— Да, вон стоят возле ворот, браслетами бренчат. — Оборотень перевёл на ректора красные глазища, откидывая белые прямые волосы себе на спину. — Ты в этот раз будешь присутствовать на отборе?
— Даже не знаю, — Берг спокойно посмотрел ему в лицо, а ведь немногие могли выдержать этот немигающий кровавый взгляд волка альбиноса. — Не люблю наблюдать за избиением слабых, — усмехнулся он.
— Да ладно тебе, — Альрик заулыбался, показывая ряд белых и острых зубов. — Зато для них это хороший урок: сразу начинают понимать, что они здесь не лучшие, а самые обычные.
— Глазам своим не верю! — воскликнул вдруг Торольв, подскакивая с кресла и роняя на пол кипу листов. — Этот год и правда особенный.
— Да не томи ты! — сердито зашипел Сверр. — Говори уже, кто к нам ещё пожаловал?
— Кифийка! — Торольв восхищённо улыбался. — Я ведь их никогда в жизни не видел и даже не представляю, на что они способны. Не верю своим глазам! В Шагосе будет обучаться самая настоящая воительница с Меотии.
— Да ладно, — усомнился Альрик, отходя от окна. — А ну-ка, покажи мне сопровождающее письмо, я точно скажу, так это или нет. — И решил пояснить: — Моим вторым увлечением является геральдика: девизы, вензеля. Я знаю, как выглядит личная печать Танаисы Кифийской.
— Ты, видимо, что-то напутал, — с тревогой произнёс Берг, направляясь к столу, чтобы ещё раз просмотреть общий список. — Если это на самом деле так, то мне срочно нужно сообщить об этом основателям Шагоса. Последний раз, когда к нам на обучение приезжала кифийка, — он задумчиво нахмурился, — кажется, лет семьдесят назад, в стенах Шагоса разразился какой-то жуткий скандал. — Его взгляд тревожно блуждал по списку прибывших претендентов. — Вот только я никак не могу вспомнить, что там произошло, но знаю точно: с этим событием связывают уход Хакона из мира людей. — Поднёс лист ближе к лицу, быстро прочитал: — Так и есть, написано: Мирра из рода Тиадары — прибыла из Меотии.
— В общем, что я хочу вам сказать, — Альрик выглядел ошеломлённым, — это настоящая печать Великой царицы-матери. А род Тиадары значит только одно, — обвёл торжественным взглядом лица друзей, — эта девушка родственница самой царицы. — Тяжело вздохнул: — И да, нас ждёт очень напряжённый год.
— Всё, я пошёл к старейшинам. — Берг не на шутку разволновался. Одна мысль, что среди них будет жить воительница, приводила его в тихий ужас. Все знали, что для кифиек, кроме женщин, никого больше не существует в этом мире, а мужчин они просто ни во что не ставят. — Нам нужен их совет! Может, лучше будет, если мы её отправим восвояси ещё на первом этапе с нашими глубочайшими извинениями и дарами, так сказать, в знак признательности за то, что посетили наши места.
— Навряд ли старейшины так поступят. — Сверр выглядел взволнованным, ему не терпелось увидеть собственными глазами воительницу. Он подбежал к окну и чуть ли не до половины высунулся во двор, пытаясь разглядеть среди собравшихся возле ворот хоть кого-нибудь, похожего на воительницу с Меотии. — Слушайте, а кто-нибудь из вас знает, как они выглядят?
— Голые, злые и надменные, — процедил сквозь зубы Альрик, одновременно с этим занимая другое окно.
— Что, прям совсем голые? — не выдержал Торольв и тоже высунулся в окно, чуть не вытолкнув Сверра наружу. — А куда смотреть? — Поймал друга за пояс штанов и строго потребовал: — Покажите, где она стоит?
— Так если бы мы знали это, — печально вздыхая проговорил Альрик.
— Э-эх, — осуждающе протянул Берг, наблюдая за своими друзьями. — Взрослые мужики, а ведёте себя, как прыщавые подростки.
Все трое повернулись в его сторону и продемонстрировали самый радостный звериный оскал, при этом ни на одном лице не читалось и следа раскаяния.
— Неужели тебе не любопытно, как выглядит кифийская воительница? — поинтересовался Альрик, хитро приподнимая брови.
