— Приличные ирлы к девицам обращаються на «вы», — едко заметила.
— Как хорошо, что я не ирл, а дьяр. Мне ни к чему эти условности со своей суженной.
Как пить дать безумный! Да это не мне лекарь нужен, а этому блаженному!
— Суженной? — глупо переспросила.
— Невестой, по-вашему.
— Что-то я не вижу у вас ленты, — внимательно оглядев его с ног до головы, пробормотала.
— Я надену на тебя пояс.
Непрошибаемый тип!
— Послушайте...
— Покажи руку, — неожиданно потребовал.
— Что?
— Руку, — так и не дождавшись, он встал и сам взял мою руку в свою. Осмотрел, провел большим пальцем по тому месту, где обычно появлялся цветок. Руку обожгло, словно углем, и я поспешила ее отдернуть.
— Не смейте прикасаться ко мне, варвар!
— У тебя ведь появляется цветок, верно? — пронзительно заглядывая мне в глаза, словно считывая все мои мысли, спросил.
— Нет, — отчеканила. — Понятия не имею о чем вы. И суженной я вашей тоже не собираюсь становиться. Кроме того, вы не смеете просить меня о подобном без присутствия старшей в роду.
— Я приду завтра, — бескомпромиссно заявил.
— Ответ будет тот же.
— Это мы посмотрим, — отходя на шаг, усмехнулся.
Подлеца это ещё и забавляет!
— По нашим законам, — повысила я тон.
Ваши законы покупаются и продаются, милая ирла.
— Что ж, в таком случае когда купите, тогда и приходите! — зло выплюнула, рукой указывая на выход.
Дан-яр расплылся в ехидной улыбке, сделал издевательский поклон, а затем ушел, прикрыв тихо за собой дверь.
Глава 4
Удача Кайдену благоволила. Его суженная нашлась, а вместе с ней и медальон. У него будто свалился камень с плеч. Теперь можно было спокойно возвращаться в Хель -горд. Отец мог им гордиться. Он нашел девицу всего за одни сутки, когда его лучшие воины не справились за восемнадцать лет.
— Ох, и языкастой девицей тебя наградили Великие, Дан-яр, — посетовал один из воинов и ближних товарищей Кайдена — Генри.
— Ничего, — хмыкнул он, — Ойвинд её быстро усмирит.
— Того гляди, и греться придёт до назначенного часа, — вставил Кристиан, протирая тряпкой свой меч от грязи.
Они только закончили тренироваться, чем немало навели шуму на постоялом дворе, но Кайдену необходимо было выплеснуть свой гнев, пока он не послал в Алм все законы Большой земли, не связал строптивую девицу и не увёз её в Хель -горд.
Пришлось приложить усилия, но зато теперь он был уверен в том, что никуда от него Грета Нильсон не денется.
— А тебе лишь бы греться! — Кайден дал младшему брату подзатыльник.
Кристиан поморщился, но ухмыляться не перестал.
— А почему бы и нет, Кайден? Девица хороша. Тощая правда, так не велика беда. Откормим! Я слышал здесь ирлы нарочно себя голодом морят.
— Бездельем маются вот и бьёт в голову всякая блажь, — резонно заметил Генри.
— Точно-точно! Тьфу ты! Непутевый народ!
— Завтра сто золотых надобно отвезть ирлу Морису. Он ростовщик. В долг даёт от имени короля. Уплатите все что положено, а после с сундуками отправимся к суженной. Выплатим виру* старшей в роду и заберем девицу.
— Свататься будешь, Дан-яр?
— Скорее суженную покупать, — усмехнулся Кайден, вспомнив как дерзкая девица пригрозила ему законом.
Надо же! Ему!
Ничего, эта спесь с нее быстро спадет, как только они зайдут в бескрайние воды. Несколько недель на корабле, и будет как шелковая.
Он понял кто она такая, стоило только взглянуть. Он бы и без медальона догадался. Слишком она была похожа на свою далёкую пра -пра, которую он видел на портретах.
Тёмные длинные шелковистые волосы, упрямо вздернутый подбородок, курносый нос, четко очерченные губы и темные глаза, что взирали на него с вызовом. Она вне всяких сомнений была Нильсон.
