И, в общем, решительно выпрямившись и вскинув подбородок, я четко ответила:
— Любовь — это обоюдное чувство. Его не навязывают. Им не угрожают. И…
Темный взгляд князя стал еще темнее, и вампир тихо произнес:
— Скажи это тому, у кого отнимают кислород, лишая возможности дышать.
Черт, вот это постанова вопроса.
Но дальше все было только хуже.
— Как его звали? — отстраненно и даже несколько безразлично спросил Даркан.
— Кого? — не поняла я.
Легкая усмешка, остро-бритвенная опасность проскользнувшая в серо-черных глазах и уточнение:
— Того, в кого ты была влюблена.
Ааа… Твою мать!
— Я тут подумала, — торопливо проговорила, — идея поиграть в любовь очень даже интересная. Пожалуй, присоединюсь… дорогой.
И усмешка князя стала какой-то горькой, надломленной, что ли. Я себя даже на секунду мразью почувствовала – мне ведь в любви признались, а я… А я никогда не забуду оторванную голову кэпа Маера.
— Забудешь, — холодно произнес Даркан.- Но, — насмешливый взгляд на меня, — мы ведь играем и ты в игре, не так ли? Что ж, постарайся. Ведь на кону теперь стоит жизнь.
Я отвела взгляд, несколько секунд смотрела на свой бокал с алым спиртоисключенным напитком, сдерживая нервную дрожь. Я была в панике, паника вообще нарастала с каждой секундой этого «семейного ужина», а теперь, кажется, заполнила все пространство до краев. Прямо как это фальшивое вино заполняло мой бокал. Надо было выкручиваться! Срочно! И понимая, что играть сейчас придется на грани, я представила себе что… напилась. Вдрызг. И, в общем, я представила себе, что я пьяная. И тупая. Идеальное сочетание, особенно когда собираешься раскрыть заговор, и при этом еще играешь в любовь. Вообще охрененная тема — «Влюбись в меня, если сможешь». А если не сможешь, то каюк всем и вся, кому не посчастливилось. Не посчастливилось многим — я потом была влюблена в одного блогера, и в сержанта в полицейской академии, и еще в парочку парней, но там влюбленность была дня на два-три. И я просто ходила себе никого не трогая, безответная любовь вообще моя тема, ибо у меня ни разу смелости не хватило признаться объекту чувств в этих самых чувствах, а теперь… им всем запросто могут оторвать голову, только потому что одной больной на всю голову мне довелось испытывать к ним что-то. Да я даже не уверена, что любила – так, просто увлечения. Ну, или восхищение на расстоянии – тоже бывало.
— М-да, — только и произнес князь.
Так только между прочим, он был красивее, умнее, увереннее и сильнее всех, кого я когда-либо любила, но при этом я сильно сомневалась в том, что сумею испытать к нему хоть что-то кроме панического ужаса.
— Мы играем. Ты не забыла? — вернул мои мысли в «здесь и сейчас» Даркан.
Сто пудово уверена, что эту идею ему предложила Грэя. Психотерапевт гребанный. Но я в игре, да, и выбора у меня особо нет. И я похлопала ресничками, сексуально улыбнулась… не уверена, что это было прямо секси, но Даркана не перекосило, мне воды никто не предложил, и в психушку никто не звонит, а значит, работаем дальше, офицер Каиль Меттланд. И я невинно произнесла:
— Князь, а…
— «Любимый», — издевательски поправил меня Даркан.
Тварь, да чтоб ты сдох! И я тебя может тогда даже полюблю, посмертно.
Но выдавив улыбку, я мило продолжила:
— Любимый, а где… твой личный секретарь?
Даркан отреагировал приподнятой левой бровью, затем одно едва заметное движение рукой и дверь открылась, впуская остальных участников «спектакля». Вампиры вломились к нам беззвучно и почти незаметно — как тени. И рассредоточились тоже как тени – их вообще не было видно.
Еще одно движение и из сумрака, а в этом зале освещался только наш стол, вышли оба секретаря разом — личный с залысиной, который уже был знаком мне, и второй, который деловой или как его там. Тэранс замыкал шествие.
Что ж, кто-то хотел игры? Сейчас сыграем. По моим правилам.
