— Я сильно сомневаюсь в том, что вы были другом Александра. Он едва ли провел здесь неделю. Зачем вы здесь на самом деле здесь?
Мужчина вздохнул, смерил меня внимательным взглядом, словно не доверяя, а затем полез в задний карман за портмоне, и извлек оттуда визитку, протянул мне ее. На карточке из хорошей бумаги было выведено “Дэниэл Вульф. Редкие книги, антиквариат”, а ниже мейл и телефон.
Я протянула руку, произнесла:
— Дина Колесникова, специализируюсь на поиске информации, — Я протянула руку, и он уверенно ее пожал. Ладонь у него оказалась теплая и сухая, взгляд спокойный и прямой.
— Приятно познакомиться, — сказал он сухим тоном и предпочел вернуться вопросу, заданному ранее, — Дело в том, что ваш друг убедил меня, будто нашел владельца протоколов по делу Анны Гельди. Я собирался посетить этого загадочного владельца и попытаться выкупить протоколы, если они окажутся подлинными. Александр был столь убедителен, что я дал ему небольшой аванс за информацию. К несчастью, он пропал, — было видно, что симпатии к Александру Дэниэл не испытывает, раздражение подобным поступком плохо скрывалось в голосе.
— Александр скончался, — произнесла я, все еще рассматривая карточку, мне не хотелось смотреть на этого Вольфа, с недавнего времени не люблю красивых мужчин, — Был убит в прошлую пятницу. Как вы попали в номер?
— Поднялся по лестнице, как и вы. Девушка, что сказала номер комнаты, не особенно интересовалась моей персоной. Я подумал, Александр меня ждет, — спустя секунду Дэниэл резюмировал, вспомнив, что нормальные люди выражают соболезнования, — Жалко, что он умер.
— Это ваша машина припаркована возле отеля? Белая, — наш разговор походил на игру “Двадцать вопросов”. Я спрашивала, он отвечал.
— Моя.
— Что вы вчера делали возле гостиницы святой Иосиф?
— Вы все же меня заметили.
— Вы не пытались скрываться.
Наверное худшего способа скрыться с глаз не придумаешь. Ведь ясно же, что я замечу спортивного красавчика на спортивной машине. Хочешь быть незаметным, оденься замарашкой, залезь в старенький, серенький Пежо и не отсвечивай.
— Когда Александр перестал выходить на связь, я позвонил в Москву его боссу. Он мне сказал, что его коллега, талантливый специалист, едет завершить его работу. Я подумал, что у вас может быть какая-то информация, которой располагал Александр. Думал встретиться.
— И что же изменило ваши планы?
Мужчина посмотрел на меня не так, как смотрят на специалиста по каким-либо вопросам. Будто бы я не личность, а объект.
— Я вас увидел и решил, что вы не достаточно квалифицированы, чтобы мне помочь.
— Женоненавистник мерзкий — буркнула я себе под нос по русски. Не первый раз клиент отказывается работать со мной, потому что я выгляжу не на сорок пять. Хоть обратно толстей.
— В любом случае — продолжил он свою мысль — я бы хотел разобраться, что же случилось с этой комнатой. Он стал внимательно рассматривать разброшенные вещи, не прикасаясь к ним. Я же раскрыла сумку и стала запихивать туда все подряд:
— Что вы делаете?! — спросил он у меня, тем тоном, каким разговаривают с детьми.
— Хозяева этой мини гостиницы наверняка хотят как можно скорее снова сдать комнату. Не будем здесь задерживаться, — Больше, чем беспорядок меня удивило отсутствие всех многочисленных Сашкиных блокнотов, в которых он записывал случайные мысли. Он оберегал их как зеницу ока, будто в них хранились все тайны мироздания. Книги по делу Анны Гельди я собрала в отдельную тряпочную сумку “Зеленая Россия”, которую мне подарили за то, что я помогала высаживать деревья в Подмосковье. Оказалось, что все вместе они представляют собой довольно тяжелую ношу, и мысль о том, что мне предстоит тащить их до железнодорожной станции расстраивала до ужаса.
— Подождите, возможно в книгах есть какие-то заметки. Вам нужно изучить их. — Отдал мне приказ мужчина, с которым я только что познакомилась. Даниэль подошел к окну, торжествующе воскликнул — Вот, как сюда проникли!
