Крик Айви был коротким и резким. Она откинула голову назад, прислонившись к стене, но не сводила с него глаз. Ее руки сжались от боли при его вторжении, от легкого жжения, когда он растянул ее, когда наполнил ее до края и еще глубже. Но внутри нее бурлила неугомонная энергия — жажда большего.
Он поднял ее, содрогнувшись, когда ее лоно обхватило его толстый член, и снова вошел в нее с такой же силой, как при первом толчке. На этот раз он не остановился. Его тело полностью окружало ее, удерживая в ловушке, гарантируя, что она будет принадлежать ему, чтобы использовать, брать, заявлять права. Бешеный, безжалостный ритм Кетана обдавал ее волнами жара и удовольствия, которые убывали и приливали с каждым движением его бедер, поднимая все выше и выше.
Комната наполнилась ее стонами, ее криками, ее прерывистым дыханием, наполнилась его ворчанием. Она смутно осознавала, что дверь открыта, понимала, что любой может пройти в этот момент и увидеть их, но ей было все равно. Она хотела, чтобы они увидели. Хотела, чтобы они без всяких сомнений знали, что она принадлежит Кетану — и что он принадлежит ей.
Когти на концах его ног царапали пол, и ритм его движений становился все более бешеным. Склонив голову к ее плечу, он провел языком по ее ключице и шее, слизывая пот.
— Ты моя, — прохрипел он ей на ухо.
— Да, — простонала она.
Он зарычал и прижался своим головным гребнем к ее лбу. Их глаза снова встретились, и мир сузился до них двоих.
— Моя Найлия. Моя сердечная нить.
— Твоя, мой Лувин. Я не хочу другого.
— Формирователь, уничтожь меня, — простонал Кетан.
Он отпустил ее запястья, чтобы обхватить лицо Айви ладонями. Его твердый рот встретился с ее губами, когда он изменил угол наклона ее бедер, заставляя его толчки чувствоваться по-новому. Изменившиеся ощущения подтолкнули ее к кульминации. Все ее тело напряглось в ожидании этого последнего толчка, этой последней искры, которая прикончит ее. Айви захныкала ему в рот и обвила руками его шею.
Рыча, Кетан прижал ее к себе, загоняя себя глубже, чем она когда-либо считала возможным. Он удерживал ее так, его тело напрягалось, а член набухал. Жар, исходящий от его шкуры, усилился, просачиваясь в нее, как раз перед тем, как его семя — еще более горячее — изверглось в нее.
Это было все, что потребовалось. Наслаждение, которое нарастало внутри нее, прорвалось наружу, полностью захлестнув ее. Крики Айви были заглушены ревом освобождения Кетана.
Ее пальцы зарылись в его волосы, хватая пряди; ей нужно было за что-то — за что угодно — ухватиться, пока волна за волной эйфория захлестывала ее. Он вцепился в нее, его когти впились в ее кожу, застежки сжали задницу, и все, что Айви могла сделать, это уступить, когда любопытные, трепещущие усики Кетана подтолкнули ее к новым высотам.
И когда Айви наконец выплыла из моря удовольствия и пришла в сознание, Кетан был там, держал ее, баюкая в своих объятиях, как будто она была самой драгоценной вещью во всем мире. Он провел уголком рта по ее губам в легчайшей из ласк, и его волосы, теперь выбившиеся из узла, упали вперед, коснувшись ее кожи.
Она открыла глаза. Интенсивность, горевшая в его взгляде, смягчилась, но не уменьшилась, и она знала, что больше ни на кого во всей вселенной он не смотрел так, как на нее.
Ты говоришь так, будто мы родственные души.
Может быть, так и есть. Как еще вы могли найти друг друга?
Она понятия не имела, существуют ли родственные души, существует ли судьба, есть ли у каждого во вселенной человек, с которым ему суждено быть. Но всем сердцем знала, что она выбрала Кетана, чтобы быть с ним навсегда — и он навсегда запечатлелся в ее душе.
Айви мягко улыбнулась и погладила Кетана по подбородку.
— Моя сердечная нить.
Издав нежную трель, Кетан коснулся своим головным гребнем ее лба.
— Моя Айви.