Итак, передо мной имелось трое подозреваемых — два секретаря и тысячник. И всего одна попытка, чтобы раскрутить их на эмоции. Точнее не их — мне нужен был один. И вот этого одного нужно было раскручивать.
— Ближе подойдите, — цепко оглядывая каждого, приказала княгиня Даркан.
Я хорошо натренировалась за ночь, и повелительно-приказной тон вышел что надо – они подошли. Оба секретаря и остановившийся на середине пути Тэранс. Тысячник нервно оглянулся на князя, но Даркан не отреагировал, с мрачной настороженностью ожидая моих дальнейших действий. Что-то заподозрил? Ну, не зря.
Я внимательно посмотрела на каждого из секретарей и четко произнесла:
— «Твой шанс».
Честно говоря, ожидала, что как-то отреагирует лысик с папкой, но… но… внезапная бледность до трупной синевы накрыла второго секретаря, и тот час же в него практически вонзил взгляд князь Даркан.
Однако меня бледность второго секретаря как-то не убедила. И даже его падение на колени перед князем. И даже задрожавшие руки. И…
— Нет, это как-то слишком просто, — я откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, и посмотрела на князя.
Даркан, ощутив мой взгляд, повернулся ко мне и вот тогда:
— Это точно не он, — не то чтобы я была точно в этом уверена, но — как-то слишком очевидно все было, как-то… фальшиво, что ли.
И я обратилась ко второму тысячнику:
— Тэранс, вы не могли бы передать мне телефон первого секретаря?
Тысячник посмотрел на хозяина, получил утвердительный кивок от князя, быстро и профессионально обшманал карманы вампира, и вскоре подал мне белый телефон. Гаджет был мгонофункциональным, с забитым расписанием, записной книжкой, информацией и… среди всего этого было бы сложно разобраться, но я вбила номер Ивгены Женьер, и в удаленных сообщениях нашла то самое: «Передай леди М. «Автомобиль черный, тонированный, старый, полустертые номера».
Нашла и стерла. Уже окончательно. И вместе с тем — никаких иных сообщений не было. На телефоне Ивгены Женьер сам номер не определялся, там было только это поднадоевшее «Твой шанс», зато номер почившей уже вампирши был более чем определен, и на него с этого конкретного телефона отправили всего одно сообщение… Вопрос, с какого тогда поступали все иные?
Я посидела, нервно постукивая накрашенными, причем виртуозно накрашенными, Греей ноготками — в любом салоне красоты ее бы с руками оторвали, уникальная девушк… вампирша в смысле, и посмотрела на князя.
— Вердикт? — вопросил он.
— Подставили, — ответила ему.
— Уверена?
— Процентов на девяносто.
Первый секретарь повернулся и посмотрел на меня. В его взгляде было многое — удивление, потрясение, благодарность, и страх. Страх, потому что рядом с князем страшно было всем.
— Я слушаю, — произнес Даркан, и вопрос был обращен не ко мне.
Вампир средних лет с темными, короткими волосами, не поднимая головы, судорожно сообщил:
— Запись была обнаружена мной после всего… после… вашего скоропали… в смысле очень продуманного и, безусловно, более чем обоснованного заключения брачного союза и…
Оговорочка была в тему. Более чем в тему, и она сама по себе несла достаточное количество информации — то есть первый секретарь все еще считал меня сладкой, или чего там у них, что-то вроде избранной, не важно. В любом случае, он был уверен, что я что-то значу, а те кто пытался меня убить, уже были осведомлены о том, что я пустышка. И лично я снова посмотрела на личного секретаря.
Неприметный полулысик стоял с безучастным выражением лица. Как любой простой человек я бы сказала — не виновен, а как полицейский со стажем могла уверенно сказать «вот он наш предатель».
В этот момент открылась дверь, без стука, и меня мгновенно окутало аурой спокойствия — о том, что вошел Навьен, я знала, даже не оборачиваясь. И я отслеживала каждый из его практически неслышных шагов, с трудом подавив желание обернуться, едва он подошел ко мне, и вовсе постаралась выкинуть любые мысли из головы, когда тысячник поставил передо мной стакан с ягодным смузи и трубочкой.
