— Может, бижутерия, — возразила я. — Для кино.
— Не знаю, — с сомнением протянул Арсений.
Похоже, ему больше нравилась мысль, что он побывал в каком-то «криминальном» месте. Что касается меня, то я бы предпочла, чтобы агентство «Лаверэль» было незапятнанным в глазах закона. После убийства отчима я не видела ничего романтического в детективных историях.
Домой я возвращалась как обычно, около восьми. Летел мокрый снег. Перебежав дорогу от маршрутки, я повыше подняла воротник вытертой, с надставленными рукавами шубы — предмета моей гордости в восьмом классе. Теперь днем в ней было просто стыдно выйти. В офисе я ее снимала у самых дверей. Наверное, годы нищеты действительно сделали меня жадной: я не спешила менять гардероб, хотя зарплата позволяла одеться вполне прилично. Меня обуяла жажда накопительства. Я уже сосчитала, сколько мне надо откладывать в месяц, чтобы через пять лет купить квартиру. Пусть не такую шикарную, в какой мы жили с Гурским, но в хорошем новом доме. Оказалось, было это вполне реально, хотя, конечно, подразумевало определенные ограничения. Но я старалась каждый раз отложить побольше, чтобы приблизить счастливый миг.
Однако сегодня вопрос верхней одежды встал ребром. Выйдя из метро, я почувствовала, как кто-то взял меня за локоть. Бородатый алкаш, по-свойски подмигнув, спросил: «Давно бомжуешь?» Это происшествие заставило меня всерьез задуматься: не зашла ли я слишком далеко в своем скопидомстве. Садясь в маршрутку, я приняла твердое решение на выходных отправиться за обновкой.
Уже открывая дверь в квартиру, я подумала, что понятия не имею, где сейчас лучше покупать зимние вещи. Надо срочно звонить Алле, пока я не расплескала свою решимость.
Чаня встретил меня восторженным лаем и лобзаниями. С трудом пресекая его бурную нежность, я нашла на мобильнике номер подруги.
Мои расспросы про магазины застали Аллу врасплох. Да, ей было известно, что у меня новая работа, но… неужели я так хорошо устроилась? Доложи немедленно все подробности!
— Я через полчасика к тебе заскочу.
«Полчасика» растянулись на полтора часа. Зато, когда Алла наконец явилась, мать уже освободила кухню от своего присутствия, и я спокойно накрыла сервировочный столик, не выслушивая знакомое до оскомины: «Жанка, не смей брать эти чашки! Это память об отце, а ты их все перебила. Хозяйничаешь тут…»
Я прикатила столик в свою комнату. Алла осторожно почесала Чаню за ухом. На этот раз ее ногти отливали густо-фиолетовым с блестками-стразами.
— Ну, подруга, выкладывай, — она затянулась тонкой сигаретой. — Неужто за тем дурацким объявлением скрывалось Эльдорадо?
От слова «эльдорадо» я поморщилась: так называлась сеть ларьков Гурского, и это навевало неприятные воспоминания.
— Агентство называется «Лаверэль». Красивое слово.
Алла положила в чай сахар.
— Почему ты не покупаешь заменитель? Сахар — белая смерть. Во всяком случае, для фигуры. Хотя тебе нечего бояться: как ты умудряешься в нашем преклонном возрасте оставаться такой доской? Ну-ну, продолжай. И чем они занимаются?
— Кастингом. Подбором актеров для рекламы, клипов, на эпизоды в сериалы, в массовку. У агентства связи с маленькими киностудиями у нас и за рубежом. А у нас — банк данных потенциальных актеров-любителей. Допустим, кто-то снимает рекламный ролик из старинной жизни — например, бал во дворце. Значит, нужны придворные кавалеры и дамы, слуги, которые разносят сласти и напитки, музыканты… Наше агентство подберет людей, идеально подходящих на эти роли.
— А чего тут подбирать? — фыркнула Алла. — Вон, даже если на тебя кринолин напялить и парик пудреный — тоже сойдешь. Там же говорить не надо.
— Не скажи. У нас претенденты проходят многочисленные тесты. Какие — я сама не все знаю, потому что работаю только с результатами, а тестирование проводит Алена, наш старший менеджер. У нее, кажется, роман с шефом, ну да это к делу не относится. Претендентов тестируют и психологически, и, я слышала, как-то генетически. Если у человека, допустим, в роду были военные, то и он в роли военного будет смотреться убедительней других.
— Чушь какая-то. И что, такая деятельность пользуется спросом?
— Претендентов очень много. Даже не представляла себе, сколько людей жаждет увидеть себя на экране. И запросов много. Как мне кажется, всем этим рекламщикам и клипмейкерам не важно, как именно мы находим для них подходящий типаж. Им важен результат, а он их обычно устраивает. Иногда к нам даже из большого кино обращаются.
— Понятно. Это нечто кадрового агентства. И сколько же они тебе платят, если не секрет?
Я назвала сумму. Алла закашлялась и поставила чашку, махая руками.
— Шутишь?! Слушай, здесь что-то нечисто. Они только этим занимаются?
Вопрос Аллы не то чтобы застал меня врасплох, да и сегодняшний рассказ Арсения тоже не был первым зерном сомнения. Чутье подсказывало, что в агентстве «Лаверэль» все не так просто. Засекреченные тесты — особенно тот, который проходила я сама… Вчера — или позавчера? — я задержалась на работе и когда уже выходила из здания на улицу, едва не столкнулась с шефом. Он был не один, а с каким-то человеком, которого я не разглядела в темноте. Зато я отчетливо услышала слова: «Откуда я знаю, что думает по этому поводу его величество? Его величество приобрел для своей оранжереи новый цветок из Небулосы. Знаете, сколько это стоило? Пятьдесят доранов». «Ничего себе!» — присвистнул шеф. А потом огляделся и вполголоса добавил: «А вы все-таки узнайте. Это наша с вами работа». Я незаметно проскользнула мимо них и пошла к метро. Наверное, я случайно подслушала часть какой-то шутки, непонятной непосвященным. Но неведомое «его величество» и загадочный «цветок из Небулосы» никак не хотели уходить из памяти… Словно сквозь сон я услышала голос Аллы:
— Слушай, а может, мне к вам обратиться? Я с удовольствием сыграла бы какую-нибудь графиню де Монсоро — пусть даже в рекламе. Представляешь, я — вся в золоте, в атласе, кружева, декольте и мушка на левой щеке…
— У меня тоже была такая мысль. Это же шанс — вдруг ты окажешься так хорош в рекламе сосисок, что потом тебя пригласят уже на серьезные роли? Но есть один момент — тесты. Ведь проверяют не твою возможность перевоплотиться, а выявляют твою сущность — кто ты на самом деле: воин, королева или прачка? Знаешь, когда я в детстве смотрела фильмы про старинную жизнь, то иногда думала: вот бы мне родиться в те времена! Там такая любовь, такая романтика… Но кроме графинь и королев, были свинарки, прачки и крестьянки… Кроме золота и шелков — грязь, вонь и лохмотья… И кастовые границы. Это сейчас фермер может стать президентом — хотя бы теоретически…
