Глупенький. Можно подумать, я против того, чтобы он еще раз утвердил на меня свои права. Особенно, когда сам процесс этого так необыкновенно приятен!
* * *
Позже, когда мы лежали рядом в обнимку, я все же решилась задать важный для меня вопрос, который вызывал наибольшее беспокойство. Не тем, что я сомневалась в любимом, просто неопределенность давила и выматывала. Хотелось хоть немного прояснить ситуацию.
— Свет, а что будет с нами потом?
— Потом? Мы будем жить долго и счастливо. И никогда не умрем. По-крайней мере мне бы так хотелось, потому что теперь без тебя мне будет как-то уж совсем скучновато.
— Насмешник! Я же серьезно спрашиваю.
— И я серьезно отвечаю. Правда, перед этим мы с тобой поженимся по-настоящему. А то непорядок какой-то: там женаты, тут — нет. Надо хоть немного привести все к единому знаменателю. Терпеть не могу наполовину недоделанных дел.
— Только поэтому? — странный у нас диалог какой-то: то ли дурашливый, то ли обидный.
— Нет, не только. Просто потому, что я этого очень хочу. А ты?
— И я хочу, — а разве нет? Если перестать юлить и честно себе признаться.
И к черту трепетные признания в любви, падения на колени и миллионы алых роз в придачу к кольцам. Главное — что он хочет быть со мной, а я с ним. Нам хорошо вместе. И он говорил, что нравлюсь, а потом — что влюблен. Может, скоро и совсем по0настоящему полюбит? А я терпеливая, я подожду. Пусть пока моей любви на нас двоих хватит.
— Значит, как закончится сезон, вернемся в Питер и подадим заявление в ЗАГС. К тому времени как раз у меня сезонная работа закончится, да и тебе здесь нечего будет уже делать.
— А потом? Там ведь пару месяцев ждать еще надо будет.
— Не страшно. Пока своими делами займемся. Мне надо составить подробный отчет по пребыванию в деревне оборотней и обучить Наставников тому, о чем меня там просветили. Передать опыт предков, так сказать. Ты, кстати, какую свадьбу хочешь: пышную или чтобы только близкий круг?
Он настолько резко сменил тему, что я даже не сразу поняла, о чем именно Свет спрашивает. А потом улыбнулась и поцеловала его в плечо, тронутая заботой и тем, как деловито он взял все в свои руки.
— Только близкий круг: родители, брат, Дамир и Яна. Больше у меня никого из друзей или родственников нет. По-крайней мере тех, с кем поддерживались бы хорошие отношения. Ну, и кто-то из твоих, кого захочешь пригласить, конечно.
— А у меня из самых близких — только сестра. Значит, поженимся и отпразднуем по-тихому. Но до этого сначала ты представишь меня своим родителям, а потом съездим ко мне в гости. Поживем там немного, познакомишься ближе с Велидарой. Она очень хорошая и наверняка тебе понравится. Я уверен.
Ох, мне бы его уверенность! Но делать нечего, придется как-то находить общий язык с его сестрой. Буду настраиваться оптимистично, а там уже по ходу дела пойму, что да как.
— Хорошо, я постараюсь с ней подружиться, — пообещала серьезно, а потом опять подколола: — А ты тогда уж постарайся понравиться моей семье. А то ведь они меня могут и не отдать за тебя замуж.
— Не бывать этому! Вот увидишь, из меня получится самый примерный жених на свете. Упустить такой шанс для своей дочки они и сами не пожелают, — говоря это, Свет уморительно важно надул щеки и выгнул грудь колесом. Однако надолго такого дурашества не хватило, потому как рука его медленно, но верно двинулась с моей талии вниз. Ласково огладила по бедру, а потом снова поднялась вверх, чуткими пальцами начиная ласкать грудь.
— Кстати, о желании… — голос его зазвучал вкрадчиво и чуть хрипловато. — Я сильно по тебе соскучился, синичка.
Я прижалась к нему крепче, явственно ощущая, насколько велико его желание и, целуя в основание шеи, прошептала:
— Очень сильно?
— Очень-очень!
— Расскажешь мне об этом?
— Лучше я тебе это покажу.
