— Показать?
Почему из такой длинной фразы он ответил именно на это?!
— Давай без пошлостей.
— Не могу. Ты обнажённая, я собираюсь намылить твою грудь. У меня кровь из головы в другое место прилила.
— То, что мы переспали...
— Заключили брак, — поправил Нэреш, разворачивая меня и, похоже, на самом деле собираясь мыть мне грудь.
Скрестила руки закрываясь. Мужья правда оставили меня с ним наедине голой в мыльне?!
— Я тоже муж, — кажется, муассанит начал злиться. — И они не придут, пока не придумают какой-нибудь подлый план.
— Они не подлые, — пришлось закусить губу, потому что Нэреш не только мыл, он ещё и гладить умудрялся, цепляя большим пальцем сосок.
— Они бешеные, а драки ты запретила. Как им ещё от меня избавиться, если не подлостью? Свет...
Большая, сильная рука прошлась мочалкой по изгибам тела, огладила снова грудь, живот и замерла, коснувшись внутренней стороны бёдер. Моё тело отреагировало сразу.
— Не зажимайся, ты мешаешь тебя мыть, — и тон такой серьёзный, одна богиня знает, что у него в голове. Мочалка упала, а вместо неё лоно накрыла мыльная ладонь. — Почему ты не хочешь меня принять?
— Я не... Пальцы убери.
— Ты красиво стонешь, — заявил вроде как муж и пальцы не убрал, наоборот, начал... мыть быстрее. — Так почему?
— Мм... — вцепилась в плечи муассанита и прикрыла глаза. Он придержал свободной рукой за талию и вовремя. Оргазм накрыл слишком быстро. — Ты... Ты преступник, — прохрипела первое, что пришло в голову.
— Тэкеши не лучше. Ты хоть бы раз спросила у него, чем он занимался, будучи вольным наёмником. Широ и вовсе смертник.
— Широ невиновен.
— Зато грязных секретов за душой полно. Их ты приняла.
— Я их люблю.
— И меня полюбишь.
Ноги наконец-то перестали дрожать и я отстранилась. Пристально посмотрела на Лимонного, в надежде увидеть хоть что-то, но у него на лице была привычная ухмылка.
— Нельзя полюбить, потому что надо. Я думала ты знаешь, — сказала простую истину.
Понятия не имею, как объяснить, что полюбила мужей вопреки. По идее их же прибить мало за все хлопоты, которые они доставляют своей хищной натурой, а хочется почему-то, наоборот, прижаться к ним и не отпускать.
— Не знаю, — он отвёл взгляд и быстро стал смывать пену.
— Нэреш, я же пигалица.
— А ещё ты плакса, но я назвал тебя своей женщиной и взял в жены. Идём, — он бросил одно полотенце на пол, чтобы поставить меня на него, а вторым быстро принялся пропитывать влагу на теле. — Посмотрим, чем меня травить собрались.
Да меня даже Широ так не купал.
— Почему травить? И как ты можешь спокойно об этом говорить?
— Потому что ядовитых нагаасуров много, ко всем противоядие не подберёшь. Зато купить яд можно везде и дёшево. — Я набрала в грудь воздуха, но нагаасур опередил. — Даже не думай лезть. Просто смотри на своих законопослушных.
— Ты настраиваешь меня против мужей, — не нравились мне все эти разговоры. Когда Нэреш молчал и не пытался за мной ухаживать, было легче.
— Я хочу, чтобы ты поняла, что я не хуже.
— И бандитов своих бросишь? — не поверила. И правильно, в общем-то, сделала.
— Нет конечно. Это место я заработал потом и кровью, чтобы так просто его бросать.
С позднего обеда, плавно перетёкшего в ранний ужин, я позорно сбежала. Не выдержала той атмосферы, что царила за столом. Мало того что мужья выбрали начищенную до блеска большую столовую с тройной сменой блюд и замершими у стены служками, что напомнило о приёме у кэрры Акеши, так ещё и вздрагивала каждый раз, когда Нэреш подносил вилку ко рту. Но это я бы пережила, а вот разговоры...
— Зато я точно буду последним, — подмигнув Тэкеши, с широкой улыбкой заявил муассанит. — Можно больше никого с порога не спускать, мимо меня ни один брачный аферист не проскочит.
— Конечно, — кивнул мой первый, контролируя голос, но не действия. Тарелка пол напором ножа разломилась так же легко, как и кусок мяса. — Что могут дилетанты, как в семье появился профессионал.
