– Помада. Я просто проверила, не забыла ли помаду.
– Ну, хорошо. Я хочу, чтобы ты остановилась.
Девина посмотрела на нее с настоящим отчаянием.
– Я… не могу.
– Нет, можешь. Помни, дело не в вещах. Дело в управлении своим страхом, что более эффективно и долговечно, нежели потворство навязчивым желаниям. Ты знаешь, что краткое мгновение облегчения, которое ты получаешь в конце каждого ритуала, длится недолго… и оно не влияет на корень проблемы. Самое важное: чем больше ты подчиняешься мании, тем сильнее становится ее хватка. Единственный способ пойти на поправку – научиться выносить тревогу и пленять импульсы как что-то, над чем ты имеешь власть… а не наоборот. – Терапевт наклонилась вперед, вся из себя «жестокость во благо пациента». – Я хочу, чтобы ты выбросила один из тюбиков.
– Что?!
– Выбрось одну из помад. – Терапевт наклонилась вбок и подняла мусорную корзину цвета кожи европеоидов. – Сейчас же.
– Нет! Ты с ума сошла? – Паника почти завладела ее телом, ладони вспотели, в ушах начало звенеть, а ноги стали ватными. Совсем скоро волна подойдет вплотную: желудок скрутило, дыхание стало резче, а сердце забилось в груди. Она пережила это вечность назад. – Я на самом деле не могу…
– Ты можешь, и, что более важно, ты должна. Выбери свой наименее любимый оттенок и брось в корзину.
– Там нет наименее любимого цвета… они все одинаковые. «1 Le Rouge»[19].
– Значит, сойдет любая.
– Я не могу… – Слезы грозили сорваться с глаз. – Не могу…
– Маленькие шажки, Девина. Это – стержень когнитивно-поведенческой терапии. Мы должны вывести тебя за пределы зоны комфорта, открыть тебя страху, а потом пережить его, чтобы ты смогла узнать, как справляться с приступами. Повторишь достаточное количество раз и начнешь ослаблять хватку ОКР на своих мыслях и процессе принятия решений. Например, что, по-твоему, случится, если ты выбросишь одну из них?
– У меня будет приступ паники. Особенно сильный – когда я вернусь без нее домой.
– И что дальше?
– Я куплю еще одну на замену, однако новая не будет такой же, как выброшенная, так что это не поможет. Приступ компульсивности лишь ухудшится…
– Но ты не умрешь.
Конечно же нет, она бессмертная. Если только не сможет выиграть у Джима Херона.
– Нет, но…
– И мир не прекратит существовать…
Нет, не в случае с губной помадой.
– Но по ощущениям кажется, что так оно и будет.
– Чувства приходят и уходят. Они не вечны. – Женщина покачала корзинкой. – Давай, Девина. Давай попробуем. Если ты не сможешь это вынести, то заберешь помаду себе. Но нам нужно начать работать над этим.
Приступ тревоги уверенно навис над ней, но, по иронии, страх помог ей пережить это: страх, что эта неподвластная проблема завладеет ею, страх, что Джим Херон победит не только потому, что был лучшим игроком в игре Творца, но и потому, что она сломается под давлением, страх, что она никогда не сможет изменить…
Девина запустила руку в сумку и схватила первую попавшуюся помаду. Потом вытащила ее.
Просто позволь ей отправиться в корзину.
Тюбик упал на комочки Клинексов, оставшиеся от предыдущих клиентов, с глухим шорохом, от которого казалось, что Тиски Ада сомкнулись на ней.
– Умница, – сказала терапевт. Будто Девина была пятилетней девочкой, которая правильно прочла алфавит. – Как ты себя чувствуешь?
– Будто меня сейчас стошнит. – Девина смотрела на корзину, и ее останавливала лишь одна мысль: что тогда ей придется загадить помаду.
– Можешь описать свою тревогу по десятибалльной шкале?
Когда Девина сказала «десять», терапевт затянула шарманку о необходимости глубоко дышать во время паники, бла-бла-бла…
Женщина снова наклонилась, будто понимала, что не достучалась до нее.
– Девина, дело не в самой помаде. И тревога, которую ты испытываешь, не будет длиться вечно. Мы не будем давить на тебя слишком сильно, и ты удивишься прогрессу. Человеческий мозг можно перепрограммировать, выковывая новые пути опыта. Экспозиционная терапия действенна… она не менее сильна, чем компульсии. Девина, ты должна в это поверить.
Дрожащей рукой Демон смахнула пот с брови. Потом, собравшись с духом под этой человеческой плотью, она кивнула.
Женщина-диван была права. То, что Девина делала раньше, не работало. Становилось лишь хуже, а ставки – все выше.
В конце концов, она не только проигрывала… она также влюбилась во врага.
Не то, чтобы ей нравилось напоминать себе об этом.
– Девина, не обязательно верить, что это сработает. Ты всего лишь должна верить в результаты. Это тяжело, но ты можешь сделать это. Я верю в тебя.
Всматриваясь в глаза терапевта, Девина завидовала ее убежденности. Черт, с такой уверенностью ты либо совсем свихнулся… либо стоишь на бетонном фундаменте опыта и практики.
Было время, когда Девина также сильно верила в себя.
Нужно вернуться к этому.
Джим Херон доказал, что он не просто достойный противник, который хорош в постели. И она не могла позволить ему идти с перевесом. Проигрыш – совсем не вариант, и, как только этот сеанс закончится, она вернется к работе со свежей головой, не занятой никакой чепухой.
Закрыв глаза, она откинулась в кресле, положила ладони на мягкие ручки, впиваясь ногтями в бархатную материю.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила терапевт.
– Будто я возьму над этим верх. Так или иначе.
Глава 4
– Просто скажите, жив ли он.
Когда Мэлс заговорила, стоявшая рядом с ней медсестра из «скорой» полностью проигнорировала ее.
– Если подпишете эти бумаги о выписке, я дам вам рецепты…
К черту эту бумажную рутину.
– Мне нужно знать, жив ли мужчина.
– Я не могу разглашать состояние пациентов. Клятва Гиппократа. Подпишите здесь, чтобы вас выписали.
Контекст: «отцепись от меня, окей? У меня полно работы».
Тихо ругаясь, Мэлс нацарапала подпись на строчке. Взяла два листа бумаги и свою копию, а потом Медсестра Рэтчед[20] направилась терроризировать другого пациента.
Ну и ночка. Хорошо хоть, что полиция назвала произошедшее «несчастным случаем», признавая, что она не была невнимательной или нетрезвой. Но все равно оставалось полно проблем…
Опустив взгляд на свой «выходной» билет, она просмотрела записи. Легкое сотрясение. Растяжение мышц шеи. Связаться в течение недели с участковым терапевтом, или раньше, в случае появления раздвоенности зрения, тошноты, головокружения, сильных головных болей.
Ее машине, скорее всего, место на свалке.