И снова весь окружающий мир перестал существовать. Важными казались лишь его настойчивые губы, нежные руки, наши сплетенные в танце страсти тела и сердца, бьющиеся в унисон.
* * *
С тех пор жизнь потекла как-то размеренно и неторопливо. Каждый из нас занимался своими делами: я старательно проходила практику у Антонины Петровны, а Светозар время от времени водил туристические группы в походы и сплавы разной степени сложности.
Все свободное от работы время он проводил со мной, чему я была только рада, нередко оставаясь ночевать у него. Свет был нежен, внимателен, заботился обо мне, часто старался рассмешить и потакал многим моим капризам. Ну, просто не мужчина, а мечта! Порой это меня даже настораживало. Как и его желание оградить меня от каких бы то ни было нагрузок или экстремальных развлечений.
Все это было бы слишком похоже на то, что он переживает за меня, но особых причин к тому не было. Я не больна, не ущербна и не беременна. Начавшиеся через пару недель женские недомогания мне это наглядно подтвердили.
Чего греха таить, носить ребенка любимого я была бы только рада, но слишком хорошо мне помнился его ответ на мой вопрос о такой неожиданной вероятности: «Не волнуйся. Я обо всем позаботился».
Да, фактически он решил за нас обоих, но в той ситуации, это, наверное, был оправданный выбор. Я не знаю. Мысли об этом приносили мне беспокойство и разочарование, так что старалась особенно на них не зацикливаться.
Светозара тоже просила не перегибать палку, особенно учитывая, что Дамир тоже постоянно был рядом, резко позабыв про все свои неотложные дела и командировки. Помню, я настолько удивилась, когда поняла, что друг решил пока пожить у Антонины Петровны, с полного ее согласия, что все же пристала к нему с расспросами о причине его задержки с нами.
Как ни странно, но юлить с ответом он не стал.
— Ничего странного, Сафи. После случившегося мне разрешили пока побыть рядом с тобой, чтобы обеспечивать твою безопасность.
— Мир, да что вы как с ума все посходили?! Ну, что мне может угрожать, а?
— Пока не выясним, что случилось с тобой в лесу, спровоцировав переход в крайне критическом для жизни состоянии, и не удостоверимся, что такого не повторится, я буду рядом. К тому же не забывай про тот случай в городе, не нравится мне все это. Но ты не волнуйся, мы со Светозаром тебя в обиду не дадим. Этот твой волк вообще готов кого угодно на кусочки порвать, лишь бы ты была в безопасности.
Мда, не заладилось у них как-то дружба. То Мир оборотня подначивает, то Свет на него ворчит и огрызается. Может, чуть позже все же притрутся и поладят, раз уж оба объявили себя моими защитниками? Лестно, конечно же, но в то же время ощутимо напрягает. Что-то мутное вокруг происходит, а я даже понять не могу что именно. Остается только положиться на мужчин: эти двое уж если обещали во всем разобраться — точно сделают!
Но один вопрос у меня все же еще к другу остался.
— Мир, а с чего вдруг такая милость, что тебя на пару месяцев отпустили, освободив от остальной работы? Ты разве только за меня отвечаешь и больше никаких обязанностей у тебя нет?
— Не совсем, — друг немного замялся, но потом, видимо, решил говорить напрямки: — Я не хотел это сразу обсуждать, но коли уж сама затронула эту тему… Ты понимаешь, вообще, какое сокровище сейчас представляешь собой для нас? Единственный правильно инициированный маг-многогранник да еще с возможностью межмирового перехода! Если не будешь лениться и развивать свои Грани, то вообще станешь по настоящему сильной магичкой, одной из лучших в этом мире, пусть и только в пределах своей специализации. А это уже немало, учитывая то, что я лично догадываюсь, какие именно Грани — твои. Поэтому хотя бы на начальном этапе охрана и присмотр тебе нужны. И это не обсуждается, прости.
— Я понимаю… — точнее очень пытаюсь осознать все те перемены, которые возможно, случатся теперь в моей жизни в связи с открывшимся Даром. Как-то с такой стороны я этот момент еще не рассматривала.
— Ты ведь все рассказал своему начальству обо мне, что знаешь, да?