Дан-яр отметил её миловидность. Великие щедро одарили его суженую. Немудрено, что воины так всполошились. Он бы и сам непременно оценил этот дар, если бы его суженная молчала, а не плевалась ядом, точно гадюка.
Что ж, тем приятнее будет указать нахалке на её место. Она суждена ему, а он сужден ей. Нильсоны прокляли их род, но Шельма всегда берет плату. Каждый дьяр с малу знает, что как только ты переступил порог хижины на Высокой Горе, судьба твоего рода принадлежит горной старухе. И то ли она посчитала забавным переплести судьбы двух враждующих родов, то ли подарила надежду Рунвальдам на спасение, но проклятие может снять только та в чьих жилах течёт кровь истинных правителей Хель-горда. Их заклятых врагов.
Безусловно, сама и девица не подозревала, что была столь бесценна. Она даже не понимала, что за метка на её ладони. Слишком растерянной выглядела, когда Кайден попросил показать руку. Впрочем, может она просто притворяется. С этих Нильсонов станется...
Завтра он заявит на нее свои права, затем отвезет в Хель -горд, где они будут обещаны друг-другу по всем традициям, а через месяц испытаний они станут мужем и женой. И тогда они попробуют снять проклятие, а если не получится.
Нет. Об этом Кайден и думать не хотел.
Надо же каков! Одним словом — дикарь!
Найдет себе другую суженную! В Вондервиле этих девиц — плюнуть некуда! Возможно, даже найдётся та что добровольно захочет уплыть с дьяром. Золото и серебро кружат девицам головы похлеще льстивых речей ирлов.
Мне было невдомек, откуда варвар узнал про хворь, но одно я знала наверняка — Дан-яр ничего не мог доказать. Мало ли, что ему там почудилось?!
Может, это вообще они хворь сюда завезли? А теперь хотят меня забрать, как свидетельницу! А может. Может, никакая я не суженная, а они меня того. На корм рыбам!
Ну, уж нет! С этим я категорически была не согласна.
Решив, что более тянуть неблагоразумно, я поспешила к лекарю Ингюсу. Несмотря на свой преклонный возраст, он продолжал принимать хворых. Стариком он хоть и был противным и жуть каким занудным, но лечил на совесть. Бывало ирлов с лихорадкой ставил на ноги всего за седмицу. Уж он -то точно должен знать, что это за хворь такая на моей ладони.
Ирл Ингюс жил несколькими улицами выше, неподалеку от ратуши. Моему визиту он, кто бы сомневался, не обрадовался, и даже хотел было отправить восвояси, но три медяка заставили его пересмотреть свое мнение, открыть дверь пошире и проводить в кабинет, где он обычно принимал хворых.
Он был одиноким сгорбившимся стариком в потрепанном коричневом фраке, седой бородкой и густыми бровями, что вечно сводились к переносице, на которой держалось пенсне.
Его кабинет был под стать хозяину. Такой же дряхлый и неприветливый. Половицы скрипели при каждом шаге, из приоткрытого окна дул ветер, задирая темные гардины из бархата, кучами стояли книги посреди комнаты, собирая пыль, а тусклый свет свечей едва освещал комнату, бросая устрашающие тени на стены.
— Что же вас так обеспокоило ирла, что не терпит отлагательств?
— Как бы сказать... — замешкалась, нервно теребя рукав платья.
Лекарь не отводил от меня пытливого взгляда, отчего мне стало ещё больше не по себе. Все объяснения, что я мысленно репетировала по дороге, вылетели из головы.
Да и разве можно объяснить такое? Чего доброго, ещё отправит меня в дом скорби.
— Ах, понимаю, — вдруг кивнул он головой. — Поди, вскружил вам молоденький ирл голову. Да не тряситесь вы, как осиновый лист на ветру! Процедура хоть и крайне неприятная, однако действенная. Вы ложитесь ирла, я вас осмотрю, затем отварчика выпьете, а там и.
Непонимающе нахмурилась, а затем меня озарило.
Это что же он решил, что я. в положении?
Неловко откашлявшись, затараторила:
— Вы неправильно меня поняли!
— Да бросьте вам, — махнул он беспечно рукой, — чай, не вы первая не вы последняя. Целомудрие вам вернуть, безусловно, мне не по силам, а вот.
— Да нет же! — топнула ногой. — Послушайте, у меня странная хворь. Вот, — протянула ему руку.
