— Конечно. При должном умении несложно явить взгляду, к примеру, какое-нибудь чудовище. Или — того хуже — лицо давно умершего человека, которого Трент хорошо знал. Или, к примеру, в смерти которого был повинен. Собственно, это самый верный способ довести бывалого воина до инфаркта. Нечто потустороннее, а в идеале — одновременно трогающее за душу. Он, без сомнения, умён, этот ваш убийца.
— Он не мой, — проворчал Эдбальд. — Но умён, тут нет никаких сомнений. К каждому нашёл свой подход. И в зеркальной науке разбирается, как бог.
— И долго скрывал свою подлинную цель, — подхватила я. — Только на третий раз прокололся: не замаскировал как следует исчезновение ключа. Может, слишком спешил. А скорее всего просто понял: после смерти (ну, или исчезновения) троих хранителей, кто-нибудь непременно сложит два и два. А стало быть, настало время играть в открытую.
— И поэтому мне нужна ты. — Эдбальд подался вперёд и заговорил жёстко. — Троих убрали, осталось четверо. Они, конечно, под серьёзной охраной, либо сами сильны как маги, но те, покойные, тоже не лыком шиты были. И я никому не могу доверять. Преступник вполне может оказаться из моего близкого окружения. Уже поползли слухи том, что некто ведёт охоту за ключами, и это плохо само по себе. Посвящать придворных магов в дополнительные подробности я не рискну. А мне необходим маг-зеркальщик. — Он крепко сжал подлокотники. — Сильный зеркальщик. Тот, кто окажется не слабее и не глупее преступника. Тот, кто знает реалии нашего государства и одновременно находится от них в стороне. Мне нужна ты.
Это уже не звучало как просьба. Это было требование. Но я решила не злиться, списать сей факт на эмоциональность короля, каковую вполне можно было понять. Дело касалось его семьи (ведь именно им принадлежал один из ключей), его страны, а не исключено, что и большего.
— Мой спутник упомянул, что мир под угрозой уничтожения, — продолжил король, немного более спокойно. — Теперь ты знаешь то, что известно нам. Скажи: были ли его слова преувеличением?
Тяжёлый взгляд впился в меня так, словно от моего ответа что-то зависело.
— Ну… Уничтожения в прямом смысле слова не будет, — внесла уточнение я. — Пока есть отражение, есть и предметы, которые его отбрасывают. Но существование существованию рознь… Четвёртый уровень открывает перед сильным магом почти неограниченные возможности. Артефакт — это лишь инструмент, он не обладает собственной волей. Там, где можно остановить извержение вулкана, вполне реально его спровоцировать. Заселить землю чудищами. Похоронить континенты глубоко под водой. Так что, если не цепляться к словам… Да, пожалуй, ваш спутник прав. — Я мимолётно мазнула взглядом по безбородому. — Мир каким мы его знаем вполне может быть уничтожен. Другой вопрос — зачем это нужно преступнику, да и нужно ли вообще… — Я распрямила спину. — Хорошо. Я возьмусь за эту задачу.
Рыжеволосые переглянулись в недоумении: слишком неожиданным оказалось для них моё решение. Король щурился, силясь что-то прочитать по моему лицу. Напрасно. Я сказала ровно то, что собиралась, не подразумевая никакого особого подтекста.
— Что заставило тебя изменить решение? — спросил он наконец.
Я равнодушно пожала плечами.
— Раньше мне не было известно, в чём суть вопроса, теперь я получила больше информации. Это дело кажется…интересным.
— Интересным? — переспросил безбородый.
Тон его был буквально напоен презрением.
Я почувствовала, что начинаю злиться.
— А что, если я красиво воскликну: «Караул! Мир под угрозой уничтожения! Я обязана его спасти!», кому-нибудь станет легче? Охотника за ключами быстрее поймают? Или он и вовсе сам прибежит сюда с повинной и бросится на колени, не в силах устоять перед эдаким апломбом? — окрысилась я, уже почти готовая пойти на попятный и отказаться от участия в расследовании.
Безбородого, кажется, слегка проняло от такого неожиданного напора, король же и вовсе почувствовал, что все его старания могут пойти прахом, а потому поспешил сгладить впечатление.
— Апломб нам без надобности. Что ты хочешь за свои услуги?
