— Эй, ты жива? — спросила девчонка в комбинезоне и твидовой кепке.
Я хотела ей ответить, но голос не повиновался мне.
— Ты пьяная, что ли?
— Нет, — прохрипела я.
Я перекатилась на бок, потом встала на коленки, опершись руками об асфальт, чтобы помочь своему обессилевшему телу оторваться от земли. С трудом поднявшись, я вытерла руки о джинсы.
— И то ладно. А теперь не отойдешь ли с дороги? Мне еще почту загружать.
Я оглядела девчушку повнимательнее. Ее хрупкое тело тонуло в рабочем комбинезоне, заляпанном смазкой, под ним виднелась светлая фланелевая рубашка в полоску. Темно-русые волосы заплетены в косички, зеленые глазки смотрели проницательно, по переносице рассыпались веснушки, а на щеке красовалось масляное пятно. На фургоне под тонким слоем черной краски угадывался выцветший логотип UPS[2].
— Так ты из Нового-два… Доставляешь оттуда почту.
— И что?
Я сглотнула, вполне отдавая себе отчет в том, что мое умственное состояние из-за недавнего потрясения далеко от идеального и принимать решение с бухты-барахты, пожалуй, было бы опрометчиво. Но знала я и то, что если не воспользуюсь возможностью, плывущей мне прямо в руки, то потом себе этого не прощу. Всего-то на денек! Мне за глаза хватит одного дня.
— Мне нужно как-нибудь попасть в ваш город. Девчонка прищурила левый глаз и, ничуть не смущаясь, смерила меня с головы до ног оценивающим взглядом.
— Ты что, тоже из тех попугаев?
— Каких еще попугаев?
— Ну, как их там… паранормальных туристов!
Она помахала руками и изобразила нечто, похожее на крик попугаев.
— Тебе сколько лет?
— Скоро тринадцать.
Мои брови сами собой поползли вверх.
— И тебе в двенадцать лет доверяют развозить почту?
Девчонка выразительно закатила глаза и положила руки на огромный руль.
— Ты, наверное, раньше не бывала в Новом-два? — (Я лишь пожала плечами.) — Там все совсем не так, как тут, за Периметром. — Затем, видимо что-то подсчитав в уме, заявила: — можешь ехать со мной, но не бесплатно.
— Сколько?
— Двадцать баксов.
— Идет. Я буквально секундочку…
Торопливо подхватив валявшиеся на дороге пистолет и кинжал, я побежала к машине за маминой коробкой. Кинжал я засунула в рюкзак — под углом, чтобы не слишком торчал наружу, а пистолет заткнула за пояс. Напоследок я заперла машину.
— Я только быстренько выгружу мешки на почте — и дело сделано, — пообещала девчонка, когда я влезла в кабину.
Она бегло покосилась на мой рюкзак, но про пистолет и нож ничего не сказала. Вместо этого она выставила вперед замасленную ручонку:
— Крэнк[3].
— Ари, — ответила я и пожала ее маленькую ладошку. Крэнк потянула за массивный рычаг переключения передач и выжала сцепление. Махина несколько раз дернулась взад-вперед, пребольно тыча мне в бок холодной металлической ручкой дверцы, и наконец лениво тронулась с места.
Из отеля на звук выстрелов никто не вышел. Неужели не слышали? Проводив взглядом здание гостиницы и парковку позади нее, я ощутила сбегающий вниз по спине тревожный холодок. Либо персонал и постояльцы намеренно не стали вызывать полицию, либо полночные выстрелы вблизи Периметра считались в порядке вещей. Возможно, по этой же причине Крэнк нисколько не обеспокоило то, что я взяла с собой оружие. Впрочем, оба эти предположения меня совсем не порадовали.
Крэнк подъехала к почтовому отделению с черного хода, сдала назад к разгрузочной эстакаде, затем вскарабкалась по лесенке, открыла задние дверцы фургона и побросала почтовые мешки в три разных ящика. С эстакады она подхватила два новых мешка, помеченных для Нового-2, зашвырнула их внутрь фургона, и мы наконец-то тронулись в путь.
Фургон вырулил на шоссе 190, ведущее к югу. В одном месте оно было перегорожено, но три выцветших, выкрашенных в оранжевый цвет бетонных бруска были сдвинуты в сторону, оставляя достаточно места для проезда.
По моим прикидкам, мы проехали около десяти миль, прежде чем пересекли линию, формально названную Периметром. Это событие прошло бы и вовсе незамеченным, если бы не линялая придорожная табличка с надписью
«ГРАНИЦА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. ВПЕРЕДИ ОПАСНАЯ ЗОНА. ПРОЕЗД БЕЗ ГАРАНТИИ БЕЗОПАСНОСТИ». Буквально в нескольких метрах от нее был установлен другой знак: «ВЛАДЕНИЕ НОВЕМА. ПРОСИМ ЧТИТЬ НАШЕ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НОВЫЙ ОРЛЕАН».
Если не считать шума мотора и прыжков на ухабах, наша долгая поездка проходила в тишине, доступной скорее взору, чем ушам. Молчание царило над проплывающими мимо нас унылыми равнинами, черными остовами разрушенных городов, заброшенными придорожными закусочными, заправками, автомобилями. По мере продвижения вглубь штата дорога все ухудшалась. Растрескавшийся асфальт пестрел выбоинами, на нем попадались целые участки, сплошь заросшие травой.
— Здесь почти никого не осталось, — пояснила Крэнк, угадав мое настроение по выражению лица. — Все перебрались в Новый-два или живут в окрестностях города.
— Почему же они не уехали? — затаив дыхание, спросила я.
После того страшного разрушения государство предпочло умыть руки, объявив город и прилегающую к нему территорию зоной бедствия. Всем желающим было предложено покинуть ее. Распались муниципальная, региональная и государственная инфраструктуры Нового Орлеана, а заодно и его экономика. Отказавшиеся от переселения должны были отдавать себе отчет в том, что эта земля больше не зовется Америкой.
Тогда девять старинных семейств Нового Орлеана создали альянс под названием Новем и выкупили разрушенный город вместе с близлежащими округами. Очевидно, что обе стороны только выиграли от той эпохальной сделки. Американскому правительству отпала надобность ломать голову, как поступить с Новым Орлеаном. Вырученные от его продажи восемь миллиардов двести миллионов долларов пошли на выплаты беженцам и пострадавшим от урагана. А Новем получил то, к чему изначально стремился: получить город в собственность.
В первое время СМИ подняли настоящую шумиху вокруг Новема. Их привлекали разнообразные слухи и суждения относительно непостижимой покупки бросовой земли, а также богатство и влияние, приобретенные альянсом в связи с владением и управлением целым мегаполисом. Появилась даже книга о кланах, составивших Новем, и об их обширной родословной в Новом Орлеане. За ними закрепилась репутация знаменитостей, а со временем — людей практически легендарных. Сомнительные личности, попадавшиеся то тут, то там в фамильных древах Новема, только множили число загадок, небылиц о ведьмах, вампирах и королевах Вуду.
