- Я настолько безжалостна?
- Не безжалостна, - ответил он. - Я бы сказал, практична. И как практичный правитель, ты оставила меня там, зная, где можешь меня найти. У меня есть ужасная привычка теряться, как ты знаешь. Так как ты решила забрать меня из этого хранилища, значит, у тебя должна быть для меня работа. - Было трудно выдержать взгляд Амелии. У нее льдисто-голубые глаза, которые могли бы заморозить душу человека, и когда она проявляет свою силу, даже легким шепотом, это испугает кого угодно. Так или иначе, он не отвел взгляд. - В следующий раз будьте обходительны и храните меня где-то с кроватью и библиотекой, Ваше Величество.
- Ты правда думаешь, что это я заключила тебя в тюрьму? Это не я. Да, я знала, что ты там, но не было никого, кому бы я могла доверить вызволить тебя... и не могла пойти сама. Пока не пришла Леди Грей, и я почувствовала, что у меня есть союзник, который справится с заданием, которому ты доверишься... неохотно.
- Ты думала, я совсем невменяем. - Она ничего не сказала, но отвернулась. Амелия отвернулась. Он сглотнул и пристально посмотрел на свои сложенные руки. - Может быть, ты и не ошибалась. Я был... не в себе.
- Сомневаюсь, так как тебе уже намного лучше, - сказала Амелия. Ее голос был теплым и очень нежным. - Завтра мы покинем это место. У меня есть замок далеко в горах, где ты сможешь спокойно работать, чтобы вернуть себе все, что ты потерял. Мне нужен превосходный алхимик, и в мире нет никого лучше. Нам многое предстоит сделать, тебе и мне. Многое спланировать.
Была в этом какая-то синхронистичность; он был в компании Амелии в течение многих лет, и когда он оставил ее, всегда наступало бедствие. Она была, в некотором роде, его счастливой звездой. Лучше всего последовать сейчас за ней, предположил он.
- Хорошо, - ответил он. - Я пойду.
- Тогда тебе лучше проститься с Леди Грей и немного отдохнуть, - сказала она ему. - Она не пойдет с нами.
- Нет? Почему?
- Две королевы никогда не смогут комфортно уживаться. У Леди Грей свой путь; у нас свой. Попрощайся. С наступлением темноты мы уйдем.
Она отпустила его, просто подняв свою книгу. Он поклонился - ненужная учтивость - и покинул комнату. Только он закрыл двери и увидел ее охранников, стоящих неподвижно в темных уголках ее апартаментов; она никогда не была без присмотра, никогда без защиты. Он забыл это.
Леди Грей ждала его, руки невозмутимо сложены в девичьей позе, которая не соответствовала ее озорной улыбке.
- Ужин, - сказала она. - Следуйте за мной в кладовую.
Кладовая была полна свежей крови; он не спрашивал, откуда та взялась, да и она не торопилась рассказывать. Она потягивала собственную чашку, когда он опустошал свою, пока крики голода внутри не были полностью утоплены.
- Вы когда-нибудь представляли себе, что можете слышать их? - спросил он ее, глядя, как последние красные капли цепляются за металлические бокалы.
- Вы имеете в виду, слышать их крики в крови? - Леди Грей выглядела спокойной, но кивнула. - Думаю, что могу, иногда, когда пью теплую. Странно, как я никогда не слышала это, когда они умирают передо мной в реальной жизни. Только когда пью не на охоте. Это нормально, как вы думаете?
- Что бы ни было нормальным в этом мире, мы к этому не относимся, - ответил он. - Как долго я был в темноте, моя леди?
- Десять месяцев.
- Казалось, больше.
- Без сомнения, потому что это было настолько конгениально вам.
- Вы должны были остаться для формальной процессии крыс. Очень занимательно; были придворные танцы. Хотя, возможно, я представлял это в своих галлюцинациях. У меня действительно было несколько ярких видений.
Она потянулась через стол и обвила длинные, тонкие пальцы вокруг его руки.
- Теперь вы в безопасности, - сказала она ему. - И я буду присматривать за вами, Лорд Мирнин. Мир не может потерять такую копну волос.
- Я буду стараться держать мои волосы, и мою голову, нетронутыми ради вас. - Она держала свою руку на его, и он повернул свои пальцы, чтобы слегка сжать ее. - Я с удивлением обнаружил, что вы признаете приказы Амелии.
Леди Грей засмеялась. Это был перезвон подлинного веселья, слишком свободный для хорошо воспитанной молодой женщины, но, как она сказала, она оставила ту девушку погребенной.
- Амелия ищет мою благосклонность. Она не приказывает мне. Я остаюсь с вами, потому что вы мне нравитесь, Лорд Мирнин. Если пожелаете, я останусь с вами сегодня, когда вы будете отдыхать. Это может быть день кошмаров для вас. Я могла бы утешить вас.
Мысль вскружила ему голову, и он изо всех сил пытался сдержать ее. Его мозг снова застучал, заработал слишком быстро и в слишком многих диких направлениях. Возможно, он перебрал крови. Ему стало жарко.
- Думаю, - сказал он наконец, - что вы слишком добры, а я слишком безумен, чтобы это хорошо закончилось, моя леди. Столько, сколько я... желаю комфорт, я не готов к этому. Позвольте мне узнать себя, прежде чем попрошу узнать кого-то еще.
Он ожидал, что она будет оскорблена; какая женщина не была бы, когда ей такое бросили в лицо? Но она только откинулась на спинку кресла, все еще держа его за руку, и смотрела на него долгим взглядом, прежде чем сказала:
- Я думаю, что вы очень мудрый человек, Мирнин из Конуи. Я думаю, что в один прекрасный день мы окажемся снова вместе, и, возможно, все будет иначе. Но на данный момент вы правы. Вы должны быть самим собой, всецело, прежде чем можно будет снова начать думать о чем-то за пределами вашей кожи. Я помню свои первые дни бодрствования после смерти. Я знаю, насколько хрупким и пугающим это было, быть настолько сильным и еще настолько слабым.
Она понимала. Правда понимала. Он почувствовал прилив нежности к ней, а также нежную связь, и поднес ее руку к губам, чтобы поцеловать нежную кожу на костяшках пальцев. Он больше ничего не говорил, как и она. Затем он поклонился, встал и подошел к своим покоям.
Он запер дверь изнутри и пополз по-прежнему одетый между мягкими льняными простынями, утопая в перьях и страхах, и спал, словно сам дьявол рассеял мир.
Когда он в ту же ночь ехал в караване последователей Амелии, он оглянулся, чтобы увидеть, как Леди Грей стоит как маяк на крыше каменной крепости. Он поднял руку к ней, как деревья сомкнулись вокруг их отряда.
Он не видел, как она ответила ему тем же... но почувствовал.
Когда-нибудь, услышал он, как она сказала. Когда-нибудь.
***
Он не видел ее в течение еще трех сотен лет. Войны бушевали; он видел, как возникают и падут царства, и десятки тысяч кровоточат до смерти в ненужной боли над политикой и верой. Он следовал за Амелией от одного пристанища к другому, пока они не поссорились из-за чего-то глупого, и он сбежал от нее, став сам по себе. Это была ошибка.
