Сэм передернуло от этой мысли:
— Разве я вспоминаю твои старые увлечения?
— Он и вправду великолепен.
— И совсем не то, что мне нужно. Даже на одну ночь. — Не говоря уже о том, что Темным Охотникам строго запрещено спать друг с другом. Как-то они с Итоном провели ночь вместе и с тех пор сожалеют об этом. Если Ашерон когда-нибудь узнает, что они сделали, он, скорее всего, убьет их.
Артемида бы точно убила.
И та ночь научила ее держаться подальше от любовников, а от Итона в особенности. Она до сих пор не могла выкинуть из головы образы его жестокого прошлого. Ей не хотелось, чтобы ее снова атаковали чьи-то кошмары. Никогда снова. Ей хватало своих.
Сэм пронзило чувство вины. Она вздрогнула и отогнала его прежде, чем оно причинило ей еще больше боли.
Чи бросила веселый взгляд на бар, где двойник Дева обслуживал клиента.
— Что насчет медведей?
— А что с ними? — сказала Сэм, пытаясь не показывать никаких эмоций.
— Вот только не говори, что ты не думала поразвлечься с ними. Особенно с четверней. Боже, от того, кто у двери, просто слюнки текут.
— Слюнки текут?
Чи игриво потерлась об нее, но не касалась кожи:
— Не строй из себя паиньку. Я тебя знаю. Дев определенно стоит того, чтобы ты встряхнулась.
— Да, знаешь, и да, я думала об этом, — фыркнула Сэм.
— Но?
— Я вспоминаю Итона, и в результате меня тошнит. Я не хочу снова проходить через это. Никогда. — Даже ради кого-то столь потрясающего, как Дев.
— Одна ночь тебя не убьет, — фыркнула Чи.
— А не это ли говорила Гейтара прямо перед Тортуллской битвой? Насколько я помню, для нее все плохо кончилось, когда убили ее и все войско. — Сэм кивнула в сторону бармена. — Если ты такая голодная, почему не возьмешь одного с собой?
— Одного? Милая, я жду набор из шести штук.
— Ты само зло, — засмеялась Сэм.
Чи внезапно протрезвела и повернулась направо, осматривая клуб.
— Ты почувствовала?
Сэм обернулась и опустила подбородок, прислушиваясь. В воздухе повисло что-то странное. Нечеловеческое и жестокое. Оно словно бритва прошлось по ее спине.
— Да. — Это было похоже на дрожь, появлявшуюся, когда рядом даймон, но отличалось. Более могущественное. Она оглядела клуб в поисках тех, кто еще это почувствовал.
Если таковые и были, то они этого не показывали.
Как странно.
Она встретила подозрительный взгляд Чи:
— Я пойду сзади.
— Я к главному входу.
Направляясь к задней двери «Санктуария», Сэм использовала свои способности, чтобы исследовать пространство вокруг них. У Темных Охотников также имелось электронное устройство отслеживания даймонов, но ей такой никогда не был нужен. Ее ощущения и силы всегда выводили прямо на них.
Но не сегодня.
Она потеряла след почти сразу же, как вышла на улицу.
Как такое возможно? И все же Сэм не могла отрицать то, что чувствовала. Или, более точно, не чувствовала. В свежем воздухе витало приближение осени. Она уловила запах готовящихся гамбо и стейков и запах реки, протекающей всего в нескольких кварталах отсюда. Но ничего, связанного с даймонами.
Обострив все чувства, она обошла здание, пытаясь найти то, что привлекло их внимание.
Ничего. Все казалось нормальным, но, тем не менее, она нутром чувствовала, что это не так.
Чи обогнула клуб и подошла к ней. Встретив непонимающий взгляд Сэм, она посмотрела наверх.
Сэм проследила ее взгляд. Когда она увидела небо, у нее скрутило живот. Над их головами повисла луна настолько красная и туманная, что, казалось, она была омыта кровью.
Луна охотника. Она знала, что с научной точки зрения это всего лишь солнечный свет так отражается от поверхности луны. Но Сэм жила довольно долго, чтобы знать, не все так просто — наука не может объяснить всего. Главным образом потому, что не знает всего.
Она определенно не знает о завесе, отделяющей миры друг от друга. О завесе, становящейся тоньше при кровавой луне. Более того, она не знает, что иногда древние люди не зря боялись плохих предзнаменований.
И в сердце, и в душе
Зло корни свои пустит.
Когда луна кровавая взойдет,
Демонов час по всей земле пробьет.
Старое амазонское стихотворение всплыло у нее в голове. Такая же луна однажды взошла над ее домом. Тогда она не придала этому значения, посчитав простым суеверием.
И умерла, сожалея о своей глупости.
— Я позвоню Ашерону, — сказала Чи, доставая мобильник.
Сэм кивнула, почувствовав, как по ней скользнула рука зла. Что-то приближается, она чувствовала это. Единственный вопрос — что именно?
Написав другим Темным Охотникам в Новом Орлеане о том, что происходит, Сэм провела следующие восемь часов в патруле, периодически связываясь с Чи. Никто не видел ничего необычного. Ни единого даймона. Единственными хищниками на улице были люди, и пока Сэм не трогала тех, кто ей попадался, наибольшую угрозу в мире они не представляли.
Они лишь так думали.
Как же ей хотелось скормить их тем тварям, которых она убила за прошедшие века. Позволить им своими глазами увидеть, как на самом деле выглядят сволочи. Люди и понятия не имеют, насколько они слабы и незначительны. Им бы пригодилась доза реальности.
Зазвонил телефон, и, увидев, что это Чи, Сэм ответила.
— Ничего, — тяжело вздохнула Чи. — Я домой, пора перекусить и дать ножкам отдохнуть. До скорого.
— Ладно, — сказала Сэм, глядя на зловещую луну. По спине пробежала дрожь. — Увидимся завтра ночью. Спи крепко и не давай даймонам укусить тебя. — Она повесила трубку и посмотрела на время.
Три утра. До восхода почти три часа. С одной стороны, Чи права, и они лишь тратят время на улице. С другой…
Она просто не могла все бросить.
Что-то не так, и ей хотелось добраться до сути. И помочь в этом мог лишь Дев.
Решив снова расспросить медведя, Сэм направилась обратно в «Санктуарий».
Дорога до красного кирпичного здания с висевшим над дверьми знаком клуба — мотоциклом, припаркованным на темном холме, освещаемом светом полной луны — не заняла много времени. Парочка пьяных людей садилась в такси, смеясь и подшучивая друг над другом.
Она притаилась в тени, наблюдая за Девом, который подпирал стену, игнорируя их. Он был в куртке, стоял там, скрестив на груди руки. Случайному прохожему могло показаться, что Дев задремал на работе. Но Сэм поняла, что его веки опущены не до конца. Глаза все еще открыты. Все еще наблюдательны. Он отдавал себе полный отчет в происходящем, был напряжен и готов тут же броситься в атаку, хотя и казался расслабленным.
