Говорят, эльфы согласились продавать эту печать людям лишь после недавнего нападения на короля Ойглинда. Она выделяется самым знатным, богатым гражданам королевства и свидетельствет о высоком статусе нашего гостя.
Элегантный возница соскакивает на землю и ловко открывает дверцу кареты, откуда выпрыгивает высокий молодой человек.
Он вычурно одет и будто нарочно поправляет темную шевелюру так, чтобы продемонстрировать шикарные алмазные запонки на манжете. Один такой алмаз может оплатить строительство школы в деревне троллей.
Материал, из которого сделана его трость, поразительно напоминает кость дракона. Говорят, даже подделка под драконью кость стоит бешеных денег, а уж оригинал и вовсе доступен лишь первым лицам королевства.
Неудивительно, что прибывший франт обезопасил себя мощной эльфийской печатью. Без магической защиты его бы сто раз уже ограбили!
Единственная деталь, не соответствующая поверхностному лоску, — его серьезные, вдумчивые глаза. Мужчина тщательно изучает принимающую сторону и неожиданно останавливает свой взор на мне, вроде бы надежно спрятанной за сводными родственниками.
Мне кажется, я смотрю на себя чужим взглядом и вижу спутанную гриву каштановых волос, припухшие от бессонной ночи веки, темные круги под глазами, бледную кожу и платье чернорабочей служанки. Так себе картинка!
Под его пристальным взглядом меня заполняет ощущение собственной никчемности. Поэтому, когда он наконец отворачивается к Грете, я испытываю облегчение. Ужасно хочется поскорее раствориться за ближайшей дверью, но для меня это непозволительная роскошь.
Отчим напротив липнет к гостю, как волос к мокрой коже. Пытается при этом сохранить важный, независимый вид, но у него это не получается. Он то и дело заглядывает гостю в глаза и слишком щедро сыплет любезностями.
Сфокусировавшись на потенциальном зяте, он, к счастью, забывает про меня. Больше не поглядывает в мою сторону, сердито набычившись. Вспоминает про меня только единожды, когда в силу вежливости приходится представить гостю жалко одетую незнакомку:
— Дочь моей жены сиры Альмиры. Уже двадцать лет ей. Пора бы взрослеть, созревать так сказать в полноценного взрослого человека, а она все ребенок ребенком! Да, да! Погляди, в какое неуместное платье Ханна вырядилась на торжественный обед! Строит из себя простолюдинку. Нет, ну что за блажь, а?
Опускаю глаза и кусаю губы, чтобы смолчать. Мне хочется возразить, закричать, заплакать! Обидно до слез, что отчим выставил меня полной дурой, а о главном — о своем участии в моей жизни умолчал.
Глава 7
После свадьбы с матерью, отчим самолично заявился в мою комнату, открыл шкаф, извлек оттуда все красивые платья и сжег. Сообщил, что его падчерице негоже носить столь шикарные наряды, ведь скромность — лучшее украшение любой девушки.
Он оставил только старые платья, в которых я любила бегать по саду. Мне казалось, он скоро купит что-нибудь взамен выброшенного, то, в чем не стыдно выйти в свет. Однако время шло, а одежды в моем шкафу так и не прибавлялось.
Я пожаловалась маме, и она пообещала поговорить с мужем. Но ничего не изменилось даже после этого разговора.
Своей дочке сир Фрёд постоянно пополнял и без того богатый гардероб. Приглашал именитых портних, покупал украшения у искуснейших гномов-ювелиров. Мне же, чтобы выпросить два приличных платья для школы, пришлось пройти через долгие, унизительные оправдания и услышать множество упреков в транжирстве.
Впрочем, гораздо больше меня сейчас волнуют другие вопросы. Мне хотелось хотя бы за обедом увидеть мать, но она не пришла, — в виду неважного самочувствия — и ее отсутствие добавляет свою лепту в мою тревожность.
В итоге, я взвинчена до предела и едва держу себя в руках. Для меня каждый неторопливый жест, каждая вежливая формальность, каждая досужая сплетня — это пустая трата времени, продлевающая чужие мучения. Кажется, время сгустилось настолько, что секунды можно резать ножом, а минуты долбить кувалдой. До дрожи обидно, что нельзя перепрыгнуть все эти церемонии!
