авиация, но летает она не на керосине и даже не на магии, а на божественном благословении. На вид парусники самые обычные, они разгоняются в водном канале и… поднимаются в воздух.
Спроси меня пять лет назад, как я представляю себе другие миры, я бы чётко сказала, что это другие планеты, но вот насчёт моего нового мира я не уверена — планета ли?
Несколько веков назад этот мир оказался на грани катастрофы. Океаническое дно провалиось в Бездну, и из Бездны сперва в океан, а затем на сушу хлынули демоны и эманации чужеродной губительной силы. Мир погибал стремительно, у людей не было шансов. Первыми отреагировали богиня рек и её муж, бог войны. Они попытались остановить выплеснувшуюся из Бездны лавину, но их смело, как сквозняк смахивает бумажные фигурки. Многие боги предпочли спасаться бегством, а вот Близнецы-Ветра нашли решение. Они вырвали центральную часть континента и подняли в воздух.
Континент, точнее, его часть, в процессе небесной эвакуации развалился на крупные и не очень куски, впоследствии ставшие летающими островами.
Губернатором одного из таких островов отце Дженсен господин Рат. Поправочка — он мой отец.
Что касается полётов, то поначалу люди пытались строить мосты, иногда более-менее надёжные, иногда верёвочные, но острова дрейфовали, они и сейчас дрейфуют и даже иногда сталкиваются. Мосты рушились, пешеходов и экипажи нередко сдувало в Бездну, и тогда, увидев тяготы людей, Близнецы-Ветра откликнулись, пришли на помощь снова и даровали парусникам своё благословение. С тех пор отмеченные богами суда могут летать.
И сегодня мне предстоит прокатиться на трёхмачтовом крутобоком красавце, уже развернувшем белоснежные паруса.
У трапа встречает улыбчивая бортпроводница. Взглянув на мой билет, она приветливо сообщает:
— Нижняя палуба.
— Не-а, — развязно хмыкаю я. — Отсек у рубки.
Бляшка Альянаса “Открытое небо” действует безотказно.
— Верхняя палуба, по проходу до конца, и дальше вас направит моя коллега.
— Спасибо.
Может, я совершаю ошибку? Женишок по остаточному следу определит, куда я делась. Дотумкать, к кому именно его тянет, он сумеет даже если совсем тугой. А ведь я трясла рекомендательным письмом. Улизну в столичном порту — всё равно найдёт. Хм…
А вот нет, не найдёт! Потому что я не пойду в Академию.
Вот что хорошего рулить пассажирским парусником? Престижно, но очень скучно. Я предпочитаю малую авиацию. До попадания я очень “Цессну” любила, собиралась осваивать “Тешку”, а в результате уже здесь освоила челнок. Это такое корыто с треугольным парусом.
Помимо рейсовых воздушных судов, есть особые парусники, на которых спускаются к Бездне. Не вся отравленная суша ушла под воду, многое осталось на поверхности, и люди бы рады переселиться обратно, но, увы, долго внизу находиться нельзя — не демоны порвут, так эманации отравят. Именно из-за эманаций нельзя находиться внизу больше, чем час-два-три.
Короткие вылазки за наземными сокровищами — это тема, на которой убились тысячи авантюристов.
Моя мечта пополнить их число. В смысле авантирюстов-везунчиков, а не тех, кто убился. К тому же именно для командира воздушного судна в таких вылазках риск минимальный.
Из мечтаний я выныриваю, когда рядом кто-то садится. С очень нехорошим предчувствием я медленно отрываю взгляд от открывающегося из иллюминатора вида на причал, на котором заканчивается посадка, поворачиваю голову.
Рядом со мной плюхнулся он. Тот самый шатен в синем камзоле. Теперь я точно вижу, что всё-таки он русый. Шатеном он кажется из-за причёски — волосы слишком сильно зализаны назад, словно гелем намазаны.
Холёная мордулья, злой прищур тёмных глаз и кривая ухмылка на чётко очерченных губах. Меня окутывает древесный аромат его парфюма. Приятный запах.
Но это не значит, что я рада соседству! Надо же, выполз с нижней палубы… Наверняка либо банально заплатил бортпроводнице, либо тоже какой-нибудь бляшкой помахал.
Тьфу!
Мы встречаемся взглядами…
Милан Авей
Рядом, невестушка где-то рядом.
Чем ближе я подхожу, тем слабее чувствую направление, незримая нить растекается в такое же незримое облачко тумана, но Дженсен это не поможет, потому что в зале я её точно найду, никуда она не денется.
Плохо, что я очень смутно представляю, как она выглядит. Да, к её совершеннолетию, как и до этого к шестнадцатилетию, мне прислали портрет. Но я не настолько наивен, чтобы верить кисти художника. Как сказал мой дядя, когда увидел изображение в рамке на моём столе, мастерство портретиста в том, чтобы и жабу изобразить симпатичной. Девушка на портрете была очень… приятной, но всё, что я о ней знаю, это то, что она светловолосая. Золотистый блонд на холсте в жизни вполне может оказаться мышиным русым, но точно не иссиня-чёрным или огненно рыжим.
Я ищу пару. Дженсен уходила не одна. Через окно её явно вывел Рик, а значит они вместе. Возможно, к ним присоединился кто-то ещё? Но большой их компания точно не будет.
Взгляд цепляется за нахалёныша, развалившегося за столиком кафе. Худющий заморыш, а сидит с видом хозяина жизни. Ещё и знак местного Воздухоплавательного клуба на жилет прицепил. Показушник демонов.
Не знаю, почему он меня разозлил. Самый обычный выскочка, таких сама жизнь наказывает… Может, зацепил встрёпанными льняными волосами? Издали, заметив белую макушку, я рванул в уверенности, что догнал, а разглядев, осознал ошибку.
Я наворачиваю круги по залу, но невестушка будто невидимкой стала, а нить между тем слабеет. Ещё немного, и совсем растает.
Объявляют посадку, приглашают на выход.
И с людьми происходит что-то странное. В мгновение я оказываюсь зажат в толчее, хуже, чем базарной. Толпа прёт к арке выхода, пока не стопорится заграждением стражей — пропускают всё равно по одному, проверяя каждого полностью, правило три года назад продавил Альянс “Открытое небо” и умудрился навязать всем перевозчикам и портам, а не только членам Альянса. И очевидно, что пока всех не проверят, не загрузят, судно никуда не двинется. Так зачем ломиться? Места по количеству билетов… Пустые размышления.
Но отвлёкся я с пользой. Я снова чувствую тающую нить, после “переключения” восприятие обострилось.
Поймать бы невестушку на досмотре — но кто мне позволит стоять и глазеть? Придётся объясняться со стражами, а это повод для скандала, который неизбежно станет достоянием света. Нет, меня не устраивает.
Но и в столицу тащиться меня тоже не устраивает, надо во что бы то ни стало найти её до отлёта и успеть покинуть судно. Такой выход объяснить легче лёгкого — девушке стало дурно, тонкая душевная организация, все дела…
Решившись, я вливаю в нить собственную магию. Нить
