Сара открыла гардероб красного дерева и погрузилась в аромат фиалковых саше. Ей стало мучительно грустно, пока она рассматривала платья кузины Эрики, в основном с набивными цветочными узорами, аккуратно развешанные на плечиках. Почти не надеванные туфли стояли в ряд под платьями, а коллекция шляп расположилась сверху, на полке.
Ощутив себя незваной гостьей, Сара захлопнула дверцу. Когда она впервые звонила м-ру Болдуину, вспомнила Сара, тот сказал, что ее кузина прожила долгую жизнь и умерла во сне. Дорогая Эрика, подумать только, что все это осталось какой-то посторонней особе!
Продолжив осматривать апартаменты хозяйки, Сара обнаружила большую кладовку, тоже полную одежды, корзинок с принадлежностями для шитья и вязанья и множество стопок чистого постельного белья. У Эрики была и своя личная ванная, с большой ванной, показавшейся Саре весьма заманчивой в настоящую минуту. Она будет жить в этих комнатах! Каким-то непонятным образом она почувствовала, что ее кузине хотелось бы этого.
Она принесла свою сумку и чемоданчик, проверила, все ли двери заперты, и выключила свет в передних комнатах. Потом долго плескалась в ванне, смывая дорожную пыль и расслабив мышцы, уставшие от сидения за рулем.
Перед сном Сара взяла на кровать телефон и набрала номер своих родителей в Атланте. Трубку подняла служанка, сообщив, что они обедают в гостях. Сара с удовольствием поговорила со своим десятилетним братом Тедди. Она попросила его передать родителям, что благополучно прибыла в Меридиан и чувствует себя прекрасно.
Потом, сидя на великолепной кровати кузины Эрики, Сара выключила лампу и занялась, как обычно, медитацией. И только после этого, наконец, улеглась на чистых прохладных простынях. Кровать оказалась необычно короткой, но так как рост Сары был немногим больше ста шестидесяти сантиметров, кровать ее вполне устраивала. В прошлом веке люди были ниже — она вспомнила, что где-то читала об этом.
Она крепко уснула, убаюканная кроватью из розового дерева.
Утром Сару разбудил стук в парадную дверь. Поскольку халата она с собой не взяла, то пошла в кладовку и надела старый хозяйкин халат из синели. Через минуту она открыла дверь и смущенно уставилась на сухонькую чернокожую женщину, стоящую на крыльце. Позади женщины, в конце дорожки, Сара увидела черный «Чеви-53».
— Доброе утро, — пробормотала Сара.
— Я быть Эбби, — пробормотала в свою очередь старушка.
— Эбби? — переспросила Сара.
— Я быть служанка.
— А-а-а. — Сара улыбнулась. — Да, м-р Болдуин говорил мне о вас. А я…
— Вы быть миз Дженнингс. — Эбби разглядывала крыльцо.
— Совершенно верно. А как вы узнали, кто я?
— М-р Болдуин, он звонить мне сегодня утром.
— Как мило с его стороны. Заходите, пожалуйста.
Старушка вошла в холл вслед за Сарой. Та с интересом ее разглядывала. На ней было темно-серое платье и поношенная шаль. Личико у нее было маленькое и морщинистое; рот и подбородок казались запавшими. Она носила очки в металлической оправе, а пушистые седые волосы укладывала пучком. Она сильно сутулилась; на ней были плотные серые чулки и растоптанные туфли в «бабушкином» стиле.
— Вы содержите дом в таком порядке, — сказала Сара.
Эбби уже прошла через гостиную и направилась в кухню.
— Да, мэм. Я сейчас начинать.
— Чудесно, — сказала Сара, идя за ней.
В кухне Эбби достала из холодильника банку с кошачьей едой. Тут же, не дожидаясь зова, с мяуканьем появился белый перс и стал тереться об ее ногу.
— Как его зовут?
— Каспер кот, — ответила старушка, наклоняясь, чтобы поставить перед котом блюдечко с тунцом.
Эбби приготовила Саре замечательный завтрак — овсянка, мамалыга, вареные яйца на гренках. Но маленькая старая служанка явно принадлежала к немногословным женщинам. Когда Сара предложила Эбби присоединиться к ней, та всего лишь посмотрела на девушку как на сумасшедшую. Саре оставалось только с сожалением улыбнуться про себя, вспомнив, что Билл тоже находил ее демократизм неуместным.
Потом Сара внесла в дом свои вещи. Она одевалась в комнате мисс Эрики: белые брюки, теннисные туфли и свитер цвета морской воды, в стиле «бедный мальчик». Она прибрала свою постель, чтобы Эрике не пришлось этим заниматься, затем пошла ее искать. Маленькая женщина, согнувшись, пылесосила кабинет, а из кухни доносилось гудение посудомоечной машины. И Сара поняла» что Эбби — настоящее сокровище. Если бы только она не была такой молчаливой!
— Я хочу пойти поискать старый плантаторский дом, — крикнула Сара, пытаясь перекричать пылесос.
Эбби выключила его и посмотрела на Сару так, словно ее поразило, даже испугало это сообщение.
— Мисси, в том старом доме, там появляться.
— Появляются? — Сара подавила улыбку. — Вы имеете в виду привидения? Даже средь бела дня?
Эбби сурово нахмурилась. Она явно считала, что шутить тут не стоит.
— Не волнуйтесь, я буду осторожна, — уверила ее Сара, — кроме того, я не очень-то верю в такие вещи.
На мгновение вид у Эбби стал весьма скептическим, потом она пожала плечами и вернулась к своему пылесосу.
Сара вышла через заднюю дверь кабинета на чудесную веранду, уставленную шезлонгами и плетеными креслами-качалками. Жаль, что она не может сейчас расположиться здесь с книгой, ее влечет более важное дело.
Она сошла с террасы, закрыв за собой дверь. Утренний воздух был сладок и прохладен, густо напоен запахами жимолости, растущей за домом. На краю выкошенной лужайки она заметила дикое индиговое дерево с пальмообразными листьями и бело-розовыми цветами. Чуть подальше была красивая роща — дубы, платаны и хлопковые деревья, листва их трепетала в утреннем свете. Мимо пролетел кардинал, сверкая яркой пыльцой на крылышках.
Сара решила не возвращаться на Речную дорогу, а пойти в северном направлении, через лес. Конечно, так можно и заблудиться, но ведь это обжитая местность, и, конечно, кто-нибудь покажет ей дорогу.
Она прошла через рощу по узкой тропинке и вскоре вышла на поле волнующегося тростника. Тростник достигал двух метров в высоту, метелки были почти пурпурными. Наверное, скоро начнется уборка. Она пошла по тропе через поле; неподалеку стоял каменный коттедж с высокой крутой крышей. Из печной трубы шел дым. Это, видимо, жилище одного из арендаторов. Дом был основательно потрепан непогодой, по фасаду шла широкая галерея, и от этого постройка казалась относящейся к другому веку. Чернокожий в комбинезоне курил трубку; на дворе двое детей играли с шумной дворнягой и грязной черной кошкой. Глядя на эту картину, Сара не могла не улыбнуться.
