— Да, — с вызовом ответила я и отодвинулась от него. Комната опять закачалась, и я захихикала, так это было смешно.
— Мирра, ты что, напилась? — спросил Рейден, притягивая меня к себе. Пока он лишь устроил мою голову на своем плече и не делал никаких поползновений, поэтому я, расслабившись, честно ответила, что не пила.
— Хорошо, — неопределенно отозвался он, и одним текучим движением перекатившись по покрывалу, навис надо мной. Его лицо двоилось, и я заворожено уставилась в его серебристые глаза, холодные и внимательные — именно такие и должны быть у лунного императора…
Протянув руку, он едва касаясь, самыми кончиками пальцев обвел контур моих губ, и сквозь мое затуманенное зельем сознание холодной змейкой пробилась паника. Резко дернувшись, я попыталась вывернуться, но Рейден, схватив меня за предплечье, швырнул обратно на кровать и прижался горячими и жесткими губами к моим. Я было стукнула его кулаком по спине, но он, на миг оторвавшись от меня, перехватил мои запястья и прижал их к покрывалу по обеим сторонам от моего лица. Вес его тела прижимал меня к кровати, и я едва могла дышать, но все же смогла, отвернувшись, разорвать поцелуй и с ненавистью прошептать:
— Отпустите меня! Хватит!
— Ну уж нет, — раздраженно отозвался он и дернулся от неожиданности, получив коленом в бедро — он меня так прижал, что достать получилось только туда.
Видимо, на этом его терпение кончилось: глаза императора сверкнули в темноте, и, отодвинувшись от меня, он одним движением разорвал мое платье от ворота до подола и, сдернув его за рукава, отбросил светлую ткань на пол. Туда же полетела и его рубашка. Я вздрогнула, оставшись в одной кружевной сорочке, и вздрогнула второй раз, когда его ладонь обхватила мои запястья.
Лучше бы Аррен дал мне в два раза больше своего зелья, чтобы я совсем ничего не соображала, а не как сейчас…
— Что вы… — начала я и замолчала, когда он, нависнув надо мной, впился в мои губы поцелуем — ни разу не нежным, а властным, требовательным, от которого перехватило дыхание и закружилась голова. Не давая мне опомниться, он провел руками по моему телу снизу вверх, сминая кружево сорочки, и, оторвавшись от моих губ, прочертил влажную дорожку вниз, по шее, и до груди. Почувствовав его язык, обводящий сосок, я дернулась, и тут же дернулась еще раз, когда он прикусил его.
— Больно! — сбивчиво запротестовала я, и император, на миг вернувшись к мои губам, выдохнул прямо в них:
— Я хочу, чтобы тебе было больно сегодня, Мирра. Чтобы ты почувствовала, каково это, когда тебе причиняют боль…
Обмякнув, я раскрыла глаза и уставилась в потолок. Какой смысл бороться, все равно он сильнее, а у меня от Арренова зелья в голове все путается и сил, как у котенка. Потолок плыл перед глазами, а столбики кровати с полупрозрачным балдахином угрожающе изгибались, как живые.
Обнаружив отсутствие сопротивления, император сбавил напор и от его осторожных, слишком горячих ладоней у меня самой внутри начало разгораться подстегиваемое зельем пламя. Тут его руки спустились ниже, и я, вздрогнув от неожиданного прикосновения к чувствительной точке, вцепилась в его спину, ощущая под пальцами гладкость кожи с перекатывающимися под нею мышцами. Его губы накрыли мои, подавив слабый вскрик, и я окончательно перестала о чем-то думать, отдавшись новым ощущениям, которые нарастали, нарастали и под конец взорвались оглушительной вспышкой, сметя все мысли и оставив после себя звенящую пустоту.
Кажется, император что-то мне говорил, но, устав от этого бесконечного дня, от того, что только что произошло и все еще находясь под действием зелья, я расслабилась в его объятиях и уснула, стоило мне лишь сомкнуть ресницы. Завтра поговорим…
Слабые, первые лучи солнца проникли сквозь неплотно задернутые шторы, разбудив меня. Еще не вполне проснувшись, я моргнула и вздрогнула, увидев внимательный, направленный на меня взгляд императора Рэйдена.
— Д..доброе утро, — неуверенно произнесла я, не зная, что еще сказать.