Я не вслушиваюсь в чужие разговоры, но некоторые темы против воли цепляют внимание. Особенно, когда речь заходит о легендарной троице — трех реликивиях непобедимого воина.
Во время последней межрасовой войны эльфы потерпели поражение, поскольку меч, щит и пояс их главнокомандующего оказались безвозратно утеряны. По древним преданиям в эти три реликвии была вложена без остатка магия каждого эльфа, жившего в те времена. Остроухим пришлось подписать мировую и, как троллям признать себя подданными короля человека.
Однако недавно в столице поползли слухи, будто щит найден спустя столетия и находится у короля Ойглинда. Эти сплетни, как ураган потрепали каждую пару ушей в королевстве. Некоторые обсуждали, как заполучить себе бесценную реликвию, а некоторые — как ее удержать.
Мне хотелось все же надеяться, что щит — подделка. Ведь в противном случае за право им обладать может развязаться настоящая война, а это недопустимо в нашем хрупком межрасовом равновесии!
Оказалось, отчим придерживался совершенно другого мнения:
— Проклятые воины света вконец обнаглели. Да, да, обнаглели! Недавно пытались ограбить карету самого короля. Он со своей охраной едва отбился против немыслимого полчища разбойников. Нет, только представь себе, сир Крёз! Поедешь однажды проведать друга, и вдруг в карету врываются размалеванные рожи… В таком случае я бы не отказался от магического щита.
— О магическом щите бессмысленно мечатать. Им эксклюзивно владеет король. Для нас, простых поданных, выход один. Вооружайся! Усиливай охрану.
— О, я подготовился. Если сунутся ко мне, столкнутся с неприятным сюрпризом. Очень неприятным, уж поверь! Я слышал, воинам света нужны магические артефакты. В придворных кулуарах ходили разговоры, что его величество ехал не с пустыми руками.
— Слухи не врут. Король Ойглинд планировал перевозку артефакта. Он выстроил себе замок покрупнее, рядом с озером Нимф и решил в нем окончательно обосноваться. Хотел и самое ценное забрать с собой, однако в последний момент передумал. Магический щит во время нападения остался в старом дворце. Где он сейчас — никто не знает.
— Зачем им щит? Вот правда, зачем он разбойникам? Он же не даст им ничего без меча и пояса…
— Это всего лишь легенды, сир Фрёд. О неотделимом единстве трех артефактов, о непобедимости их владельца и троичной защите непобедимого воина. На деле злоумышленники обходят стороной владения короля Ойглинда. За год не случилось ни одной кражи, ни одного нападения. Сдается мне, щит неплохо охраняет хозяина даже без остальных двух составляющих. Что касается последних… Порой мне думается, что меч и пояс уже у воинов света. Конечно, они не могут ими воспользоваться в полной мере, не владея магией, но все же…
— Нет, нет, пояса у них нет! То есть… Либо пояса, либо меча у них нет. Так мне кажется. Впрочем, я в этом уверен.
— У кого же он?
— Не знаю. Никто не знает. Совсем никто. Подумал просто, что найти два артефакта сразу тем громилам не по зубам. Слишком тупы. Да, слишком они для этого тупы.
С трудом удерживаюсь от комментариев… Почему-то считается признаком дурного тона поправлять старших, а мне любой ценой надо сыграть свою роль на обеде идеально.
Наконец, обсудив разбойников, здоровье присутствующих, политические тенденции и веяния моды, мы садимся за стол.
Ингвер превзошла саму себя, наготовив огромное количество блюд. Пахнет все аппетитно, и в обычные времена я бы набросилась на закуски, как беременная волчица. Но сейчас едва прикасаюсь к еде.
Поскорей бы закончились смотрины! Будь моя воля, сир Крёз прямо сейчас безоглядно влюбился бы в Гретту, чтобы мне немедленно позволили приступить к лечению Хродгейра!
— Почему очаровательная Ханна ничего не ест? — неожиданно интересуется гость. Я сижу напротив него. Его, очевидно, раздражает моя полупустая тарелка и отсутствующий вид. А еще, наверно, задевает тот факт, что я не смотрю на него с тем восхищением и обожанием, с которым взирают на него отчим и Гретта.
