— Если тебе дорога твоя жизнь, иди прочь.
— Ты бессилен передо мной. — Девушка смотрела на меня злобно, в ее глазах читалась ненависть.
Она была красива. Брюнетка, в белых меховых сапогах, синих джинсах, белой куртке и ярко-зеленым шарфом на воротнике.
— Ты ищешь спасения вокруг, но не в себе. Ты жалкая тварь. Но я, все еще есть у тебя, и ты тянешь меня за собой. Те, кто не справились со своей задачей, идут вместе со своими подопечными. И теперь он получит нас двоих. Тебя оскверненного и меня, чистую и сияющую.
— Так это тебя я постоянно вижу.
— Ты будешь слышать их плач и их стоны! Ты будешь вечно ощущать всю их боль! Всех тех, кого ты держишь в своем хрустальном сосуде. Отдай их мне. Я сохраню их. Это будет последнее, что ты сделаешь верно, и правильно. Отдай. Твои глаза уже давно закрыты смертью. Но ты можешь спасти эти души.
Я усмехнулся.
— Не веришь значит? — Свет девушки засиял ярче и уже теперь я увидел очерченные ее светом крылья.
— Белый свет это Ангелы… Банально. Не отнимай мое время. — Отвернувшись, я пытался уйти, но она была уже там, со своими по-прежнему сияющими крыльями. — Мое черное сердце открылось злу! Слышишь?!
Переходя на крик, я не сразу заметил как свет исходящий от девушки стал ярче.
— И я сам решил уйти в эту тьму! Она убила нашу любовь! Она убила меня!
— Ты фанатик! О какой любви ты ведешь речь?! Ты даже не знаешь что это такое! Твоя любовь это твой эгоизм! Все! Вот все составляющие твоей любви. — Она не двигалась, но я видел, как играют пламенем ее темные каштановые волосы.
— Знаешь, если честно, я решил отомстить, не умирать просто так. Зачем? Решил воплотить все свои мечты! А какова цена? Лишь пустил в свое сердце мрак! И знаешь, я уведу ее за собой, я отправлю ее в Ад! И она мне теперь враг. Моим последним желанием было обрести ее на те же муки, что ждали меня. И я доставлю всю эту боль! Ее душа будет моя! А ты! — Я вскинул указательным пальцем в сторону девушки, и быстрым шагом направился к ней, и, подойдя в плотную прошептал на ухо — Не мешай!
С последними словами я взметнул снег на десять метров и закружил его вокруг девушки.
Хлопья снега осели, а я уже исчез. Девушка так и осталась стоять на месте, роняя свои кристально чистые слезы на белый невинный снег.
Я стоял над мертвым телом девушки. Зубы еще скрипели от недавно увиденного. Вокруг меня на полу валялось около сотни жертв, среди них были, и мужчины и женщины, и лишь только три девушки подпадали под те критерии, что были мне необходимы.
Банкетный стол, всюду разноцветные надувные шарики, блестки, конфетти. Играла музыка. Стены окрашены кровью. Мои руки, мои ноги, все было в крови. Сегодня, именно сегодня я видел ее свадьбу. Сегодня я видел зачатие ее ребенка. Сегодня я видел самый страшный кошмар. Потом я исчез и очутился здесь. Но совершенно чужом празднестве.
Змейки огня расползались от моих ног в разные стороны. Вздымаясь вверх, они лизали края скатерти, загорались края штор. Запищала сирена, сверху брызнули капли воды. Но огонь полыхнул с новой силой, и я стоял в центре этого огня. С каждой секундой он покрывал новый метр пространства.
Засунув руку в карман, я нащупал гладкий хрустальный шарик. Как же хотелось вскинуть и разбить его сейчас. Разбить, растоптать, смеяться и плакать.
Хотелось хлопать в ладоши, и пасть на колени. Я уже сомневался во всем том, что делал, я не знал, как долго я еще смогу это делать. Я не знал, сколько можно было продолжать.
Я шагал сквозь огонь. Он лизал мои щеки, обволакивал едким дымом глаза. Он пытался греть, испепелить. Но он был частью меня. Его сила была моей…
Ночь только началась. А у меня пока всего лишь три души…
Я шел по темным, слабо освещенным улицам города и не знал с чего начать. Все мои мысли были заполнены другим. Жгучее ощущение ненависти переходило в навязчивую горесть и монотонную тоску.
Я поднес внутреннюю сторону ладони к своему лицу, на ней мелькали очертания запечатленных мною людей, их было много, но остановился я на последнем.
Я уже знал где его найти и как разрушить его жизнь… Хотя его жизнь мне была ни к чему. Разрушение и тотальное уничтожение уготовлено для другой…
— Не пытайся, ты даже не притронешься к нему. Тебе ничего не изменить.
Я обернулся и увидел Себастьяна. Он легкой походкой направлялся ко мне. Только сейчас я заметил, что мы стояли на мосту, под которым протекала черная гладкая река.
Облокотившись на перила спиной, Себастьян продолжил:
— И в конце пути моем было начало. Знаешь, — он повернул ко мне голову — Все, что мы делаем, бессмысленно. Нам кажется, что мы будем божеством человека, будем владеть всем, но в итоге это ничто. Более того, это ничто не стоит и копейки ржавой.
— Ты о чем? — устало спросил я.
— Все мы одинаковые. Ты, я. Наша жажда мести и власти. Ты выбрал путь, и пройдя его, оказываешься далеко позади… нежели когда стартовал… — Его длинные волосы запрокинулись назад. Он поначалу смотрел в темное небо, а затем перевел взгляд. — Ты ничего не сделаешь ей. Тебе не позволит никто. Ты ни властен, ни над кем и ни над чем. В самый последний миг ты исчезнешь. Ты просто пшик, как и я.
Себастьян шептал одними губами, не закрыв глаза. Я сжимал свой хрустальный шарик в кармане моих брюк, и излучаемый свет обжигал холодом мою руку.
— Я собрал тысячу душ… но последняя душа… она должна быть особенной. Сегодня все закончится. — Себастьян открыл глаза и посмотрел на меня. — У нас есть еще шанс. Наши Ангелы должны верить в нас… Дай им эту веру.
Резко оттолкнувшись от холодных перил, Себастьян зашагал ровным шагом в ту же сторону, от которой пришел.
— Прощай — крикнул он, мне напоследок взмахнув рукой. — Не забывай о силе, что в тебе.
Он скрылся в близлежащей тени. Я ничего не понимал, и лишь проводил его взглядом, пока мой взор не всколыхнул порыв ветра. Ветер поднялся быстро и пылью ударил мне в лицо. Краем глаза я уловил нечто…
Молодая девушка стояла по ту сторону перилл, и, держась за них, стоя на земле, свесилась вниз.
По моей коже пробежали мурашки. Свет ее ауры говорил о том, что ее душа могла быть моей. Что-то во мне екнуло и оборвалось. Я опрометью бегом кинулся к ней.
Испугавшись звона моих каблуков об асфальт, она посмотрела на меня своими опухшими и заплаканными глазами, разжимая свои руки. Я припустил что было сил, вытянув вперед руку.
Я видел, как ее тело все ниже наклоняется к темной пропасти, в самый центр темной бездны. Не речка была ей бездной, а то, куда бы она непременно попала.