ГЛАВА 24
Айви вынырнула из воды, проводя руками по лицу и волосам. Она открыла глаза и глубоко вдохнула свежий воздух, напоенный ароматом цветов, чистой воды и земли. Солнечный свет, проникающий через широкое отверстие в потолке пещеры, согревал ее кожу и заставлял красивый бирюзовый бассейн сверкать, как будто он был усыпан кристаллами. Мягкие, успокаивающие звуки, создаваемые журчанием воды, эхом отражались от стен пещеры.
За последние несколько дней было несколько спокойных моментов — но, к сожалению, не расслабляющих.
Она запрокинула голову, чтобы посмотреть вверх. Отверстие в потолке было примерно пятидесяти футов в ширину и почти на такой же высоте над головой. Стены загибались внутрь, к отверстию, создавая естественный купол над бассейном. Вокруг него свисали виноградные лозы и корни, их яркие изумруды и фуксии прекрасно дополняли цвет воды. Она также могла разглядеть там ветви нескольких высоких деревьев, их листья мерцали, когда их колыхал ветерок, но большую часть обзора занимали голубое небо и мягкие белые облака, лениво проплывающие мимо.
Улыбаясь, она повернулась к Кетану, который сидел, развалившись, на низком выступе, обрамлявшем одну сторону бассейна. Хотя солнечный свет не достигал его самого, блики от поверхности воды танцевали на его шкуре.
Рядом с ним был пролом в стене, через который они вошли, — заросшая расщелина, которая спускалась в пещеру под углом снаружи, вероятно, образованная дождевой водой за тысячи лет. На данный момент по нему текла лишь тонкая струйка, образуя крошечный водопад, который заставил Айви вспомнить о причудливых фонтанах, которые всегда устанавливались для украшения офисных зданий на Земле.
Казалось, что у них с Кетаном так давно не было такого момента, как этот. Некоторые из ее любимых воспоминаний были о тех временах, когда он водил ее к ручью, чтобы она могла поплавать в прохладной воде и отдохнуть на солнышке рядом с ним.
Айви плыла к Кетану, пока ее ноги не коснулись дна. Ручейки потекли по ее обнаженному телу, когда она вышла из воды. Ее кожу покалывало от осознания, что взгляд Кетана скользнул по ней, и возбуждение вспыхнуло внутри нее. Она все еще чувствовала последствия их бурного совокупления накануне, и это напоминание только усилило ее желание, заставив ее страдать.
Оказавшись на выступе, который был частично заросшим растительностью, она откинула волосы в сторону и отжала их. Вода выплеснулась на землю у ее ног.
— Как далеко вы уходили от Такарала?
Кетан запустил когти в свои распущенные волосы.
— Пять дней пути. Возможно, шесть. Было трудно следить за временем, пока мы сражались с терновыми черепами.
— Как далеко мы уйдем?
— Намного дальше этого. За пределы желания Когтей преследовать. Глубже в неизвестность, чем любой врикс Такарала со времен первой королевы, — он со вздохом опустил руку. — Пока мы не окажемся в безопасности.
Айви выпрямилась, откинула волосы назад и встала на солнце, позволяя его лучам высушить ее кожу.
— Мы когда-нибудь будем в безопасности? Она просто отпустит тебя?
— По-настоящему безопасно нигде не бывает, Айви, — Кетан покачал головой. — И она не сдастся. Не скоро. Мы должны зайти так далеко, чтобы они никогда нас не нашли, и даже тогда она может искать еще долго.
Айви прикусила губу, когда посмотрела вниз, подталкивая ногой виноградную лозу.
— Как ты думаешь, остальные готовы?
Он фыркнул; звук превратился в щебетание, которое снова привлекло ее внимание к нему, потому что что-то в нем казалось, должно быть безнадежным или горьким, но… не было.
— Никто из них не готов. Они неуклюжи, как птенцы. Громкие. Слабые. Слишком медлительные и слишком маленькие.
Скрестив руки на груди, она вопросительно подняла бровь.
— Ах. Так вот что ты думал обо мне.
Свет в его глазах пронзил ее прямо в сердце, когда он приподнял свои жвалы в улыбке.
— Я говорил тебе это раньше, женщина. Я не буду тебе лгать.
Ауч.