— Доброе утро…Мирра, — задумчиво отозвался он, и мне очень, очень не понравилась эта небольшая пауза перед моим именем.
Сев в постели, он нежно взял меня за руку, и, глядя в глаза, спросил:
— Может, ты скажешь мне, как ты снова оказалась девицей?
Что…что?? Неужели Мирра не была девицей? А он-то откуда знает?
— На что вы намекаете? За кого вы меня принимаете? — нервно спросила я, тоже садясь в кровати и, как щитом, прикрываясь одеялом.
— Не нужно отрицать очевидное, — его глаза опасно сузились, — я сам застал вас со своим братом.
С братом? Он застал Мирру со своим братом, и поэтому она не была уже девицей. Вот…Мирра!
Глядя на императора, как кролик на удава, я судорожно пыталась придумать, что сказать.
— Вы всегда… всегда готовы подозревать меня в самом худшем, — наконец дрожащим голосом произнесла я, — может, хотя бы теперь вы поверите в то, что все, чему вы стали свидетелем — это всего лишь глупое недоразумение?
— То есть, ты говоришь, что тогда ты действительно гуляла по дворцу, устала, зашла в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся комнатой моего брата, и легла поспать на первую попавшуюся постель? А разделась, потому что тебе стало жарко? — уточнил Рейден, и я чуть не взвыла. Мирра, разве ты не могла крутить шашни как-то…понезаметнее! Но делать было нечего, и приходилось придерживаться этой несуразной версии.
— Да, — с вызовом произнесла я.
— Но я же своими глазами видел, что вы..
— То есть, вы готовы поверить всему, чему угодно, даже собственным глазам, только не мне, — перебив, патетически вопросила я, про себя ужасаясь тому бреду, что несу, — Я думаю, вам лучше уйти. Или нет, я уйду, — сообразив, что сама сбегу быстрее, я шустро обмоталась одеялом, и, семеня, с оскорбленным видом удалилась в купальню, хлопнув дверью. Драматизм ситуации немного подпортило то, что я в одеяле была похожа на гусеницу-переростка, ну да ладно.
Император Рейден не пошел за мной, чтоб продолжить спор — наверное, нелепость моих аргументов настолько его обезоружила, что он решил на время оставить эту тему, и, одевшись, вышел. Я, наблюдающая за ним сквозь щелочку приоткрытой двери, облегченно выдохнула. Похоже, пока обошлось — хоть он и….скажем, удивился…но не заподозрил, что я — не Мирра, иначе бы так легко не ушел. Выдохнув, я открутила оба крана, наполняющие квадратный бассейн в купальне, и, пока она набиралась, подошла к большому зеркалу, стоящему сбоку, и сбросила одеяло на пол.
Странно, но на моей бледной коже не осталось ни синяков, ни одного следа от поцелуя. Император грозился причинить боль — на самом деле он соврал. Больно мне не было, ни разу. Наверное, он так любит ее, что не в состоянии навредить ей, даже при том, что — тут я поморщилась — застукал в постели с собственным братом.
Тут мне стало так противно от Мирриного вида, что я, резко взмахнув рукой, вернула себе свое обличье и пошла в бассейн, который как раз успел набраться. Я не обладала Розанниными навыками приготовления ванны, и поэтому наугад понасыпала всего подряд из стоящих вдоль бортика бассейна пузатых банок, отчего вода помутнела, как молоко, и резко запахла цветами, и забралась в обжигающе-горячую воду.
От запаха мне вдруг стало дурно, а от нестерпимо яркого света, проникающего сквозь матово-белые стекла окон, заломило виски, и я со стоном оперлась на край бассейна локтями, подпирая ладонями слишком тяжелую голову. Последствия от применения зелья очень сильно напоминали банальное похмелье.
Дверь, распахнувшаяся с ужасающе громким грохотом, заставила меня поморщиться, и через мгновение, когда я сообразила, что это — дверь купальни и кто-то ко мне зашел, в испуге нырнуть вниз, в воду, прячась за высокими бортами бассейна.
— Лиарра? — удивленно спросил меня Аррен, — почему ты в своем облике?
— Почему ты в моей купальне? — справедливо возразила я, и он, на миг замерший на пороге, все же зашел и сделал два шага вперед, присаживаясь на корточки перед бассейном.
