— Что такое, Арне? — отрывисто спросил он.
— Мне нужен будет отпуск, — сказал я, — на неделю.
В карих глазах вспыхнула заинтересованность:
— А детальнее? — вкрадчиво спросил он.
— У меня билет на шверг, — невозмутимо ответил я.
Брови Гуннара медленно поползли вверх, а на лице отразилось недоумение.
Ну конечно. С таким же успехом я мог заявить, что завтра женюсь.
Глава 3. А в этом вся суть!
Украина, г. Херсон
Вы любите сюрпризы? Я — нет. Просто терпеть не могу. Даже в этом слове «сю-ю-юрприз» есть нечто мерзкое. Как вообще можно какое-то приятное явление обозвать словом, начинающимся на «сю»?
Папа целиком и полностью разделял моё мнение. Ведь стоило заехать во двор, как мы увидели машину Игоря. Красную, спортивную, такую, что и не подойдёшь в потёртых джинсах и растянутой футболке, ибо она зашипит рассерженной кошкой и навсегда отлучит от тела… то есть кузова.
— А этот что тут делает? — мрачно поинтересовался папа, выбираясь из коляски. — Ты его звала?
Да, конечно, обычно я приглашаю бывших парней на ужин домой. Особенно после полугода расставания. Особенно когда познакомилась с красивым норвежцем. И вот просто особеннее некуда!
В общем, мысли путались, а в душе закипал гнев. Я терпеть не могу незваных гостей. Не спорю, вероятно, когда-нибудь появятся исключения, но на данный момент их нет.
Я медленно сняла шлем и очень нехорошо посмотрела на входную дверь.
От папы не ускользнуло выражение моего лица, поэтому он деликатно подхватил меня под ручку и невинно посоветовал:
— Держи себя в руках, дитя моё. За убийство влюблённого мужчины тебя могут посадить на больше, чем он весит.
— Это потому что правосудие так сентиментально?
— Это потому что его мама — прокурор.
Не согласиться нельзя. Айше Кабычинская, урождённая турчанка, которая по стечению обстоятельств оказалась в наших краях, была очень прилежной девочкой, с отличием окончила школу, отучилась на юриста и теперь слывёт грозой всех правонарушителей. С прокурором Кабычинской старались не связываться, потому что, казалось, сама Фемида во время процессов приспускала повязку с глаза и любовалась своей фавориткой. Пока Айше делала карьеру, она успела выйти замуж за Анатолия Кабычинского, талантливого пианиста, и родить сына — Игоря. Сынок статью удался в отца, почти двухметрового амбала, а внешностью — в красавицу Айше. При этом при светло-зелёных глазах обладал волнистыми черным волосами, смуглой кожей и даже неким особым демоническим флёром. Короче, девы падают пачками к его ногам.
Я не то чтобы упала, но шаталась словно при сильнейшем шторме. Мы почти даже дошли до решения жить вместе, я гордо собрала чемодан и выставила его в прихожей. Ну, чтобы мои привыкли к мысли, что я могу жить где-то вне дома. Но… потом всё пошло не так.
Игорь сделал стратегическую ошибку, решив, что приватизировал меня совсем и полностью. Это повлекло желание контролировать каждый мой шаг, заявлять, что я не могу иметь друзей мужского пола (это при моей-то работе), и вообще нечего куда-то ходить кроме дома, женщина должна, обязана и… иди-ка ты бегать, дорогой!
Учитывая, что он пошёл по стопам отца, постоянные гастроли и концерты, где были поклонницы, никак не убедили меня, что стоит ограничить круг общения и жить тесным мирком из двух человек. К тому же Игорь считает, что само собой разуется, когда ему пишут, звонят, передают подарки и пытаются всячески соблазнить барышни от восемнадцати до пятидесяти. Одна даже прислала мне угрозу, что не заслуживаю такого талантливого и красивого, и вообще моё место в… Ладно, это нецензурно.
Всё бы ничего, но в Кабычинском проявились худшие черты, которые бывают у восточных мужчин. При этом, видимо, пошло всё от родителей Айше, потому как несколько встреч с отцом Анатолия дали понять, что он человек весьма либеральных взглядов.
