось, даже веселило! В какой-то момент тот, словно движимый каким-то больным азартом даже перестал уворачиваться. Эвандоэле перешёл в наступление, заставляя Ульда наносить удары чаще, двигаться быстрее, лишаясь остатков сил, пока король наконец не схватился за один из клинков орка и не вырвал его из ослабевшей руки воина. Второй же, лёгким взмахом руки, выбил магией и приставил лезвие к горлу обезоруженного противника.
Эта оглушительная тишина охватившая мир вокруг, казалось пропускала лишь назойливый звон металла, разогревшегося в бою. Нера хотела было закричать, но ее горло сковало от ужаса и все, что она могла, это одними губами прошептать: "Нет… умоляю…"
– Она не мучалась? – Напряжённо спросил эльфийский король, смотря Ульду глаза в глаза. – Как она умерла?
Орк помолчал, словно не желая расставаться со словами. Или решая, достоин ли Эвандоэле этого знания.
– Заснула в своей постели. Мой… отец держал ее за руку до последнего вздоха.
Эльф поджал губы и вдруг печально улыбнулся.
– Я любил ее… моя маленька Илендиль. Ты знаешь, что она назвала тебя в честь нашего отца, твоего деда… Ульдариэль?
– Да.
Лицо орка оставалось непроницаемым, но по тому как напряглись вены на его руках и сжались кулаки, было ясно, что он борется с целой бурей чувств внутри.
– И как же твой отец такое позволил?
– Он не знал. Мать никогда не называла при нем моего полного имен. А короткое с орочьего переводится как “топор”, что ему даже очень понравилось.
– Топор? – усмехнулся Эвандоэле. – Действительно очень по-орочьи. Но “посланник ледяного ветра” куда красивее и мужественнее. Не находишь?
– Может хватит разговоров? – раздражённо прорычал Ульд и тут же получил ответ:
– Да. Пожалуй, хватит.
Внезапно, острие, целившее орку в горло исчезло – эльфийский клинок со звоном ненужного железного блюда отлетел куда-то в сторону, а Эвандоэле, положил руку на плечо врагу и притянул его к себе, заключив в объятия.
Ульд было дернулся, в ожидании удара, но тут же замер, с таким же выражением недоумения на лице, какое было у большинства присутствующих.
Кроме, разве что, Аргура, который с широкой улыбкой хлопнул по спине застывшую в ужасе Асгерд.
– Пожалуй, этот назойливый