Окно оказалось приоткрыто, а деревянную лестницу, что лежала недалеко на лужайке и бралась максимум дважды в год для мытья окон и прочистки труб от листвы осенью, легко можно было использовать, чтобы залезть в комнату к постояльцу.
— Меня возмущает здешнее отношение к безопасности, — буркнула я. Ключи мне дали, не спросив имени, дверь номера никто не соизволил закрыть, даже перевернутая комната не вызвала подозрений у горничной.
— В этой стране не воруют, — спокойно объяснил мне Вольф — Обычно не воруют. Проникший сюда искал что-то определенное. Видите, золотые запонки и зажим для галстука лежат в коробке, не тронутые.
Я взяла запонки и зажим Александра, это мы ему подарили всем офисом на сорокалетие. На глаза навернулись слезы. Дэниэл же, словно хорошая ищейка оглядывал комнату. И что он может увидеть, чего не заметила полиция?
— Здесь нет блокнотов Александра — сообщила я Дэниэлу ту очевидную информацию, которая лежала на поверхности.
— Что за блокноты?
— Александр любил графически оформлять свои мысли. Постоянно чертил таблицы, создавал всякие планы, говорил, что карандаш помогает ему размышлять. Нам нужно срочно сообщить эту информацию полиции! — запоздало, хлопнула я себя по лбу. А вдруг здесь были улики, и мы их испортили?
— Что кто-то похитил блокноты русского историка? — мужчины хмыкнул, и мои слова показались мне самой смешными.
— Я понимаю, это звучит странно. Но вдруг похищенные блокноты, пропавший ноутбук и смерть Александра как-то связаны?
— Я почти в этом уверен. Если протоколы по делу Анны Гельди существуют — они представляют собой очень большую ценность. А нелегальный рынок торговли подобными предметами куда как шире легального. Вопрос только в том, с кем еще успел связаться ваш коллега, помимо меня?
Все это Дэниэл говорил, деловито заглядывая под кровать, в стол. У меня же от его слов вспотели ладони. Одно дело — случайное убийство во время драки и другое, преднамеренное из-за мифических протоколов.
Я оставила этого странного торговца антиквариата ползать под тумбочками, а сама зашла в туалет. Первым делом я подключилась к вай фаю и вбила его имя в поисковике. Насчет имени и вида деятельности он не солгал. Тридцати трех лет отроду, Дэниэл Вольф работал в антикварном бизнесе всю свою жизнь. Бизнес был семейным, доставшимся от отца. Убедившись, что Дэниэл не сумасшедший маньяк, я заметно успокоилась.
А затем я заглянула за унитаз. Была у Сашки мерзопакостная привычка, из-за которой остальным сотрудникам пришлось стоять в очереди в туалет по часу. Именно там на Антонова нападало вдохновение и он мог упорно систематизировать свои мысли и прорабатывать план действий. Тонкий блокнот и правда оказался приложенным боком к плитке, поэтому не бросался в глаза. Я, недолго думая, засунула его под резинку штанов. Нет смысла сообщать о нем своему новому знакомому, пока что. Все-таки доверие нужно заслужить. Дэниэл вызывал у меня смешанные чувства, не выглядят историки как кинозвезды. По крайней мере российские историки. А здесь будто персонаж из Джеймса Бонда решил заняться антиквариатом.
Я вышла, Вольф же ожидал меня и держал пакет с Сашкиными книгами в одной руке, а в другой с личными вещами.
— Зубную щетку и одежду, думаю, можно оставить тут. Я довезу вас до гостиницы. — Это не было предложением, мужчина ставил меня перед фактом. Отказываться было глупо, я не донесу все это сама.
Мы вышли из гостиницы, девушка, смешащая к столикам на этот раз с ароматными колбасками, попрощалась с нами и пожелала хорошего дня. Солнце стояло в зените, его лучи падали на молодую зеленую травку стелющуюся мягким ковром вниз под горку, играли в небольшом ручейке, текущем откуда-то с вершины горы.
Мою сумку и вещи Сашки Дэниэл уложил в багажник. Я села на переднее сиденье и пристегнулась. Паранойя запоздала подняла свою мерзкую голову, фантазия начала рисовать сцены нападения и даже попытки изнасилования, но я сделала несколько глубоких вздохов и успокоилась. Не столь я значительная персона, чтобы красавчику на Порше нападать на меня, а если дело дойдет до изнасилования, так скорее встает вопрос, кто еще на кого набросится.
