лагерь Рысей. Млада несколько мгновений не знала, что ответить на слова Ждана. Как Рогл мог оказаться виноватым в том, что произошло в Беглице? Он был при смерти, и надежда на то, что он придёт в себя, совсем угасла. И потому обвинения сына старосты в очередной раз казались дикими и лживыми.
Неожиданно вместо неё возмутился Зорен, хоть лучше бы молчал. Он обошёл Младу сбоку и одним только взглядом заставил Ждана сделать шаг назад. Оранжевый свет костров становища очертил его лицо резкими тенями, вытягивая, делая ещё более хищным.
— Что ты такое мелешь, парень? Рогл не мог быть в этом виноват!
— А ты вообще кто таков будешь? — огрызнулся Ждан, подозрительно окинув его взглядом. — Что-то рожа твоя у меня доверия не вызывает. Паршивая рожа-то.
Зорен вдруг оскалился, но Млада резко дёрнула его за локоть, призывая угомониться. Ещё не хватало, чтобы все вокруг узнали, что он — отец Рогла и предводитель вельдов. Тогда деревенские просто разорвут его на куски и никто не поможет. И остальным достанется так, что мало не покажется. Жрец резко обернулся, и на мгновение в его глазах почудился тот же блеск неистовства, который доводилось видеть раньше. Его ноздри раздувались, а губы гневно кривились. Он рванулся в сторону и чуть подрагивающей рукой откинул волосы от лица вместе с капюшоном. Затем медленно кивнул, мол, успокоился. Только тогда Млада выдохнула и повернулась к сыну старосты.
— Он наш с воеводой спутник — это всё, что тебе нужно знать, Ждан.
Тот недовольно поморщился, продолжая подозрительно коситься на Зорена, а затем оглянулся на других мужчин. Они тоже заметно помрачнели и запереглядывались. Даже воздух от сковавшего всех напряжения как будто раскалился. Ещё немного — и сами догадаются, что здесь к чему.
— Знаешь что, Ждан, — пытаясь примирительно улыбаться, нарушил тугое молчание Хальвдан, — ты лучше расскажи нам всё по порядку. Присесть, что ли, предложи в вашем лагере. Мы ж всё-таки не бродяги какие. И помочь можем в случае чего.
Сын старосты отвёл взгляд, немного поразмышлял, скорее для виду, рассматривая вытоптанный снег между деревьев. И качнул головой в сторону поляны.
— Верно, воевода. В ногах правды нет, пойдём присядем.
Лошадей оставили у границы лагеря вместе с теми, которых смогли увести деревенские из стойл при побеге. Млада мельком оглядела их. Ни одна не годилась на то, чтобы на неё сменить взятую в конюшне. Хотя и та была не ахти. Да и чем дальше, тем меньше оставалось надежды на то, что у Рысей получится снискать хоть какой-то помощи. Им самим не до жиру — быть бы живу. Лагерь выглядел разрозненно и голо. Только кое-где были сооружены навесы, отдалённо напоминающие палатки. В остальном же люди толклись у костров, обустраивались на временном постое кто как мог. Тут же на широком пне разделывали коровью тушу; едва не под ноги Младе шлёпнулся склизкий клубок ещё тёплых кишок. Она спокойно переступила через него, а идущая рядом Ведана брезгливо сморщилась. Можно подумать, никогда не видела, как её благоверный Зорен вспарывал животы людям во время жертвоприношений. Хотя, кто знает, может, он ограждал её от вида этого.
Рыси оглядывали нежданных гостей исподлобья, ещё более недоверчиво, чем сам Ждан, оказавшийся здесь после гибели отца, верно, кем-то вроде вожака. Далеко не все знали в лицо Хальвдана, а уж Младу и подавно. Их недружелюбные взгляды ощутимо впивались в кожу со всех сторон. Везде, где пришлось пройти, гомон стихал, сменялся шепотками или полнейшим молчанием деревенских. Только дети хныкали время от времени или громко спрашивали у взрослых, кто это пришёл. Уж слишком разительно отличались внушительный Хальвдан в богатом плаще, при оружии и сопровождающие его незнакомцы от потрёпанных и испуганных Рысей.
— В деревню никто не пробовал возвращаться? — озираясь, обратился воевода к Ждану.
— Боятся, — тот указал на место у одного из костров и сел рядом с Хальвданом. — Кто знает, может, эти твари оттуда ещё не убрались.
— Убрались, — буркнула Млада, устраиваясь напротив. — Мы не встретили никого.
Ждан въедливо посмотрел на неё и снова повернулся к воеводе, считая, видно, что только он достоин разговора.
— Всё началось, когда вельдчонок пришёл в себя… — продолжил он.
— Таки пришёл, — Хальвдан, дёрнув бровью, коротко глянул на Зорена. Тот сгорбился сильнее и спрятал ладони под мышками.
— Да. Сначала кричал, точно режут его. Мать переполошилась, кинулась к нему, — Ждан вздохнул с тихим звуком, похожим на рычание. — Там её и разорвали. Может, и вельда разорвали бы, да он окно вышиб и сбёг. Я ведь ещё не знал, что мать погибла. Думал, ну всё, тронулся умом парень. Кинулся, значит, за ним, а он чешет, как будто волки его гонят. Припустил по улице да и в лес шмыгнул. Прям босиком да в исподнем одном. Людей-то, погляди, вечером почти никого не было на улице, остановить некому. Я уж и кликал его и бранил, а потом выдохся. Ну и плюнул. Чего мне — по лесу в темноте за ним гоняться?
— Так кто Переславу разорвал? И Ратибора? — попыталась Млада повернуть его рассказ в нужное русло.
— Я таких тварей никогда не видел, — неподвижно уставившись в костёр, ответил Ждан. — Похожи на дрекаваков, но гораздо больше. И на волкодлаков тоже похожи… Я не знаю, как сказать. Рожи как будто человечьи, только вытянутые, и пасть — порося целиком заглотит. Ростом повыше тебя будет, воевода.
— У страха глаза велики, — тихо высказался Зорен. Ведана с укором глянула на него и что-то шепнула на ухо, но тот только отмахнулся.
— Ты бы хайло своё захлопнул! — взвился Ждан. — Ты не видел то, чего видел я и все эти люди, — он обвёл рукой лагерь. — Когда я вернулся, то нашёл отца и мать мёртвыми. В крови! А на улицах скоро начало твориться бес поймёт, что. Этих чудищ были дюжины! Они рвали на куски всех, кто им попадался. Преследовали нас и в лесу. А потом отстали. Или исчезли. Это вельд виноват! Он их призвал! Может ты, сучий потрох, на его стороне? А?!
Сын старосты двинулся на Зорена, а тот молча и решительно поднялся ему навстречу, сжимая кулаки.
— Уймись, Ждан! — грянул воевода и, встав, несильно двинул его по уху ладонью. — И ты, Зорен, свой зад прижми! Давайте ещё хари друг другу начистим — вот будет потеха!
Мужчины помолчали, перекидываясь мрачными взглядами, и одновременно снова сели на бревно. Люди кругом подтягивались ближе, вставали плотным кольцом, прислушивались к разговору.
— А где Руслав? — глянула Млада на раскрасневшегося Ждана, подождав, пока он перестанет
