халат, я вытащила его и немного расслабилась. Рукава были длинными и прекрасно прикрывали отметину, но вся ситуация выглядела не очень хорошо.
Я взяла сумку и направилась обратно в холл, обнаружив там Уоррена и Майлза в одних шортах. Их тела казались вырезанными из стекла, их пресс был упругим и блестящим, а на блестящей коже не было ни единого изъяна.
Мой рот открылся от удивления.
— Тебе это не нужно. — Майлз шагнул ко мне, выхватывая сумку у меня из рук, и мое сердце подпрыгнуло.
Черт.
Он направился в женскую раздевалку, а я посмотрела на Уоррена с неловким выражением лица.
— Он немного экстраверт, — прокомментировал Уоррен. — К этому привыкаешь.
Я кивнула, выдавив улыбку и посмотрев в сторону женской раздевалки, с нетерпением ожидая возвращения Майлза. Если бы я последовала за ним, это вызвало бы подозрения, поэтому я заставила себя стоять на месте и ждать.
— Так… тебя не беспокоит, что Майлзу приходится брать жен? — Спросила я, слегка опасаясь, что могу его обидеть. Но, конечно, это сводило его с ума? Зачем кому-либо из членов королевской семьи брать жен, если они им не нужны? Эрик не брал, так почему Майлз должен?
— Я справлюсь с этим, — пробормотал Уоррен. — Для большей пользы.
— Какой именно? — Мои глаза сузились, а сердце бешено заколотилось.
Я хотела узнать правду, которую скрывали от меня, но в равной степени я боялась узнать ее, уверенная, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Не мое дело говорить. — Он отвернулся, резко обрывая разговор.
Я нахмурилась, чувствуя, что больше ничего от него не добьюсь, и когда тишина стала невыносимой, я спросила: — Почему мы все носим это нижнее белье?
— Потому что у нас сегодня спа-день. — Наконец появился Майлз, схватил меня за руку и потащил за собой.
— Что? — Спросила я, взглянув на него и не почувствовав угрозы в выражении его лица, поэтому предположила, что Кошмар остался скрытым.
— Балуем себя, — объяснил он, но я все еще была в замешательстве.
Вскоре я узнала, что все здание предназначено для того, чтобы баловать себя разными вещами, и выбрала из объяснений Майлза парочку, которые не звучали так, будто мне придется снимать халат.
Когда мои ногти были выкрашены в красный цвет, а лицо очищено и увлажнено, Майлз повел меня по другому коридору. Они с Уорреном были похожи на пластиковых кукол, поскольку их намазали маслом во время того, что они называли «шведским массажем».
— Ну что, мы закончили? — Спросила я, желая поскорее одеться и пристроить Кошмар обратно на бедро.
— Нет, теперь у нас время поплавать в бассейне, — объявил Майлз, прежде чем пройти через двойные двери.
Мы оказались в огромном стеклянном помещении с ярко-голубой водной гладью в центре. В одном конце ее располагалась искусственная группа камней, в которую стекал водопад, заставляя поверхность бурлить и пениться.
— Это… озеро? — Я пожалела о своих словах, когда Майлз разразился лающим смехом.
— Вроде того. Что-то вроде крытого теплого озера, я полагаю, — сказал он. — Это называется бассейн.
— О, — выдохнула я, делая шаг назад. Плавать? Категорически нет.
Майлз подбежал к краю бассейна, нырнул в воду и проплыл под ней по изящной дуге. Уоррен последовал за ним, вынырнув подышать воздухом рядом с Майлзом, прежде чем они оба обратили свои взоры на меня. Хотя, поскольку ни одному из них воздух для выживания не требовался, я полагала, что это не так уж и впечатляет. С другой стороны, мне очень нравилось дышать.
Мой желудок скрутило. Горло сжалось.
Я никогда не была так близко к воде и не умела плавать. Что еще более важно, если я сниму халат, то обнажу отметину на предплечье. Так что в целом, это был огромный пас с моей стороны.
— Давай, Белоснежка! — Майлз подначил. — Прыгай.
Я покачала головой, отодвигаясь подальше от края бассейна. — Я просто посмотрю.
— Не говори глупостей. Снимай халат и иди сюда, — потребовал Майлз, и резкость в его голосе говорила о том, как редко ему когда-либо говорили «нет».
Я покачал головой, но он поплыл вперед, явно намереваясь пойти за мной.
— Нет, — прорычала я более решительно.
— Давай, тебе понравится, — настаивал он.
— Оставь это. Она не хочет, — крикнул Уоррен, лениво переворачиваясь на спину.
— Но я хочу, чтобы она это сделала, — сказал Майлз. — Ей понравится, когда она войдет в воду.
— Я не хочу… — начала я, но Майлз стремительно выскочил из воды, бросился за мной и сорвал с меня халат.
— Нет! — Я закричала, когда он подхватил меня на руки с диким смехом, как будто все это было какой-то игрой.
Я закричала, когда он с воплем прыгнул в бассейн, и в тот момент, когда мы шлепнулись в бассейн, он отпустил меня.
Мой крик выплеснулся в воду потоком пузырьков, и я брыкалась, размахивала руками, билась, пытаясь вырваться обратно на воздух.
Каким-то образом я вынырнула, но лишь на секунду, прежде чем снова провалилась под воду, а мои ноги болтались, не находя опоры.
Чья-то рука обвилась вокруг меня, и Майлз рывком поднял меня над водой, не сводя с меня широко раскрытых голубых глаз.
— Я не умею плавать, придурок! — Я закричала, толкая его в плечи, но он только крепче прижал меня к себе.
— О черт, прости, Белоснежка.
Уоррен придвинулся ближе, бросив на Майлза взгляд, который говорил: «Я же тебе говорил», и Майлз состроил невинное выражение лица в ответ.
Майлз грубо откинул несколько мокрых прядей волос с моего лица, практически ткнув мне в глаз.
— Ой, осторожнее, — прорычала я.
— Вау, остынь. Я держу тебя. Я не дам тебе утонуть. А если утонешь, я просто превращу тебя в вампира, — он засмеялся, а я нахмурилась.
— Майлз, ты опять за свое, — сказал Уоррен.
— Что? — Пробормотал Майлз.
— Думаешь, что все хотят играть в твои игры и плясать под твою дудку.
— Но мои игры и мелодии — самые лучшие, — настаивал Майлз.
— Ты только что бросил хрупкого человека, который не умеет плавать, на глубину, — указал Уоррен.
— Я не хрупкая, — настаивала я, но они не слушали.
— Да, но теперь она у меня в руках, и на этот раз я буду вести себя хорошо, — сказал Майлз.
— Может быть, спросишь ее, чего она хочет, — предложил Уоррен, и Майлз снова перевел взгляд на меня.
— Иногда я перевозбуждаюсь, — признался он. — Я могу научить тебя плавать.
— Это был не вопрос, — сказал Уоррен, но Майлз продолжил.
— Я держу тебя. Просто делай, что я говорю, и все будет в хорошо. — Он улыбнулся, и я поняла, что здесь у меня нет выбора.
Я