Короче, не сложилось. Даже с таким талантливым, красивым и… После всего мастерская стала мне милее всех мужчин. Родные деликатно не лезли, а когда уже стало назревать расставание, Вика целиком перешла на мою сторону, всячески ругая «недорезанного феодала». Лёшка был поспокойнее, но между сестрой и мужской солидарностью с чужим пианистом выбрал сестру. За что я ему до сих пор очень благодарна.
Однако воспитанные люди на то и воспитанные. Поэтому Кабычинский сюда явился вежливо и обаятельно (а он мог, сволочь), наплёл какой-то ерунды, что приехал по срочному делу, и… его завели в дом. Ну не могут его вытолкать пинком под зад, когда человек ведёт себя прилично. Невежливо вроде как получается.
— Как думаешь, чего он явился?
— Моя б воля, выставила бы за порог без лишних вопросов, — вздохнула я. — А ведь так хорошо начиналось, даже платье купили, но…
— Ну, не кисни, не кисни, — улыбнулся папа, мягко похлопав меня по плечу, и коротко поцеловал в висок. — К нам прибыл рыцарь, но принцесса живет в гнезде драконов, поэтому он не сунется.
— Почему принцесса? Тоже хочу быть драконом!
— Ты драконья принцесса, — не смутился папа, — просто в оборочках. А это очень важное дело.
— Ну хорошо, — я невольно улыбнулась. Вот умеет же с негатива переключить на что-то приятное. — Иди. Я загоню байк в гараж и приду.
— Приходи, дитя моё, — важно кивнул папа, поднимаясь по ступенькам к входной двери. — Но не задерживайся слишком долго, иначе мы будем жарить твоего рыцаря без тебя!
Конечно, позволить семье издеваться над жертвой, которую я приманила в дом, без меня просто непозволительно. Настроение и правда с каждой секундой становилось всё лучше.
Управившись с мотоциклом, я закрыла гараж и на секунду задумалась. Немного преобразиться или явиться такой, какая есть, дабы убедить Игоря, что нечего тут пытаться вспоминать прошлое и вообще. Кушай, что дают, милый. Тьфу! В смысле, смотри на меня, естественную и прекрасную, в привычной среде обитания!
К слову, Игорь не одобрял мой подчас пацанский стиль, байкерские шмотки ему не нравились и вообще: «Девушка должна быть женственной, и точка». Поэтому я поставила точку на наших отношениях, решив, что прекрасно справлюсь и сама… Без лишних раздражителей. Не то чтобы я против женственных нарядов… Точнее, никогда не была против! Но когда меня насильственно пытаются заставить что-то делать, начинаю злиться. Игорь этого явно не понимал, считая, что я должна выполнять каждое его указание и смотреть большими невинными глазами. Индейское жилище фигвам, дорогой Игорь Анатольевич! Ищите себе покорную и трепетную где-то вне пределов деревни Пожидаево!
Разумеется, ни о какой деревне речь не шла, просто так папа называет наш дом.
Поэтому, весело насвистывая, я направилась в дом. Там оказался накрытый стол, вежливые улыбки моих драконов, то есть родственников, и Кабычинский возле окна, с неповторимым выражением лица вещающий что-то умное, но неинтересное. Лёшка задумчиво хрустел красным болгарским перцем, Вика переписывалась с кем-то по вайберу, мама поверх очков смотрела на Игоря, а папа с удовольствием наворачивал мясной рулет.
— Полина, садись, — тут же велела мама, — как раз всё ещё горячее.
— Угу, — отозвалась я, отметив снисходительную улыбку Игоря… точнее, она вообще-то должна быть призывной, но что-то пошло не так.
Через некоторое время я села за стол, стратегически расположившись между Викой и мамой. Бывшего это явно не обрадовало, но я драконья принцесса в оборках или где? Пусть смотрит и скрипит зубами… Р-р-рыцарь.
Некоторое время я не могла понять, чем вызван приезд Игоря. Он заливался о погоде, об успехах, даже про торт, который любезно привез. Как по мне, можно было бы торт оставить, а Игоря услать. Тогда были бы все счастливы. Но мама всё же противник таких жёстких мер, поэтому приходится терпеть. К тому же все были страшно заинтригованы: что нужно Кабычинскому?
Ответ на этот вопрос прозвучал ближе к окончанию трапезы. Игорь на меня внимательно посмотрел, попытавшись использовать прежнее демоническое очарование. Но колбасная нарезка явно победила, и Кабычинский перестал играть на публику.
