Давай никогда не встретимся - Алена Лайкова

нас жаждать встречи. Мы сами, впервые столкнувшись, стали друг в друге нуждаться. Не судьба, не рок – мы создали эту связь, эту тягу, которая прорывалась даже сквозь вечное забвение новых жизней. Даже не помня друг друга, мы хранили в душе это чувство. Вот почему был несчастен композитор, вот почему так ластился тигр к циркачке! Мы привязались друг к другу с первой встречи всей душой. А родившись в это время, наконец окончательно и неотвратимо полюбили друг друга.

Влад оглянулся. Не обращая внимания на готовую к расправе банду, не чувствуя страха, я потянула его назад. Он нужен мне! Только он, через все мои жизни. Я упала в неожиданно распахнувшиеся объятия и, не помня себя, поцеловала своего принца.

Сердце пропустило удар. Мы целовались на глазах у захохотавших и засвиставших пацанов, но мне было плевать. Я любила его. Любила! Это новое, ни разу за века не испытанное чувство затопило меня, и я растворялась, таяла, чувствуя только его губы, дыхание, нежные руки. Душа трепетала; мне казалось, что она тоже соединилась в одно с его душой, образуя целое существо, когда-то разорванное пополам. Я принадлежала ему, а он – мне. Мы всегда были друг другу нужны. И если принц давно чувствовал это, то я осознала лишь сейчас.

…Гогот резко оборвался. Сначала мы не обратили на это внимание. Но потом рядом послышалось нарочитое покашливание, и знакомый голос насмешливо спросил:

– Вы оторвётесь друг от друга, или мне вернуть вас ребятам?

Я с трудом отстранилась. Влад тепло, счастливо взглянул мне в лицо, и мы вместе обернулись на голос. Рядом, сложив руки на груди, стояла рыжеволосая женщина из моего сна. Хохотавшие пацаны замерли в разных позах, не шевелясь и не моргая.

– Привет! – С другой стороны показалась ещё одна девушка, юная, с русыми волосами. Скромно улыбнулась нам, трепетно вгляделась в лицо Влада. – Мы решили вмешаться. Подруга хочет что-то вам сказать.

– Так это вы прокляли нас смертью? – проницательно уточнил Влад.

В его голосе проскользнул холод.

– Нет-нет, не мы, – вскинула ладони русая. Кивнула на вторую. – Только она.

– Всё верно, – усмехнулась та.

Рыжеволосая внимательно посмотрела сначала на Влада, потом на меня. Я замерла, чувствуя, как меня захлёстывает непонятная надежда. Ну же, говори!

– Что ж, вы меня растрогали. Поцелуй перед лицом смерти… Так романтично.

Женщина слабо рассмеялась, но взгляд её оставался серьёзным. Оборвав смех, она сложила кончики пальцев вместе.

– Итак, я могу освободить вас от проклятия. Бессмертными вас это, конечно, не сделает – когда-нибудь, хоть через семьдесят лет, хоть завтра, вы всё равно погибнете, но случайно, не по моей воле. Я вас оставлю в покое.

Влад подался вперёд. Я нащупала его руку и сжала, цепляясь за неё как за последнюю опору.

– И какова цена? – нагло спросила у то ли богини, то ли феи судьбы.

Та усмехнулась, окинула меня одобрительным взглядом.

– Верный вопрос. Цена такая: это станет вашей последней жизнью. Никаких больше перерождений, умрёте раз – умрёте навсегда. Так что выбирайте: бесконечное будущее для каждого, или непредсказуемое по длине существование вместе?

И, величественно вскинув голову, женщина замолчала в ожидании ответа.

Я повернулась к Владу, лихорадочно и требовательно заглядывая в его лицо. Наткнулась на точно такой же взгляд. Он был согласен. Жаждал этого, как я, чувствовал то же самое. Мы крепче сжали пальцы друг друга.

– Вместе, – сказал Влад твёрдо. – Только вместе. Плевать на другие рождения, я хочу быть с ней.

– А я с ним, – тихо, внушительно добавила я, глядя на женщину.

Пусть только попробует что-то ещё выкинуть. Да я до небес доберусь, чтобы ей отомстить! Рыжекосая рассмеялась, глядя на нас со странным торжеством.

– Что ж, вы сделали выбор. Довольно глупый, надо заметить, но люди вообще не очень умны. Любовь же лишает вас и последних мозгов. Я выполню слово, а вы теперь живите с этим.

И она неожиданно подмигнула мне. Этот жест так выбивался из всего её поведения, что я не поверила глазам. Рыжеволосая будто бы ободрила меня, поддержала, как давнюю подругу. Я удивлённо вытаращилась в ответ, но женщина уже повернулась к спутнице.

– Теперь ты довольна?

 Та радостно закивала.

– Конечно! Можем возвращаться.

Я было подалась вперёд, собираясь то ли остановить их, то ли что-то спросить, как вдруг вокруг потемнело. Я зажмурилась, спасая заболевшие глаза, а когда подняла веки, увидела свою прихожую. Влад стоял рядом и так же тёр глаза. Успокоившись, ошарашенно и радостно посмотрел на меня.

– Мы… Мы свободны?

– Мы свободны, – повторила я и, громко заорав, бросилась ему на шею.

Влад пошатнулся, но устоял. Обнял меня в ответ, радостно расхохотался, кружа. Остановился; я подняла лицо, и мы поцеловались, страстно и нежно одновременно, пьянея от этого чувства счастья.

– Что тут происходит? – послышался голос отца и тут же запнулся.

Я отпустила Влада и взглянула на изумленные лица выглянувших родителей.

– Простите. – Я откашлялась и торжественно произнесла: – Знакомьтесь, это Влад, мой…

– Жених, – закончил Влад и с озорной улыбкой взглянул на меня, ожидая ответа.

Мама слабо ахнула.

– Да, – подтвердила я с лёгкостью. – Мой жених.

– Эм, э… О-очень приятно, – протянул отец, к которому первому вернулся дар речи. – Проходите, молодой человек.

– Боюсь, я уже пойду, – остановил их Влад. Взглянул на меня. – Мне нужно идти к своим. До завтра?

– До завтра, принц, – шепнула я. – Жду звонка.

– Обязательно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – отозвалась я, наслаждаясь звучанием этих слов.

Влад коротко поцеловал меня в щёку и вышел на лестницу. Дверь тихо закрылась; я смотрела на неё, зная, что завтра снова увижу его, уже ничего не боясь. И у нас будет ещё достаточно времени на жизнь и счастье.

В этот раз всё и правда было по-другому. Пусть это последняя наша жизнь, меня это нисколько не пугало. Я собиралась взять от неё максимум. Выжать всё, на что она способна. И пускай мне больше не быть ни преступницей, ни гениальным композитором, ни гимнасткой, ни даже царём, я была счастлива. Впервые за все мои рождения.

– Как хорошо, что ты всё же их пощадила!

Подруга смерти отвела взгляд от зеркала, оплетенного серебряной паутиной, и усмехнулась. Отбросив за спину тяжёлые медные косы, повернулась к счастливой феечке

– «Пощадила» громко сказано, – произнесла она равнодушно. – Просто интереснее уже не будет. Они раскрыли свои души полностью, показали себя с лучших сторон. Продолжать нет смысла.

Молодая фея только улыбнулась на это. Она знала свою подругу. И знала, что эти слова – лишь пустая привычка держать