на теле женщины. Да и сейчас она находится в руках моего брата. И о чем это говорит?!
– Это говорит о том, что вы, сопляки, нарываетесь! – рявкнул Роял. – Мы привели в Саяру человечку, она наша хариса!
– И совет об этом знает… – как ни в чем не бывало хмыкнул Рохан. – Я прав?
Видимо нет, ибо оба мужчины предпочли промолчать.
Следила за уверенным поведением близнецов и боялась даже пискнуть.
Я не хотела оставаться в этом странном мире, не хотела становиться собственностью хвостатых психов, но выбирая между двумя парами братьев, Рохан и Хаул явно выигрывали.
Стараясь не привлекать к себе излишнее внимание, теснее прижалась к мужчине, дыша через раз.
Я чувствовала на себе испытывающие взгляды муреноподобных, но старательно их игнорировала.
На теле до сих пор ощущались их холодные прикосновения.
От этой мысли невольно вздрогнула, и Рохан сильнее сжал руки, склоняясь к моему уху.
Мочку обожгло горячим дыханием, а кожи коснулись его губы.
– Не бойся, Элея, мы не позволим им забрать тебя.
Не знаю, испытала ли облегчение от его слов, но в данный момент мне следовало держаться поближе к близнецам.
Я не знала законов глубинного мира, не понимала менталитета людей и даже не представляла, какие опасности могут таиться в этом безумном месте.
“Они выглядят добрыми, – промелькнула мысль. – И даже более или менее адекватными… Может мне удастся договориться с ними?”
– Женщина, скажи им, что мы тебя обратили! – вновь раздался грубый голос Аргуса. – Скажи, что ты принадлежишь нам!
– Не слишком ли наивно? – усмехнулся Хаул. – Правда считаете, что человеческая девушка захочет быть рабыней?
– У нее нет иного выбора! – рявкнул Роял, сверля меня полным ненависти взглядом.
– Почему же? – пожал плечами Рохан, вновь согревая теплым дыханием озябшую кожу. – Элея, оставайся с нами… Мы никогда не обидим тебя! Ты станешь для нас единственной…
– Что за чушь?! Элея?! Сказки для мальков! – фыркнул Аргус. – Решили обмануть наивную женщину? Они может и глупы, но не настолько.
– Нет же, почему обмануть? – вздернул бровь держащий меня мужчина, путая еще больше. – А насчет глупости… В данный момент я вижу только двоих глупцов, и к девушке они не имеют никакого отношения.
Я уже примерно успела разобраться, что такое хариса, и понятие этого слова мне определенно не нравилось…
“Но Элея? Видимо это что-то хорошее? Или я ошибаюсь?” – Посланница Нерея, – взглянул на меня Хаул, поворачиваясь вполоборота, дабы в случае чего быстро среагировать на двух ополоумевших братьев. – Скажи, что чувствуешь сейчас.
Волком смотрела на четырех мужчин, явно друг друга люто ненавидящих, что отчетливо чувствовалось в воздухе, хоть внешне они и старались сохранить дружелюбные выражения.
Мне не хотелось им отвечать. Я желала лишь одного, чтобы все это сумасшествие наконец-то закончилось и я вернулась домой.
– Что чувствуешь?! – фыркнул в ответ Роял. – Бред. Хариса, Рохан теплый или холодный? Отвечай!
Четыре пары глаз устремились ко мне, и казалось, держащий меня близнец даже перестал дышать в ожидании ответа.
А я не знала, что сказать. Что было нормой для глубинных? Что ответить, чтобы меня не вернули этим озабоченным психам?!
– Элея, – позвал меня Хаул, – отвечай, как чувствуешь…
– Пф, – засмеялся Аргус. – Кажется ваша бравада провалилась. Не так сложно будет доказать, что эта женщина принадлежит нам. Ее кровь еще не разогнала яд полностью… Так что сейчас же…
– Теплый, – перебила я муреноподобного, замечая, как он мгновенно замолкает, а бледная кожа мужчины почти синеет. – Врешь! – зашипел он.
Стоит ли говорить, насколько сильно меня напугал Аргус в этот момент? Черты его лица заострились, а с языка сорвалось змееподобное шипение. Собственно Роял от него не отставал, уверенно шагнув вперед и встречая сопротивление.
Хаул вновь преградил дорогу мужчинам.
– Она ответила! Проваливайте!
– Это ложь! Элеи лишь выдумка! – взревел один из братьев, но за широкой спиной я не поняла кто именно.
Прижимаясь к теплому, бугрящемуся силой телу Рохана, чувствовала, как вновь подступает паника.
– Элея, посиди, пожалуйста, в сторонке, – хмыкнул мужчина, усаживая меня на прежнее место и поворачиваясь лицом к дебоширам.
С этого ракурса мне открывался слишком хороший вид на происходящее.
Мгновение, из-под кожи Рояла вылезли острые шипы, а у Аргуса удлинились когти.
– Сейчас узнаем, сопляки, кому именно принадлежит женщина! – оскалился менее сдержанный из муреноподобных братьев.
Затаив дыхание, следила за происходящем. Я не хотела становиться причиной драки, тем более что Рохан и Хаул не обладали столь пугающим арсеналом как их соперники.
Секунда, мужчины напружинились, готовые к атаке, а я зажмурилась, не имея никакого желания на это смотреть.
– Что здесь происходит?! – раздался громкий бас. – Живо разошлись, пока я вам четверым к плавникам по электрическому скату не прицепил.
Рохан
В душе клокотала ярость. Стоило прикоснуться к девушке и я сразу осознал, что более не намерен ее отпускать. Она была нашим шансом получить по-настоящему сильное потомство и нормальную семью.
Что тут сказать, мы с братом выросли в весьма жестокой жизненной системе Саяры. Конечно, может вы подумаете, что стоит воспринимать ее нормой, раз уж у аяс такой уклад бытия… И все же, он мне не нравился. Я не мог понять начерта нужно связывать себя узами с женщиной пучин, если по итогу, когда захочу детей, придется брать себе харису? На кой черт мне эти капризные пиявки?!
Именно в такой семье выросли мы… И у меня никогда не получалось считать женщину, что имела статус супруги отца, своей матерью… Оно и не удивительно. Для нее мы были чужими и заботилась она только о себе. Зато человечка, родившая нас, любившая всей душой, не спавшая ночами и искренне желающая помочь с подростковыми трудностями, стала мне дороже всех на свете… К несчастью, она скончалась, так ни разу не имея возможности назвать нас своими сыновьями. Ибо это было запрещено… Матушка была харисой… По сути простой рабыней…
От этой мысли сердце болезненно сжималось.
Как и я, Хаул тяжело воспринял утрату той, которую мы так сильно любили.
Я видел как хариса отца рыдает ночами, тоскуя по собственному дому, о котором она нам часто рассказывала.
Еще будучи юнцами мы с братом довольно часто поднимались на поверхность, выбираясь на пустынные пляжи