И всё в таком духе.
Когда в помещение влетел растрёпанный лекарь, ничего хорошего я уже не ждала.
— У меня пропала из лаборатории последняя разработка, — взволнованно заявил Киерасу с порога.
Служка, как раз разливавший вино, испуганно вздрогнул и содержимое бутылки полилось мимо бокала. На белоснежной скатерти появилось некрасивое алое пятно, которое под нашими взглядами запенилось и... проело стол. Толстый дубовый стол! Через несколько минут алая субстанция была на мраморном полу. К счастью, с камнем «вину» справиться не удалось.
— Моя разработка! — схватился за сердце Киерасу.
— Ничего! Меня всегда можно посадить в камеру смертников и сказать, что сбежал, — усмехнулся Нэреш, пересаживаясь на соседнее место и пододвигая к себе тарелку.
У меня глаз начал дёргаться.
Поэтому, когда муассанит ненароком напомнил, что каждое утро он тренируется и будет рад компании, я махнула на всё рукой. Встав из-за стола, громко сказала, чтобы «тренировались» без магии и не добавляли уважаемому лекарю работы, потому что если кто-то не выживет, то на место одного мужа может прийти ещё двое. А после сбежала к Рэйдену.
Главное, чтобы Тэкеши или Юки не решили, что лучше двое неизвестных нагаасуров, чем один Нэреш.
Пусть побитые ходят, если хотят! Я даже за попытку отравления чем-то похожим на кислоту ничего им не скажу. Тэкеши не настолько глуп, даже если ревность застилает глаза, чтобы не принять во внимание способности муассанита. Возможно, бабуля была и права, когда говорила, что мужьям обязательно нужно подраться. Вот и посмотрим, что будет, когда нагаасуры выпустят пар. Потому что «подарок», похоже, уходить никуда не собирается.
Рэйдена пришлось разместить в гостевой комнате на втором этаже, но сейчас я была даже рада, что не настояла на собственной спальне. Пусть три неуравновешенных нагаасура и один Широ делят комнату ночью, как хотят, а я буду спать здесь.
В приятном полумраке расслабленное лицо Рэйдена выглядело возмутительно красивым. Я даже застыла на несколько минут, рассматривая мягкие черты, а ещё сравнивая с Рэем. Не такие и сильные изменения, просто внешность чуть смазали, спрятали яркий облик. Но у меня всё равно, как и в первый день перехватило дыхание. Коснулась пепельных волос, представив в них серебряные пряди, пропустила сквозь пальцы, осторожно огладила овал лица, задержала взгляд на губах.
Какой ты на самом деле? Рэйден или Рэй? И что заставило тебя менять внешность и идти к богине в услужение. Первая злость с обидой схлынула, оставив вместо себя непонимание и желание разобраться. А ещё хотелось украсть поцелуй, почувствовать чужое дыхание на своих губах и убедиться, что воспоминания не обманывают, пусть и сохранились в памяти не чётко. Вместо этого я скинула туфли и забралась на постель, устроившись рядом с мужчиной.
Если бы я была нагаасуру не нужна, то Рэйден бы держался подальше, правда? Или всё дело в том, что богиня приказала присматривать?
Неуверенность, растерянность — те, чувства, что потихоньку отправляли мою личную жизнь в прошлом снова выползли наружу. Пришлось постараться, чтобы вернуть себе способность думать головой, а не ноющим сердцем.
Он же пришёл ко мне на работу сразу после нашей ночи. Зачем? Что хотел узнать? Или просто беспокоился? Так много вопросов, а тот, кто может дать ответы, упорно молчит. Вспомнились слова Алексины, что жрецы говорят, когда она захочет. А ведь Рэйден тогда кидался на полупрозрачную стену, чтобы приблизиться к нам. Или это отцовский инстинкт сыграл? Но ведь, когда на меня устроили охоту, он провожал с работы, держась на расстоянии, и тогда он не знал, что я беременна. А ещё...
Закусила губу, понимая, что думать об этом всё ещё больно, но ведь Рэйден помог понять мне мужей, когда они чуть не убили его ребёнка.
Почему же всё так сложно?
Одно знаю: ругаться и устраивать проверки на прочность больше не хочется. Время в любом случае расставит всё по местам. Хотя времени у меня как раз и нет. Нужно завершать дела, пока живот не подрос. Чувствую, мои ревнивцы ещё доставят проблем, пытаясь оградить от всего.
