глазах рябило.
Да, спутник мне достался не самый разговорчивый. Я же не могла молчать.
– А что творится в вашей реальности? Монархия, республика? Может, вообще живете в мире всеобщего благоденствия? – Я вспомнила курс истории, с отличием сданный на выпускных экзаменах.
Ричард посмотрел на меня как на пациентку сумасшедшего дома. Впрочем, а кем я еще являюсь после всего случившегося? Он не остановился и даже не замедлил хода, а просто негромко сказал:
– Тирания. Наступила десять лет назад и, судя по всему, останется до конца веков. Не задавай глупых вопросов. Правда, если вдруг в какой деревне спросят, как ты относишься к власти, запомни: ты чтишь и ценишь нашу бесценную королеву Орелию. Иначе без разговоров голову отсекут.
Скорее бы уже появились эти деревни. Бродить по пугающим лесам не хотелось. А добродушные трактирщики, готовые накормить тыквенным супом взамен на россказни про то, что я гостья из соседнего государства, пришлись бы кстати. В животе заурчало, и я покраснела от стыда.
– Мы скоро вернемся к людям? – Нужно было перевести тему беседы.
– Не мы, а ты, – резко оборвал меня Ричард. – Я доведу тебя до села, где еще никто не извещен о непонятной чужеземке, имеющей наглость "украсть" "драгоценного" пленника. Придумаешь какую-нибудь сказку, и всё. Далее твои проблемы.
– А что с тобой?
– Уйду. И надеюсь, мне не придется никогда тебя больше видеть, – отрезал он, откидывая с лица светлую прядь привычным движением.
Я оцепенела. Он оставит меня? Неизвестно где, ничего не объяснив? И не поможет?
– Но…
– Никаких «но». – Ричард раздраженно махнул рукой. – Всё решено ещё до твоего идиотского поступка. Мне не нужны компаньоны, да и тебе одной легче будет укрыться.
Да уж, конечно. Одна я всего-то спасу какого-нибудь очередного проходимца. Да за какие же грехи боги послали мне этот кошмар?!
Ах да, о богах…
– А у вас есть божества?
– Ну, вроде как им молятся, – ответил Ричард, пусть и без особой уверенности. – Дескать, боги слышат всех вокруг. Нуждающимся они посылают помощь, а злодеям – неприятности и беды, тем самым сохраняя равновесие. Если честно, с верой моя дорога никогда не пересекалась.
– То есть ты не получал ни поддержки, ни страдания?
– Ну, как сказать, – он фыркнул точно пес. – Тебя чем лучше наречь: помощью или неприятностью?
Я невольно улыбнулась, но улыбка быстро сползла с губ.
Густой лес обратился в непроходимую чащу. Исчезла зелень и солнечный свет. Ветки что костлявые пальцы били по лицу и плечам. Палая листва хрустела под ногами. Деревья переплетались корнями. Я исцарапала щеки и прорвала свитер. Ну всё, Аня, теперь тебе одна дорога – на паперть. Сядешь у ворот и попросишь хлебушка – и получишь заслуженного пня от других работников прибыльной сферы.
Горло отекло без воды, и я глотала вязкую, липкую слюну. Голова шла кругом.
– Давай поторопимся. – Сквозь туманный шепот пробрался голос Ричарда. – Я знаю этот лес. Скоро поредеет, тогда и остановимся.
Как можно знать то, что не имеет ни протоптанных троп, ни указателей, ни каких-либо опознавательных знаков?! Я вот в трех осинах путаюсь. Странный человек, непонятный и подозрительный. Пускай других попутчиков на примете нет, но не могла же я довериться ему безоговорочно. Как минимум, один вопрос оставался открытым:
– За что тебя хотели казнить?
– А что? – с раздражением. – Охота утолить нездоровое любопытство?
– Ну, мне просто очень хотелось бы узнать о…
– То есть утолить любопытство, – не дослушал этот мрачный типчик. – Хорошо. Я тебя нисколько не обманывал. Я убил пятерых человек. Трех безоружных мужчин и двух женщин.
Минутой назад казалось, хуже уже случившегося быть не может. Да конечно! После этого спокойного заявления появилось желание сбежать. Улепетывать по чаще куда глаза глядят.
– Но… За что?
– Мне нравится убивать. – Спутник обернулся ко мне, прищурился и скривил губы в жуткой ухмылке. – Стало легче? Не переживай, красота, ты спасла мою жизнь, а я сохраню твою.
И он словно в насмешку провел холодным пальцем по моей шее. Меня затрясло. Он… он продолжит убивать.
Ричард развеселился не на шутку. И с удовольствием начал перечислять, что да как. Рассказал про предрассветный сумрак и окраину села, про спящую семью, и про то, как в их доме пахло молоком. Про женщину, бьющуюся в агонии, и мужчину с раскроенной головой. И про волосы на топоре, и про пятна крови по полу.
– Пожалуйста, хватит! – Я заткнула уши. – Не рассказывай… об этом…
Он не ответил. Но молчание, раньше тяжелое, стало спасением.
***
Первыми не выдержали ноги. Они вспухли и болели, точно закованные в кандалы. Каждый шаг давался с трудом. И это ещё повезло, что в деревне почетной чужеземке выдали ботинки из грубой кожи взамен её старых домашних тапочек. Думать о том, каково Ричарду, идущему босиком, мне не хотелось. Да и вообще не хотелось думать о нем! Будь моя воля – я бы сбежала. Но неизвестно что лучше: помереть от обезвоживания и голода или в объятиях маньяка.
Он обо мне тоже не думал и не обернулся ни разу. Не говорил, не спрашивал, не помогал и не оглядывался. Словно был совсем один во всей бескрайней чащобе.
Вечерняя тьма холодным покрывалом накрыла небесное полотно, когда мы вышли на поляну. Жирная луна освещала её, и меж травинками запутались золотистые лучи.
Тихий голос заставил вздрогнуть:
– За нами больше не гонятся. Пойду поищу чего-нибудь съестного, а ты… – Ричард глянул на меня искоса, – сиди тут.
И ушел. Неужели он не устал?! Любой здоровый человек сошел бы с ума, пробродив полдня по лесу. Я, например, как плюхнулась на подгнивший, усыпанный трухой пень, так и замерла. Всё, хватит, приплыли. Дальше только лежа.
Луна была чудовищно хороша. Она гладила меня по голове, ластилась к ногам, светила нежно и ласково. Ветер мурлыкал одному ему известные мотивы. Лес жил, хрустел, свистел, трещал. Казалось, прислушайся – и вдали кто-то взвоет или взмахнет крылом. Нет, всё обман. Никого нет.
Мамочки! А вдруг Ричард попросту слинял? Ему надоело присматривать за бесполезной спасительницей, и он плюнул на данное мне обещание. И ушел незнамо куда, ведь ему чаща знакома.
Но не успела я по-настоящему разволноваться, как вынужденный спутник показался среди деревьев. Лунные лучи вплелись в его волосы. Он нес небольшого и, судя по всему, мертвому зайца.
После некого раздумья Ричард провел большим пальцем по острию того самого союзника-ножа, спасшего кому-то жизнь, а кому-то, напротив, ухудшившему её в сотню раз.
Мне повезло – Ричард отвернулся, когда свежевал кролика.
– Если пойдешь туда – увидишь ручей.
