что у девушек они тоже есть, но только пустые.
– Да, девушки изначально слабее физически и эмоционально. Помните, я вам рассказывал, что очень давно магию в тело человека поместили искусственно? Так вот, женскому телу не позволили ее вырабатывать, посчитав это опасным. Но магия, адаптированная под мужское тело, может прижиться и в женском, запустив тем самым ваш дремлющий сосуд. То есть в момент, когда вас связывают с партнером, его магия активирует ваш сосуд, оставляя свой след. Никто никогда не говорит юным студентам, что после такой привязки вы уже никогда не будете прежними, что-то внутри вас навсегда изменится…
– Но я не почувствовала никаких изменений, – пожала плечами, вспоминая свои ощущения.
– А вы и не могли их почувствовать, магия требует силы духа, и она увеличивается. А за счет каких ваших качеств – это другой вопрос.
– Тогда и правда непонятно, почему нас об этом не предупреждают…
– Потому что все это, – профессор как-то странно обвел руками аудиторию, – неофициальная версия. Вы же помните, что я даю вам материал сверх программы. А согласно официальной версии люди изначально родились с магией.
– Тогда зачем вы мне это рассказываете? Что из себя представляют наши сосуды согласно официальной версии?
– Ну почти тоже самое, – улыбнулся профессор. – А подробнее прочитаете дома в параграфе тридцать пять, это и будет вашим задание. Только учтите, там материала много.
Я не удержалась и сразу открыла учебник. Двадцать страниц мелкого шрифта? Да он издевается?!
Вслух я, естественно, этого не сказала, но про себя обругала профессора всеми известными словами.
– Вижу, вы оценили объем, – профессор заметил мой взгляд.
– Просто наши дополнительные послезавтра.
– Да, но если не посещать сомнительные вечеринки, времени должно хватить.
Я сразу поняла, про какую вечеринку идет речь. Неужели профессор Дайнисон считает, что меня туда приглашали?
– Я не хожу по вечеринкам.
– Я знаю, и это очень хорошо! Потому что поступки некоторых… – профессор демонстративно выдержал паузу. – Переходят уже все границы.
К сожалению, профессор Дайнисон был не единственным, кто заваливал нас домашним заданием. У меня вообще сложилось впечатление, что многие преподаватели сами не были сильны в магической теории, поэтому отдавали ее изучение нам на откуп, а за неимением возможности практиковаться, откуп был большим.
Уже будучи в комнате я еще раз прикинула фронт всей работы и приуныла. Еще и дополнительные с ректором завтра… Конечно, его задание я уже выполнила, но все равно надо бы повторить… А, может, его и вовсе не будет?
–Дверь, – с надеждой позвала я хранительницу комнаты.
– Ау, – нарочито бодро ответила та.
– А ты не можешь узнать у двери ректора, будут ли у нас завтра дополнительные? Может Ганондорф слишком занят?
– Не могу. Это слишком наглый вопрос, уж прости. Такое надо узнавать лично.
– А он сейчас у себя в кабинете?
– Эм, сейчас узнаю… Да, пока в кабинете, но куда-то собирается. Его дверь говорит, что тебе надо поторопиться, если ты хочешь с ним поговорить.
Я быстро собралась и поспешила к уже знакомому кабинету. Шла настолько быстро, что даже немного запыхалась, но, к моему сожалению, все равно опоздала…
– Он уже ушел… – с какой-то странной интонацией произнесла дверь ректорского кабинете, когда я робко постучалась.
– Спасибо. Извините за беспокойство, но вы случайно не знаете, где его можно найти?
Ответа никакого не было, поэтому я уже развернулась, чтобы уйти, когда внезапно услышала задумчивый голос.
– Посмотри в дальнем зале на минус первом этаже.
– Спасибо…
На минус первый этаж я ходила всего пару раз: когда нужно было принести продукты в столовую. Помимо склада там еще находились небольшие залы для индивидуальных тренировок и лаборатории по зельеварению, которое начиналось только в середине второго курса.
Я спустилась на нужный этаж и пошла в глубь к дальнему залу. Народу в это время тут не было. Хотя его тут в любое время было мало, ведь все индивидуальные тренировки старались проводить в обычном зале.
Тишина была пугающей и немного давящей, поэтому, когда из-за дальней двери послышались звуки, я обрадовалась, увеличив скорость.
Надеюсь, я не сильно отвлеку ректора. Интересно, что он тут делает? Хотя, скорее всего, индивидуально кого-то тренирует. И доносящиеся звуки похожие.
Я уже почти вплотную подошла к нужной двери, когда смогла четко разобрать услышанное. Нет, это не тренировка… Это… Я остановилась, как вкопанная…
Я не была уверена, что хочу видеть, что происходит за дверью. Но дверь как назло оказалось немного приоткрытой, чтобы я не только услышала, но и увидела то, что для моих глаз абсолютно не предназначалось…
В центре комнаты на коленях стоял Фабиан, причем одет он был в одни штаны, спина же парня была полностью открытой, отчего я могла видеть огромные красные отметены, прожигающие всю кожу.
Рядом с парнем стоял ректор, держа в руках огромный хлыст. Секунда, и этот предмет рассекает воздух, оставляя на спине Фабиана новую отметину. Он стискивает зубы, вскрикивает, но не падает.
– Я уже не знаю, как еще с тобой разговаривать! – тем временем орет ректор.
Я никогда не видела Ганондорфа таким... Его эмоции отражали слишком многое: злость, беспомощность, одновременную жалость и ненависть к брату.
– Ты хоть понимаешь, насколько мне сложно? Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит в мире? Я почти не сплю, не ем, я все делаю, чтобы жизнь в академии оставалась нормальной. Чтобы твоя жизнь оставалась нормальной!
И снова удар. Фабиан шатается, но снова остается на коленях.
– Твои выходки уже переходят все границы! Я надеялся, что если в твоем окружении появится кто-то другой, кто-то с другими мечтами и стремлениями… С настоящим стремлениями! Ты изменишься… Я верил, что если ты поймешь, что не всесильный, ты хоть немного повзрослеешь. Но ты не взрослеешь! Ты сам катишься на дно и тянешь туда меня!
– То есть я причина всех твоих бед? – еле слышно спрашивает Фабиан. – Так сдал бы меня давно в приют. Росли бы с Энрикой вместе, плечо к плечу…
– Может быть и следовало! Как сейчас видно, я абсолютно не справился с ролью опекуна! Я вырастил невыносимого, эгоистичного и избалованного идиота! Который никогда не думает, что делает…
– А может надо просто спросить, что я делаю? Ты никогда не думал, что всем моим поступкам есть объяснение?
Ректор швыряет хлыст куда-то в угол и