— Нет, совершенно не любопытно, — категорически заявил Берг, беря со стола сопроводительное письмо кифийки и общий список. — Объявляйте открытие испытаний, а я к старейшинам. Пока проведёте первый отборочный тур, я посоветуюсь с ними и сообщу, что делать дальше с этой воительницей.
— Берг, постой! — в один голос крикнули трое друзей и усмехнулись, смущённо поглядывая друг на друга.
— Да говорите уже, — Берг взялся за ручку двери и в ожидании остановился.
— А может, оставим её? — начал Сверр, сверкая зелёными глазищами. — Когда ещё такое будет: сама кифийка в стенах Шагоса?
— Я такого же мнения, — твёрдо произнёс Альрик, без колебаний принимая сторону хитрого лиса. — Мне до жути интересно, как она сможет поладить со своими однокурсниками, которые по большей части все мужчины, — хитро сощурил глаза.
— А я просто хочу увидеть кифийку, — немного обиженно проговорил Торольв; в отличие от друзей он так и продолжал высматривать среди учеников голую воительницу; ему показалось, что он заметил необычную девушку, но она оказалась одетой в шкуры.
— Берг, — поддержал друзей Сверр. — Чем может угрожать одна-единственная воительница тысячам оборотней? Ведь стыдно же!
— Понимаю твои чувства, но я обязан рассказать об этом основателям! — Берг выглядел обеспокоенным. — Не знаю, что произошло много лет тому назад, но старейшины настоятельно рекомендовали незамедлительно сообщить, если у ворот Шагоса однажды объявится кто-то с закрытого Меотийского материка. — Губы его скривились в усмешке. — И вот она сейчас стоит за воротами.
— Понятно. — Альрик скрестил руки на груди. — Раз должен сообщить, сообщай. А мы пока объявим о начале состязаний.
— Хорошо, — коротко бросил Берг и быстро вышел в коридор.
— Командуй, Сверр. — Альрик снял посеребренный рог со стены. — Твоя очередь трубить шагосский гимн.
Рыжий лис взял в руки древнюю реликвию и подошёл к окну, во дворе все маги смотрели на ректорскую башню в ожидании сигнала.
— Пусть Светлые Боги ведут нас по правильному пути! — Сверр поднёс рог к губам.
По воздуху поплыл чистый переливчатый звук, и тотчас створки древних ворот начали медленно расходиться.
Глава 7
Мирра медленно шла по дороге к величественным воротам знаменитого шагосского замка, возле которых собралось огромное количество людей и нелюдей и преимущественно мужчины. Нет, женщины, конечно, тоже здесь были, но держались особняком и стояли на некотором расстоянии от “сильной половины человечества”. Воительница усмехнулась.
Для предстоящих состязаний Мирра надела свой самый лучший наряд. Короткий нагрудник из мягкой кожи, оставляющий живот открытым, который не столько защищал, сколько поддерживал столь ненавистную ей грудь. Кольчужная сетка тончайшего плетения, которую выменяли у гномов за железо из драконьей горы, прикрывала плечи; руки защищали наручи из такой же сетки, подхваченные кожаными ремнями возле локтей. На поясе (спереди и сзади) кожаные треугольные лоскуты с металлическими накладками, которые одновременно и украшали, и защищали, они держались на тонком ремешке, охватывающем талию. А на широком ремне в специальных ножнах — её мечи-бабочки. Да! Она гордилась своим оружием. За последние пятьдесят лет она была первой, кто смог в совершенстве овладеть искусством управляться этими клинками. На ногах сапоги из искусно выделанной кожи, зашнурованные до самого колена, на левом бедре в ножнах кинжал для метания — подарок от самой царицы-матери. Волосы собраны на макушке и заплетены в тугую косу, на конце которой пристроились едва заметные тонкие лезвия-кошки. На всё это великолепие Мирра всё же догадалась накинуть плащ, правда, он при ходьбе распахивался и совсем не скрывал от нескромных взглядов её необычное для этих мест облачение.
Заметив голые бёдра и открытый живот странной девушки, люди оборачивались и подолгу провожали её взглядом; кто-то даже строил смелые предположения, откуда могла прибыть такая необычная гостья, а кто-то крутил пальцем у виска и нелестно высказывался ей вслед.
“О, Боги! Помогите мне. Дайте терпения никого не убить прежде, чем начнётся этот отбор”.
