позвал меня и не обрисовал всю ситуацию, то не приехал бы вовсе. А если за ночь сюда пришла вся стая медведей? Кто бы тебя подстраховал?
Сакар аккуратно ссаживает меня со своих колен и помогает встать на ноги, а потом подходит к Рагнару. Они долго всматриваются в глаза друг друга, кажется, даже общаются безмолвно. А потом, неожиданно для меня, крепко обнимают друг друга.
Значит, даже такое не смогло разрушить их многолетнюю дружбу. Отойдя на шаг, Рагнар хлопает Сакара по плечу и произносит:
– Айла плохо на меня влияет, становлюсь мягче. Друг мой, я тебе сочувствую. Хелена – это худший вариант из всех имеющихся. Она строптивая и неуправляемая, а еще сама себе на уме. А Морад в побратимах, – мужчина морщит лицо, будто лимон проглотил, – это расплата за все твои прегрешения.
– Ты ошибаешься. Она – награда за заслуги, а оборотень так… Легкое недоразумение, которое я решу.
– Сомнительная награда. И этот оборотень… Мне не показалось? Хелена в положении?
Инстинктивно прикладываю руку к животу, а Рагнар в этот момент переводит взгляд на меня. Он прищуривается, и я делаю шаг назад. Сакар тут же, будто почувствовал неладное, заслоняет на меня обзор своим плечом.
– А ребенок твой? – тихо спрашивает Рагнар, будто нахожусь на приличном расстоянии и не могу расслышать. Сакар молчит. – Наказание. Точно наказание. Нужно было взять с собой Кира, он бы нашел что сказать.
– Только его здесь не хватало. Отвешивал бы шутки до самого вечера, – бухтит Сакар в ответ.
– Так такой повод! Чего молчать?
– Рагнар, иди уже к Айле. Она еще не сильно на тебя повлияла.
Рагнар заливисто смеется и уходит через портал. Только после этого выдыхаю. Все же могло быть и хуже. Видимо, Айла действительно сильно повлияла на нашего главу клана.
После его ухода Сакар идет разбираться с воинами, а я ухожу в комнату с травами, чтобы приготовить настойку, которая должна через несколько дней, когда зелье выйдет из организма Морада, привести его в чувства.
Глава 38
Через три дня
Все, что вижу перед собой и вокруг, повторяется уже в который раз. Может, в десятый, а может, в пятидесятый. Счет дням вести тут достаточно проблематично.
После минутной темноты снова нахожусь в комнате без опознавательных знаков. Кирпичные стены и факелы на них. Окон нет, чтобы понять: день сейчас или ночь. И все в той же клетке, от прикосновения к прутьям которой на коже остаются ожоги.
Сколько раз пытался голыми руками раздвинуть прутья, чтобы изменить ход своих действий, но в результате получаю все новые ожоги, а прутья остаются целыми и невредимыми, они не сдвигаются. Пробовал во второй ипостаси, но результат один и тот же. Из этой клетки нет выхода.
Но я старался из раза в раз, не обращая внимания на запах паленой кожи и жгучей боли в руках. И вот снова стою спиной к ограде, а ко мне приближается Хелена.
Она так прекрасна. Пока на ее лице счастливая улыбка, которая вскоре сменится гримасой ужаса и непонимания. Я уже проживал этот миг сотню раз, но ничего не могу исправить. События идут по кругу, и выхода из этой западни нет.
Когда сердце кровоточило и болело так, что затмевало боль физическую, перерезал себе горло кинжалом. Но чудесным образом воскресал через минуту. И все повторялось.
– Любимый, я пришла к тебе, – ласково произносит ведьмочка, а я отшатываюсь, врезаясь спиной в прутья.
Запах паленой плоти ударяет в нос. Боль такая, словно на части себя режу, но не сдвигаюсь с места. Отхожу от ведьмочки как можно дальше, но узкая клетка метр на метр не дает пространства для маневров.
– Иди ко мне, любимый, – зазывающе произносит она, и это последние мгновения, когда могу себя контролировать.
После этих слов уже не принадлежу себе, мной руководит кукловод. Скорее всего, именно та ведьма, которая пришла с медведями. Она не дала мне перевоплотиться в зверя, а теперь заставляет раз за разом делать то, что убивает меня и зверя одновременно.
Калечит до такой степени, что жить не хочется. Я бы умер, если бы была такая возможность. Но и ее нет.
Послушно делаю шаг навстречу неминуемому, заранее зная, что сделаю дальше. Смотрю в глаза Хелены с сочувствием и виной. Она улыбается ровно до того момента, пока не всаживаю кинжал ей в живот.
В ее глазах растерянность и боль. Хочу сказать, что не управляю собой, что никогда бы не навредил, но не могу. Она повторяет эти две фразы, а вот я остаюсь безмолвным во время всего этого ужаса.
Вижу, как жизнь медленно меркнет в ее глазах, и сам потихоньку умираю внутри. Стою неподвижно, когда она падает на пол. Все, что мне дано, – это смотреть раз за разом, как моя пара умирает от моей руки. Смотреть и не иметь возможности ничего сделать.
Когда она, последний раз моргнув, закрывает глаза, резко тухнет огонь в факелах. Мы идем на очередной круг. Зажмуриваюсь, мне больно от всего происходящего. Не могу видеть Хелену раз за разом такой, какой помню ее, а после отбирать собственными руками ее жизнь.
– Волчонок, – тихий шепот проникает в сознание, и я резко открываю глаза.
Это что-то новенькое. Видимо, ведьма решила поэкспериментировать. Хелена протягивает ко мне руки и делает шаг вперед. Отворачиваюсь. Это прозвище, которым она наградила меня в начале нашего знакомства, пропитано ее любовью. Не могу его слышать. Только не сейчас.
– Любимый, я здесь. Вернись ко мне, – произносит ласково и кладет руку на мое плечо.
Вздрагиваю всем телом и отшатываюсь.
– Не подходи! – кричу во всю мощь своих легких и удивленно осознаю, что у меня появилась возможность разговаривать.
– Морад, пойдем со мной, – произносит еле слышно, – не упрямься, – улыбается.
– Хелена, стой на месте! Не приближайся! – надрывно кричу и пытаюсь выкинуть кинжал. И на удивление у меня получается.
Пораженно смотрю на оружие, которое сейчас валяется у моих ног. А она, снова подойдя ближе, кладет руку мне на щеку. И смотрит так проникновенно и просяще, что не выдерживаю и закрываю глаза.
– Я не хочу тебя убивать. Я не вынесу… Лучше ты покончи с этим всем.
– Я тебя не убью. И ты меня тоже, – спокойно отвечает.
Мотаю головой