— Хм, а что вы там предлагали? — Я насмешливо покосилась на стража, но тот на сей раз не спешил обвинять меня в корысти, и оттого дразнить его стало неинтересно. Так что продолжила я серьёзно. — Отсюда работать неудобно, так что понадобится дом в столице. По возможности — в пешей доступности от дворца, института и резиденции архиепископа. Найдётся такой?
— Разумеется, — кивнул Эдбальд. — Под эти условия подпадает твой старый дом. Хочешь получить его назад?
— Нет, — грубо отрезала я.
Грубее, чем следовало бы…а, впрочем, в самый раз. Конфискованный дом с воспоминаниями о дотюремной жизни мне не нужен. Довольно самого факта возвращения в столицу.
— Значит, другой, — мгновенно согласился король.
— Другой, — хмуро подтвердила я. — И можете забирать его, как только дело будет закончено. Слуги на это время — не больше двух человек, кто-нибудь, кто бы готовил и убирал. Никаких камеристок. И лучше пусть будут приходящими. Чтобы лишний раз не мозолили мне глаза.
Не люблю людей. В своё время чуть не потеряла рассудок от одиночества. С тех пор и не люблю. Забавно, не правда ли? Человеческий мозг — вообще забавная штука.
— Далее. Пропуск в королевский дворец, это будет необходимо для расследования. Деньги… — Я пожала плечами. — Столько, сколько потребуется на расходы. Понятия не имею, о каких суммах идёт речь. Вы лучше знаете, как в последние годы обстояло дело с инфляцией.
— Я отдам распоряжение казначею, — снова кивнул король.
— И амнистия, — припечатала я напоследок.
— Само собой. Что-нибудь ещё?
— В принципе нет. — Я устроилась поудобнее и вытянула вперёд длинные ноги. — Но меня немного беспокоят гарантии.
— Что ты имеешь в виду?
— Гарантии моей безопасности, — терпеливо пояснила я.
— Я не могу гарантировать тебе защиту от преступника, — так же спокойно ответствовал Эдбальд. — Если бы полагался на меры предосторожности, не стал бы обращаться к тебе. Этот человек способен на многое. А если узнает, что ты его разыскиваешь, вполне может попробовать тебя устранить.
— Не от преступника, — поморщилась я и криво усмехнулась. — Меня интересует защита от вас, ваше величество.
— Что ты имеешь в виду?
Король нахмурился, его сопровождающие — тоже.
— Хочу быть уверена, что вы не схватите меня тёпленькой, едва я переберусь в столицу, — охотно объяснила я. — Или чуть позже, к примеру, когда решите, что лучше избавиться не только от нашего Охотника, но и ото всех зеркальных магов разом. Да мало ли что ещё…
— А мне казалось, что вы прямо-таки неуязвимы, — не удержался от иронии безбородый. — И навредить вам никто не способен.
— Я этого не говорила, юноша. — Страж был не моложе меня, и не слишком подходящее обращение я выбрала исключительно с целью его задеть. — Вам не удастся надолго меня пленить, это верно. Но ведь и за короткий срок можно обеспечить узнику массу неприятных впечатлений, не правда ли? Я совершенно к этим впечатлениям не стремлюсь: пресытилась, знаете ли, за время предыдущей отсидки. И потом, я, кажется, ясно дала понять, что меня вполне реально убить. А я не горю желанием умирать, и мне совершенно не стыдно в этом признаться.
— Я тебя понял, — оборвал нашу милую беседу король. — Ты хочешь гарантий безопасности во время своего пребывания в столице. Каких? — Он задумался, подперев пальцами подбородок. — Что ты скажешь о моей дочери?
— О ком? — недоумённо переспросила я.
— О моей дочери, — бесстрастно повторил Эдбальд. — Я поселю её в твоём доме. Заложница королевской крови будет для тебя достаточной гарантией?
Надо отметить: чувство удивления испытала не я одна. Стражи его величества тоже были, мягко говоря, шокированы таким предложением. Кажется, и отговаривать короля они не стали не из страха, не из чувства почтения, а исключительно от потрясения.
— Какие высокие семейные отношения. — У меня, в отличие от охранников, слова нашлись довольно быстро. — Вы так горячо любите свою дочь?
