— Что случилось? — я попыталась изобразить заинтересованность, несмотря на то, что всё это меня уже утомило, — Надеюсь, ты там ничего не взорвала в первый же день.
Она положила руки на стол и сделала глубокий вдох, готовясь сообщить новость.
— Я сделала так, чтобы Дрю будет моим напарником на лабораторных, — заверещала она, улыбаясь во весь рот. — Так что до конца семестра мы будем работать вместе.
Меня охватила досада, я уселась с силой на стуле, пытаясь выдавить улыбку, чтобы не вызвать подозрений.
— Как ты это провернула? — спросила я
— Легко, — ухмыльнулась она. — Я села рядом с ним. Когда Миссис Салливан сказала выбрать себе партнера, я попросила его. Не то что бы он знал кого-то еще, но все остальные девчонки завидовали.
— Это классно, — сказала я, пытаясь найти в себе немного радости. — Мистер Робертс записал нас партнерами на генетике.
Мистер Бартон, один из учителей математики, зашел в класс до того, как Челси смогла продолжить. Я пыталась сосредоточиться на тригонометрии все 55 минут, но не могла выбросить из головы картину Челси и Дрю, работающих вместе на химии.
По крайней мере, ей придется носить эти огромные очки, которые оставляют странные следы на коже.
Звонок оповестил об окончании самого длинного школьного дня за все время, и я ничего не хотела так сильно, как прийти домой и рухнуть на кровать от усталости. Но поскольку Джереми отвозит меня домой, а у него футбольная тренировка, мне надо было убить еще какое-то время. Двухчасовая тренировка была и для взрослой и для молодежной команды одновременно, а я никогда не возражала посидеть в библиотеке и сделать домашнее задание или прочесть книгу, пока ждала его.
Я шла мимо рядов компьютеров и и проходов между книжными полками, пока не дошла до задней комнаты. Это было мое любимое место для занятий. Там было разбросано несколько больших круглых подушек разбросано и большое окно с видом на озера за школой. Большинство учеников предпочитали столы в середине библиотеки. И спокойствие, и тишина в задней комнате были просто прекрасными по сравнению со всем волнением этого дня.
Я рылась в сумке в поисках дневника, глядя на огромный лист заданий и решая, к чему приступить сначала. Я остановилась на том, чтобы прочитать
Гордость и Предубеждение. Я всегда хотела ее прочитать, и она была одной из книг для чтения по английскому в этом семестре.
Я открыла книгу и перевернула на первую главу. Первая же строка привлекла мое внимание: «Это общепризнанная истина, что одинокий мужчина с хорошим состоянием должен искать жену.» Мои мысли перенеслись к Дрю. Из того что сказала Челси, у него точно есть хорошее состояние, и очевидно, пройдет не так долго, как он заведет себе подружку. К сожалению, все шло к тому, что это будет Челси.
Я закончила первые четыре главы меньше чем за час, и хотя мне хотелось почитать еще, надо было делать другие задания. Я убрала книгу и достала альбом. Самое время начать заполнять его. Я открыла первую страницу и начала рисовать.
Сцены из книги отпечатались у меня в голове, и к 5:15 я уже наполовину закончила набросок девушки с длинными светлыми волосами, одетой в летящее бальное платье с высокой талией, которые было как мне казалось из начала девятнадцатого века. Длинные шелковые перчатки закрывали ее руки до локтей и головной убор украшал ее кудри. Ее волосы спускались вниз по ее спине, так я представляла свои собственные, если их немного отрастить. Она смотрела в зеркало и казалось, что она готовится к балу, к такому как я только что прочитала в первых главах. Это все выглядело таким знакомым — как будто я нарисовала это по памяти.
Я провела пальцами по рисунку, изучая его, гадая что вдохновило меня нарисовать кого-то, кто похож на меня больше, чем на главную героиню, Лиззи. У нее было мое имя — кроме небольшой разницы в произношении — что могло объяснить почему я объединила нас вместе, но в этом все равно не было особого смысла. Она была единственной фигурой на листе, помимо зеркала, так что я начала рисовать фон, чтобы она не выглядела парящей в воздухе.
Наверное прошло больше времени, чем я думала, и звук открывающейся двери прервал мои мысли. Я посмотрела на Джереми, входящего в комнату. Он все еще был одет в коричневые спортивные шорты и белую кофту с номером 12 на спине под его именем, написанным большими буквами.
Его волосы были более темного оттенка, чем обычно, из-за пота и щеки были все еще красными от тренировки.
Я бросила карандаш в альбом, недовольная тем, что приходится останавливать на полпути.
— Ты стал помощником капитана? — спросила я, пытаясь не раздражатся из-за прерванного рисования. Я могу закончить и дома.
— Конечно да! — сказал он, ударяя воздух кулаком в возбуждении.
Он подошел и присоединился ко мне на подушке, обвивая мои плечи рукой. Он все еще был потный, но я старалась не замечать этого, когда откидывала голову ему на грудь, замечая, что его руки стали больше, чем в начале лета из-за интенсивных тренировок.
— Это было очевидно, что меня выберут, — продолжил он, — но хорошо знать, что это все официально.
— Это потрясающе, Джери, — сказала я, глядя на него и улыбаясь. В этот момент он был тем самым Джереми, с которым я росла. Веселый, смешной и расслабленный, он смотрел вниз на меня своими голубыми глазами, которые я знала как свои собственные. — Я знала, что ты получишь это место.
— Спасибо, Лиз, — он придвинулся ближе и коснулся своим лбом моего. Пот с его волос попал мне на кожу. Лёгкое движение заставило карандаш скатиться с разворота альбома и упасть на пол.
— Что ты рисуешь? — спросил он, протянув руку в альбому, лежавшему на моих коленях. Несмотря на то, что знал, что мне не нравится, когда кто-то видит мои работы до того, как они закончены, он схватил его прежде, чем я успела ответить, и поднял так, что мне было не дотянуться
— Ты же не хочешь это видеть, — сказала я, наклоняясь вперёд в попытке вернуть альбом, но мне это не удалось. — Рисунок далёк от завершения, — он проигнорировал мои слова и подтянул альбом поближе, рассматривая рисунок.
— Этот отличается от твоих обычных рисунков, — сказал он, прищурившись, и продолжая разглядывать.
— Чем отличается? — спросила я, хотя знала, что он был прав.
— Обычно ты рисовала пейзажи, — он повернул книгу, продолжая рассматривать рисунок. — Это было такое странное задание — нарисовать себя в средневековом платье?
— Оно не средневековое, — ответила я немного жёстче, чем требовалось. — Такие платья носили в начале девятнадцатого века, когда была написала «Гордость и предубеждение». Это первое, что мне нужно прочитать в этом семестре по английскому.
